Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют - Валерий Замулин

Командование танковой дивизии[459] явно не ожидало такого напора и было вынуждено предпринять ряд контратак танковым полком с целью приостановить атаки гвардейцев и разблокировать батальон в урочище. До 14.00 это были короткие контратаки 7 — 10 танков при поддержке роты пехоты. С 14.20 до 15.30 из района выс. 235.9 немцы провели подряд четыре атаки силами до 30 танков и до двух рот пехоты. Наступление корпуса А. И. Родимцева было приостановлено, но оттеснить его с занятых рубежей немцам не удалось. Штаб 11-й тд оценивал перед фронтом состояние соединения как угрожающее и запросил разрешение командования корпуса отвести части на рубеж дороги Кочетовка — шоссе Белгород — Курск. Из журнала боевых действий 48-го тк:

«Планировавшееся наступление 11-й тд на север в 16.00 было приостановлено, получает в 16.15 приказ на прежнем участке перейти к обороне. Дивизия просит разрешить ей вернуться на старую линию обороны выс. 227.0 — выс. 235.9 — выс. 248.3, чтобы создать ясный оборонительный фронт. Корпус дает на это согласие»[460].

А. И. Родимцев стремился овладеть тактически выгодным рубежом — дорогой Кочетовка — Обоянское шоссе. Поэтому к вечеру его дивизии предприняли новую атаку. В результате 145-й гв. сп 66-й гв. сд несколько продвинулся вперед, заняв ее южные скаты и гребень выс. 235.9, которая расположена на дороге Кочетовка — шоссе Белгород — Курск, дивизия закрепилась на выс. 227.0. Командир 11-й тд сначала решил отбить выс. 235.9, но начавшаяся вечером контратака 3-го мк и 309-й сд вдоль дороги Белгород — Курск и давление на правый фланг 97-й гв. сд сорвали этот замысел. Войскам 13-й гв. сд добиться успеха не удалось. Сильные заслоны противника в ур. Меловое сдерживали её наступление. На 17.00 была запланирована новая атака. В 21.00 комкор-32 докладывал:

«…4. Предпринятое после артподготовки с 17. наступление частями 13-й гв. ОЛКСД[461] успеха не имело. Предназначенные корпусу артиллерийские средства усиления полностью не могли быть использованы:

а) 1440-й самоходный артполк не имеет снарядов, за исключением 3 пушек, и только к 21.00 прибыл в район действий;

б) 29-я гаубичная бригада прибыла к 21.00 11.07.43 г. К ведению огня не изготовилась и в 11.00, на основании устного распоряжения заместителя командующего армией по артиллерии, выбыла без моего ведома»[462].

Опасаясь окружения, противник отвёл из урочища Плотовая подразделения 111-го грп, но выс. 248.3 удержал. Гвардейцы полковника Г. В. Бакланова вышли лишь на её северные скаты и к исходу дня закрепились там. Таким образом, полностью взять под контроль дорогу войскам А. И. Родимцева не удалось — одна из двух командных высот в этом районе осталась в руках неприятеля.

Хотя и с большим трудом, но в течение дня продвигалась вперёд и 97-я гв. сд полковника И. И. Анцифирова. Утром, нанеся удар в стык 11-й тд и мд «Мёртвая голова», три её полка уничтожили боевое охранение и фланговое прикрытие дивизии СС у выс. 209.3 и выбили эсэсовцев из северо-восточной части Кочетовки. Её левый фланг продолжил медленно продвигаться на юг к с. Красный Октябрь. Как и в полосе соединений генерала А. И. Родимцева, перед фронтом дивизии И. И. Анцифирова противник использовал танки, хотя и немного, но это заметно сдерживало наступление гвардейцев. За день дивизия отбила четыре атаки с участием бронетехники, в том числе и эсэсовцев в Кочетовке.

Развивающееся наступление на стыках 2-го тк СС и 48-го тк в сочетании с сильными контратаками пехоты на правом фланге 11-й тд и в излучине Псёла серьёзно беспокоили командование 4-й ТА. В ориентировке, направленной в штаб 48-го тк. отмечается:

«…Армия указывает на опасность того, что противник, который сильно атакует северный фронт танкового корпуса СС, будет пытаться прорваться у Кочетовки на участок Солотинки. 11-я тд получает приказ поддерживать тесную связь с дивизией СС „Мёртвая голова“, которая имеет такое же распоряжение.

В 19.45 правое крыло 11-й тд оттянуто с выс. 207.6., в центре фронта дивизии противник наступает 11 танками в направлении выс. 235.9. Положение здесь не совсем ясное. Делаются попытки сильно заминировать местность перед передним краем»[463].

Действительно, ситуация по всему фронту 11-й тд и на стыке с корпусом СС оказалась для противника непростой. 97-я гв. сд вышла на рубеж: выс. 209.3 — мукомольня в северо-восточной части Кочетовки и подошла к с. Красный Октябрь. В 23.45 штаб мд «Мёртвая голова» донёс, что войска на её левом фланге утратили локтевую связь с 11-й тд. К исходу дня на стыке двух корпусов 4-й ТА образовалась вмятина шириной по фронту более 3 км и глубиной 4 км. Дивизии Кнобельсдорфа и Хауссера были вынуждены отойти назад и, загнув свои фланги, выдвинуть на них усиление.

Если не считать полосу 18-го тк, с которым наступал 127-й гв. сп 42-й гв. сд, войскам армии А. С. Жадова нигде не удалось добиться большего продвижения вперёд. При этом дивизии генерала А. И. Родимцева и полковника И. И. Анцифирова понесли относительно невысокие потери. Этому способствовали следующие факторы.

Во-первых, перед ними оборонялось ослабленное танковое соединение противника. На 21.45 11 июля 11-я тд располагала 48 танками и 11 штурмовыми орудиями, в то же время основные силы мд «Мёртвая голова», в том числе и танкового полка, были скованы боем в излучине и на правом фланге. Поэтому все три гвардейские дивизии не подвергались массированным атаками с участием до 80 танков одновременно, как это было в излучине.

Во-вторых, наступление было спланировано достаточно грамотно и точно определен наиболее слабо укреплённый участок — стык двух вражеских дивизий. Войска своевременно были выведены на исходные позиции и начали наступление одновременно.

В-третьих, стрелковые дивизии 32-го гв. ск наступали по удобной для пехоты местности, изрезанной оврагами (ур. Меловое, ур. Плотовая, ур. Керосиновое и Березковое), которые подходили непосредственно к переднему краю противника. Это позволяло уберечь пехоту от излишних потерь на подходе. В полосе 97-й гв. сд ситуация оказалась сложнее, хотя её полки и наступали по ровной местности между реками Солотинкой и Псёлом, основные силы артиллерии мд «Мёртвая голова» были задействованы против 52-й гв. и 95-й гв. сд, это давало определённое преимущество. В то же время почти все танковые силы дивизии СС находились в излучине.

Каковы же потери соединений 5-й гв. А за 12 июля? Всего в шести дивизиях 5-й гв. А погибло, ранено и пропало без вести по сведениям 3456 человек, в том числе 697 убито. Основные потери пришлись на соединения 33-го гв. ск, причём на те, что поддерживали наступление 5-й гв. ТА. В общей сложности в корпусе выбыл из строя 2641 боец и командир (без 52-й гв, сд), в том числе в 9-й гв. вдд и 42-й гв. сд — 1796 человек (1488 и 421 соответственно).

Общая цифра потерь армии А. С. Жадова требует пояснения, так как при отсчёте возникли большие сложности по трём дивизиям. Не секрет, что отсчет убыли личного состава в Красной Армии был налажен плохо. Не были исключением и войска Воронежского фронта. Систематическая, скрупулезная работа по подсчёту суточных потерь ни на уровне армий, ни в штабе фронта не велась. Донесения из дивизий, корпусов и армий поступали уже задним числом, часто через некоторое время направлялись дополнительные списки. Нередко были случаи, когда полки и дивизии, попавшие под удар численно превосходящего противника и потерявшие при этом централизованное управление, сообщали лишь обобщённые данные, без уточнения численности выбывшего личного состава за конкретные дни.

Так произошло с 52-й гв. сд. Дивизию дважды разбивали вчистую (5–6 и 12 июля 1943 г.) за период оборонительной операции. В эти дни ее штаб, командование полков не раз попадали под бомбежки, сгорали документы, гибли офицеры, ответственные за учёт. Поэтому даже в конце июля 1943 г., после того как соединение собрали, её штабу не удалось точно установить количество погибших и местонахождение около 2500 человек, не говоря уже о том, чтобы подсчитать ежесуточную убыль. Поэтому данные по убыли личного состава 12 июля в общую цифру не вошли.

Так же не удалось выяснить точных данных и по 66-й гв. сд, они примерные. А цифра потерь 13-й гв. сд в её боевом донесении указана как предварительная, за 12 июля дивизия лишилась 625 человек, в том числе погибло 76, ранено — 549.

В 1.00 13 июля прошло заседание Военного совета 5-й гв. А, на котором обсуждались итоги двухдневных боев. Вывод, сделанный руководством армии в отношении командования стрелковых корпусов, был неутешительным — управление войсками требовало серьёзной корректировки. Из отчёта штаба армии:

«…Анализируя бои, проведённые армией 11 и 12 июля, Военный совет пришёл к выводу, что многие командиры соединений и частей уделяют недостаточное внимание обеспечению стыков, в результате этого положения противнику иногда удавалось нащупать места стыков и, используя отсутствие согласованных действий, прорывать линию фронта и задерживать продвижение наших войск. Напоминаю командирам 32-го и 33-го гв. ск, что ответственность за стыки лежит на них, а ответственность за стыки между дивизиями устанавливают они. Военный совет требует предусмотреть, как правило, наличие за стыками частных резервов, усиленных артиллерией ПТО, сапёрами и минами ПТО»[464].