Люди и положения (сборник) - Борис Пастернак

С и д о р. Слушаемся и всепокорнейше удалимся. Но дозвольте уведомить. Вам дворовые желают уважение сделать, повеличать.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Знаю. Я послала сказать, что не велю. Вы тоже подтвердите, что величанье приказали отменить.

С и д о р. Слушаемся.

Л у ш а. Пойдем скажем.

Г л а ш а. Это как ваша воля.

Уходят.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Наконец-то. Торчат, не отвяжутся. Скорей, Платон. Не стой как пень. Каждая минута дорога. Сейчас войдет барин, пойдет липнуть с этими драгоценностями. Я ему нипочем не дам. Живая не дам. Но какими словами отбояриться? Да, а каков Прохор, подлый холоп. Туда же поучать и умничать. Не на той вы дороге. Я тебе покажу дорогу. Я тебя проучу, дурака. Ну так что же ты молчишь.

П л а т о н. Скажите, не упомню, куда положила. Все перешарила, не найду. А лучше бы отдать.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Какой совет бестолковый. Он меня на смех подымет. Скажет – полно комедию ломать. Мои сенные и то знают. Все богатство в футлярчиках, а футлярчики в письменной стойке под ключом. Не мог поумнее придумать?

П л а т о н. Скажите, были в конторке, и нет. Пропали.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Он уезд подымет на ноги. В имении Стратон-Налетов станет с военного командой. Все перевернет вверх дном, всех перепорет, чтобы разыскать покражу.

П л а т о н. Только бы неделю выгадать.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Почему неделю? Ты на что надеешься?

П л а т о н. Право, не знаю. Что-то в воздухе чуется. Наступает.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Почему неделю? А каков Прохор, говорю. Вот бы кого мне не жаль велеть сквозь палки прогнать. Так почему неделю, я спрашиваю. Тише. Молчи. Барин.

Входит граф Макс , сухой, заносчивый, взбалмошный, лет под сорок, с бритым дергающимся лицом и плечом и вдавшейся внутрь складкой в левой щеке, хирургическим швом или следствием ранения. В руке у него легкий дуэльный ящик.

Г р а ф   М а к с. Не помешаю?

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Какие глупости. Зачем кривляться?

Г р а ф   М а к с. Возьми пистолеты, Платон. Один осекаться стал. Разряди оба и смажь. Не изувечишься?

П л а т о н. Смеяться изволите. Сколько раз я вам их прочищал. Вы меня в Санкт-Петербурге их по объявлению покупать посылали. Запамятовали.

Г р а ф   М а к с. Молчать. Не рассуждать. Распустили языки. Отвечать коротко, по-военному.

П л а т о н. Так точно.

Г р а ф   М а к с. То-то вот. Пошел вон. Я еще сочтусь с тобой.

П л а т о н. Ваша воля. (Уходит с пистолетами.)

Г р а ф   М а к с. Наконец мы наедине, без посторонних. И у себя дома. Как я ждал этой минуты. На душе просто какой-то праздник. А планы, а планы! Если бы вы знали, что у меня в голове делается, что я себе рисую.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Я очень рада.

Г р а ф   М а к с. Поскорее, не откладывая, без приготовлений заложить основания совершенно нового порядка. Сейчас вы мне дадите эти дорогие побрякушки. Я завтра повезу их показать оценщику в город, мне снова откроют кредит, у нас сразу все завертится и жизнь пойдет как по маслу.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Но вы еще в дорожных сапогах и плаща не сняли. И я смертельно устала с дороги и не успела переодеться. Утро вечера мудренее. Завтра, Макс.

Г р а ф   М а к с. Так дальше продолжаться не может. Мы на краю гибели. Но еще не поздно. Христиан Францевич говорит, две-три решительных меры…

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Завтра, Макс.

Г р а ф   М а к с. Приезжаешь к себе в имение, словно в заколдованное какое-то царство. Ничего не понять. Все перемешалось. Лакея нельзя наказать из страха, не доводится ли он тебе чем-нибудь, не двоюродный ли он твой брат или дядя. Кто этот красавец на шкапу, спрашиваю я вас, на которого все тут так загадочно похожи? Что это, родоначальник нашей графской линии или прадед наших землепашцев? Где кончается моя власть и начинается хозяйничанье разбойников в Княжой деляне? Но дело не в этом. Дело в том, что прежние способы ведения сельского хозяйства устарели и больше никуда не годятся.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Довольно! Это уже слишком. Наперед знаю, что вы сейчас скажете.

Г р а ф   М а к с. Что вы кричите?

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. А вы что вечно краснобайствуете, врете, по губам мажете. Сейчас вы пойдете крестьян языком освобождать, с барщины на оброк переводить, на словах давать дворовым вольную. Наслушалась досыта ваших выдумок. Довольно! Довольно!

Г р а ф   М а к с. А разве мои намерения не искренни?

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Ах, значит, они искренни? Тогда что долго раздумывать? (Сорвавшись с кресла, на которое присела, не заметив, на чем сидит, и в крайнем раздражении подбежав к одному из столов.) Прошу вас. Пожалуйте. Вот свежеочиненное перо. Вот чернила, бумага. Садитесь и пишите всем общую отпускную. Я вам подскажу, если вы не умеете. Сельцо Пятибратское, сего тысяча восемьсот тридцать пятого года октября месяца двадцатого числа. Великомученика Артемия, папенькин день ангела, а я дочь недостойная и запамятовала. Ну что же вы? Ну что же вы? Ага. Как всегда, одни громкие слова. Немногого же стоят ваши непритворные решения. (Возвратившись к креслу и заметив перекинутое через спинку домино и висящую маску.) Что это такое?

Г р а ф   М а к с. Покажите, я взгляну. Это прабабки графини Домны масленичное одеяние. Как оно ко мне в кабинет попало? Безобразие. Чье это самоуправство?

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Прислуга дом убирала, вещи переносила из комнаты в комнату. Недосмотрели. Или, если даже баловались в наше отсутствие и оставили следы, сейчас же и взыскивать? Нечаянность. Но вы мне Домной зубов не заговаривайте. Вот ваша вольная. Как всегда, один пустозвон.

Г р а ф   М а к с. Я вам докажу, что нет. Это росчерком пера не делается. Надо снестись с уездной земской управой, совершить акт в вотчинном управлении. Наверное в окружном суде встретятся препятствия. Я даже предвижу какие. Но именно с вашей помощью мы все эти трудности бы и преодолели. Где ваши брильянты?

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Но это бесчеловечно. Неужели нельзя отложить этот разговор до завтра?

Г р а ф   М а к с. Ради кого вы решили беречь эти сокровища? Мы бездетны.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Не меня ли вы вздумаете упрекнуть в этом?

Г р а ф   М а к с. О нет. Вина моя, я знаю. Я старый развратник. Но это не меняет дела. Когда мы умрем, Пятибратское, со всеми улучшениями, какие я внесу в хозяйство, и в том цветущем состоянии, в которое я приведу имение, достанется моему племяннику графу Иринею. Вы его знаете.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Прекрасный, многообещающий юноша. Вы его мизинца не стоите.

Г р а ф   М а к с. Нечего сказать, радующие задатки. Театры, сочинители, сумасбродства.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Лучше сотни тысяч просаживать с собутыльниками в кабаках и с сударками в притонах.

Г р а ф   М а к с. Нет, вы не шутя решили вывести меня из терпения. Как вам вдолбить в голову, что своей несговорчивостью вы вредите себе самой. В практических делах вы не смыслите ни аза, вы круглая дура. Доверить эти ювелирные вещицы мне на сутки-другие в вашей собственной выгоде. Дайте мне скорее эти ларцы. Не доводите меня до исступления.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Я устала.

Г р а ф   М а к с. Но ведь это не булыжники для мощения дороги. Скажите, где они, я как-нибудь дотащу.

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. В том-то и дело, что у меня совсем вылетело из головы, куда я в последний раз их сунула. Перед отъездом я в страшной рассеянности перебирала их, что-то перекладывала. Лошади были поданы. Вы меня торопили. Я даже теперь не знаю, где мне их искать. Все пропало из памяти бесследно. Завтра встану и сосвежу восстановлю все мало-помалу. Потерпите.

Г р а ф   М а к с. Ах, если только за этим дело стало, предлагаю вам свои услуги. Я устраню препятствие. Я догадываюсь, где хранятся эти брошки и ожерелья. Сейчас я принесу их. (Быстро выходит из комнаты.)

Е л е н а   А р т е м ь е в н а. Макс! Макс! Вернитесь. Не надо. Я сама найду их. (Убегает из комнаты за ним следом.)

Некоторое время комната остается пустой. На дворе начинает сыпать снег, редеет, перестает. Снова на плоскости окна тени двух голов, сначала одной, потом другой. Потом окно тихонько отворяется и через него беззвучно и осторожно влезают Костыга и Лешка Лешаков . Костыга тотчас же идет к креслу с Домниной маскарадной одежей и, то и дело оглядываясь и прислушиваясь, начинает примерять ее.

К о с т ы г а. Ихний человек в это наряжался.

Л е ш к а   Л е ш а к о в. Дворецкий Прохор. Я видел.

К о с т ы г а. Надо перенять.

Л е ш к а   Л е ш а к о в. Какая корысть?

К о с т ы г а. Покамя темно. Корысть потом себя скажет.

Л е ш к а   Л е ш а к о в (осматриваясь кругом). Я сюда дрова таскал вязанками. Печь топил. Тут в печи есть рукав. Оборот.