Тихий городок - Андрей Серба

Поднявшись, те стали проверять, на месте ли песок, рукавицы, а Мирзоев осмотрелся. В глаза сразу же бросилась небольшая лесенка, по которой можно было спуститься на крышу соседнего, вплотную приткнувшегося дома, а оттуда выйти на параллельную улицу. Все складывалось как нельзя лучше.

В утренней оперативной сводке внимание Гаранина привлекло коротенькое сообщение из Баку о подозрительном поведении лейтенанта Курбанова, поселившегося на квартире у некой Месьмы-ханум, и его внезапном исчезновении. На него незамедлительно был объявлен розыск.

Перечитав сообщение еще раз, майор написал запрос местным органам Баку с просьбой срочно сообщить время появления лейтенанта в городе, а также не замечалось ли у него непроизвольного подергивания мышц левого глаза.

Весь день Илья Ильич упорно отгонял от себя мысль, что наконец-то удалось выйти на след агента, о котором известил Вилли Шнель месяц назад. Он еле дождался утра и сам отправился к дежурному по управлению, чтобы сразу же, как только поступит почта, подтвердить или опровергнуть свою догадку. Наконец прибыл фельдъегерь, вываливший из портфеля на стол дежурному целую груду пакетов и конвертов. Где-то среди них был и ответ на его запрос. Гаранину казалось, что дежурный нарочито медленно сортирует почту. Он было хотел поторопить его, как тот сам назвал майора и протянул журнал регистрации: «Распишитесь, товарищ Гаранин». Отойдя к столику у двери, Илья Ильич вскрыл конверт. В глазах запрыгали блеклые телеграфные строчки. Так, шестого или седьмого августа… азербайджанец… последствия ранения или контузии.

Через несколько минут Гаранин докладывал начальнику отдела:

— Приметы парашютиста, о которых сообщил Вилли Шнель, совпадают с установочными данными на лейтенанта Курбанова. Они приведены во вчерашней…

— Да, да, я помню, — прервал Орлов. — Но под такой словесный портрет можно подогнать кого угодно.

— Семен Игнатьевич, но Курбанов появился в Баку как раз через два или три дня после заброски агента. А главное — тик. Хозяйка квартиры заметила, что у него иногда подергивались мышцы у левого глаза. Он даже сказал ей, что это после контузии. Вот ответ из Баку на мой запрос.

— Тогда дело другое, — полковник несколько раз перечитал полученную телеграмму. — Действительно, скорее всего, это он.

— Семен Игнатьевич, я считаю, что в Баку Курбанов не останется. Его теперь нужно ждать в Москве.

— Вы по-прежнему думаете, что конечная цель агента — Москва? Что ж, не исключено. Составьте подробную ориентировку по уточненным данным для милиции, комендантской службы и оперативных подразделений…

— Вы не смущайтесь, Наташа, рассказывайте подробно, — подбодрил Гаранин сидевшую перед ним девушку.

Ее только что проводили к нему в кабинет из бюро пропусков. Уже многих выслушал Гаранин, но ничего, хотя бы косвенно относящегося к агенту Штендера, о котором сообщил Вилли, пока не было. Не надеялся майор услышать о нем и от новой заявительницы. Дежурному она рассказала о каком-то подозрительном кавказце и о том, что надо проверить, не враг ли это, пробравшийся в Москву. Поэтому ее и направили к Гаранину.

— Познакомилась я с этим лейтенантом у нас в кинотеатре «Родина», — рассказывала розовощекая девушка в роговых очках. — Он сказал, что приехал в командировку с фронта, совсем не знает Москвы, а ребята, мол, в части обязательно будут допытываться, какая она, военная столица. Мы договорились в воскресенье погулять по городу. Лейтенант назвался Суреном, сказал, что по национальности армянин. Я сразу увидела, что он говорит неправду. Я родилась в Ереване, училась там и, уж кого-кого, а армянина всегда узнаю. Сурен думал, что раз я москвичка, то не могу отличить азербайджанца от армянина. Но я-то сразу поняла, что на самом деле Сурен азербайджанец.

— Нет ли у этого Сурена каких-либо особых примет?

— Нет, пожалуй, нет… Хотя вот что… Когда он рассказывал, что его ранило на фронте, у него под левым глазом вдруг жилка задергалась, быстро так. Потом прошло.

— Не говорил ли Сурен, где остановился в Москве? — с надеждой спросил Гаранин.

— Где он живет, я не знаю. Но сегодня в пять часов вечера мы встретимся у гостиницы «Москва».

— Вы не выдали ему своих подозрений?

— Нет, но произошел такой случай. Вчера Сурен провожал меня домой, и когда мы стояли у наших ворот, вышел мой сосед и крикнул мне по-армянски: «Бареф!» — «Здравствуйте!». Он сам армянин. Сурен насторожился и стал спрашивать, не говорю ли я по-армянски. Я сказала, что языка не знаю, а сосед со всеми так здоровается, он армянин. Только мне показалось, Сурен все равно забеспокоился.

— Да, это уж совсем некстати, — заметил Гаранин. — Спасибо вам, Наташа. Сегодня обязательно пойдите на свидание. О том, что были у нас, никому ни слова. Договорились?

Только Гаранин снял трубку, чтобы доложить начальнику отдела об этом разговоре, как Орлов сам зашел к нему в кабинет.

— Что рассказала девушка?

— Похоже, Семен Игнатьевич, снова вышли на след Курбанова. Скудные приметы, которые она назвала, сходятся с характеристикой агента. Например, у него такой же тик, как и у Курбанова.

— Вполне может быть, что это он.

— Сегодня у них свидание у гостиницы «Москва».

— Надо подготовиться к встрече. Если ее кавалер окажется Курбановым, его следует брать.

— Он может не прийти.

— Почему?

Гаранин рассказал об армянском приветствии.

— Человек он, судя по всему, осторожный. Не исключено, этот случай может даже заставить его уехать из Москвы. Особенно после происшедшего в Баку.

Вечером Гаранин огорченно докладывал: Курбанов, а они были уверены, что это он, на встречу с Наташей не пришел.

— Значит, испугался подозрения, решил исчезнуть, — задумчиво сказал Орлов. — Нервничает. Теперь начнет метаться, следы путать.

— А вы не допускаете, что Курбанов, наоборот, забьется в нору, чтобы пересидеть какое-то время, пока все не затихнет?

— Маловероятно. Ведь его сроки поджимают, не гулять же он сюда послан. Скорее, Курбанов может начать искать обратные пути за кордон.

— Так и не выполнив задания?

— А может быть, он его уже выполнил! Судя по поведению, Курбанов послан к кому-то на связь в Баку и Москву. Рации с ним нет. Везет, наверное, деньги резидентам, а взамен возьмет разведданные.

— В таком случае, Семен Игнатьевич, нужно перекрыть Курбанову пути отступления. Через линию фронта он вряд ли рискнет пробиваться, слишком сложно и опасно, в любой момент подстрелят. В Иран тоже не пойдет, там наши войска. Границу в Афганистан нет смысла переходить, оттуда два пути: в Индию к англичанам или же в Иран. Скорее всего, Курбанов будет пробираться к советско-турецкой границе.

— Что ж, Илья Ильич, логично, — согласился Орлов. — Больше того, в Азербайджан Курбанов вряд ли вернется. Зачем самому лезть в петлю? Знает, что там его усиленно ищут. В Армению тоже, пожалуй, не рискнёт. Там на границе такие горы, что без альпинистского снаряжения не перейти. Скорее всего, будет прорываться в район Батуми, — подытожил полковник. — Придется вам, Илья Ильич, самому выехать туда. На другие участки границы дадим указания. На всякий случай поставим в известность и фронтовые органы контрразведки.

— Я готов к поездке хоть сейчас, Семен Игнатьевич.

— Чтобы опередить Курбанова и подготовить все на месте, придется лететь. Разыщите в Батуми в наркомате Шалву Георгиевича Горцелидзе. Я телеграфирую, попрошу подключить его к вам. Очень дельный работник. Москвой на время вашего отсутствия я займусь сам.

Несколько часов непрерывной болтанки вконец измотали Гаранина. Он с облегчением вздохнул, когда внизу показалась знакомая панорама: сначала синяя гладь моря, уходящего к горизонту, а потом зелень батумских окраин. Самолет сделал круг над аэродромом, заходя на посадку.

Прямо с аэродрома майор Гаранин направился в здание наркомата. В просторном и уютном кабинете, куда Илья Ильич зашел представиться руководству, его познакомили с Шалвой Георгиевичем Горцелидзе, выделенным в помощь для розыска Газанфара Курбанова.

Потянулись тревожные дни ожидания. Гаранин буквально не находил себе места. Появится или нет Курбанов? Правильно ли они рассчитали действия немецкого шпиона? А если он сойдет где-нибудь на полустанке, не доезжая до Батуми, обойдет его горами? Десятки подобных предположений не давали покоя. Шалва Георгиевич, напротив, был абсолютно уверен в успехе.

И все-таки Гаранин волновался. Задолго до прихода любого поезда он уже сидел в кабинете Горцелидзе, настораживаясь при каждом телефонном звонке. И вот наконец ожидание кончилось. Из Кобулети сообщили, что похожий на интересующего их человека пассажир замечен в тбилисском поезде.

…К камере хранения на батумском вокзале подошел железнодорожник. Залихватски сдвинув форменную фуражку, он просунул голову в окошко и начал весело болтать с курносенькой миловидной девушкой Олей.