Там, за зорями. Пять лет спустя - Оксана Хващевская

по большому счету состояла из наших авторских песен, ретро репертуара. И как бы на первом же концерте я изначально объявил, что время делим на три части: в первой — авторские, во второй — старые песни известных исполнителей, а в конце — песни, которые они хотели бы услышать. И чтобы не выкрикивали из зала, как у нас это случалось не единожды, раздали листочки, чтобы зрители написали свои пожелания и передали листочки на сцену. Они выполнили нашу просьбу, а там знаешь, какие песни были? Те, которые мы с тобой когда-то еще на открытых минских площадках бесплатно исполняли. «Песня кавалергарда», «А у нас во дворе», «Странник», «Букет», «Звездочка моя ясная», «Молодость моя, Белоруссия», «Березовый сок». Причем, знаешь, ну вроде спели мы тогда эти песни в Минске, в Гомеле, в Речице, а приезжаешь в Витебск или Мосты, и оказывается, и там слышали, как я эти песни исполнял! И естественно, просят их спеть. Интернет рулит, я понимаю, но сколько ж можно? — в шутку пожаловался Блотский.

— А я помню, как народ реагировал, когда ты тогда выходил на сцену! — с улыбкой отозвалась Полянская. — Ты терпеливый, Лешка! У тебя здорово получается общаться со зрителями со сцены, с самого начала так было. А я раздражаюсь, когда нарушается ход действа на сцене, особенно когда, как случилось недавно на концерте в Смоленске, какая-то наверняка подвыпившая тетенька орала из зала, требуя «Ой, мороз, мороз». А потом еще в довершение осталась на автограф-сессию и выговор мне сделала, почему это она заплатила деньги за билет, а мне, значит, трудно было исполнить ее заказ. Ты ж знаешь, хамства я не терплю, и честно, мне хотелось послать ее далеко и надолго, но пришлось сдержаться, не хотелось, чтобы в чужой стране это вылилось в конфликт, но неприятный осадок долго не проходил… Вот поэтому я исключительно за четко и правильно выстроенную музыкальную программу. Ну, да не хотелось бы сейчас об этом. Леш, а ваши выступления кто-нибудь снимает? Есть видеозапись концерта? — сменив тему, поинтересовалась девушка, допивая кофе и спрыгивая с подоконника.

— Вообще концертов? Или тебя интересует последний, о котором я тебе сейчас рассказывал?

— В принципе, любой. Я давно не видела и не слышала, как вы поете, выступаете, а хотелось бы. Мой день рождения не считается!

— Да, конечно, есть. Люди из зала часто снимают концерты и выкладывают их потом на ютюб. Но вот как раз на последнем концерте у нас была профессиональная видеосъемка. Если хочешь, как только нам пришлют готовую копию, я могу сбросить тебе на ящик!

— Это было бы прекрасно! И маменька с удовольствием посмотрит вместе со мной! Вы в Речицу не собираетесь на гастроли? А то она с радостью сходила бы на концерт!

— Нет, пока не собираемся, но если только это случится, а я думаю, в самое ближайшее время это произойдет, я пришлю Елене Викторовне пригласительный!

— Спасибо, Лешка! Мамуля будет счастлива! Тебе, вероятно, сложно сейчас перестроиться на фолк? Ты ведь и раньше в народном стиле не пел со мной… Тогда наш репертуар был несколько другим…

— Возможно, но мне это не сложно. Это, скорей, не мой репертуар, но это не значит, что я не смогу спеть. Мне нравится эта песня, и я уверен, ее ждут наши поклонники. Мы тут в инстаграмм отрывочек выложили, и нас тут же забросали вопросами. И она опять же радийная. Вот увидишь, «Ромашка» зазвучит в эфире. Ее полюбят слушатели.

— Это было бы здорово! Чего скрывать, это стало бы просто прорывом, хотя я по-прежнему считаю, главное — это количество концертов и полные залы, которые собирает артист, но когда фолк начинает звучать в эфире столичных радиостанций, это, я думаю, тоже своего рода признание и принятие тебя как полноправного, состоявшегося исполнителя. Чего уж лукавить, я всегда была далека от нашего шоу-бизнеса и не стремилась пополнить его ряды, как-то больше меня прельщала литературная интеллигенция, но Ирина Леонидовна постоянно напоминает мне, что пора бы уже причалить к одному из берегов. А то я все вот так неприкаянно плыву посреди реки… Не знаю, хорошо это или плохо, и уж тем более не уверена, что поступила правильно, ввязавшись во все это…

— Может, я покажусь тебе занудой, но сейчас только это пришло на ум: вероятно, всему свое время. Что-то должно произойти и подтолкнуть, звезды, в конце концов, должны сойтись… После «Славянского базара» ты уже не сможешь оставаться в стороне. Мне кажется, долгий период твоей работы на имя подходит к концу… Вот-вот имя заработает на тебя…

Злата засмеялась.

— Мы с тобой стареем, Лешка! Ворчим, жалуемся и даем мудрые советы друг другу! В самом деле, как два старика!

— Ну, что есть, то есть! — улыбнулся в ответ Блотский. — Меня ж, кстати, уже в силу возраста не приглашают поучаствовать в конкурсах молодых исполнителей. Не подхожу по летам! Но на самом деле какие наши годы? Как раз то, что надо! Ума прибавилось, иллюзии развеялись. Пора исканий и метаний закончилась. Идем по выбранной дороге и счастливы…

— Про иллюзии ты в самую точку! От них действительно уже ничего не осталось! Ну, да ладно…

— У тебя все в порядке? — уже без улыбки спросил Блотский, глядя на нее чуть из-подо лба внимательно и пытливо.

Ее что-то тревожило. Он не мог не заметить нервозность Полянской, темные круги под глазами и озабоченность, которую она не могла скрыть, как бы ни старалась. И отбросить не получалось, даже стоя у микрофона. Что-то тревожило ее, не давало покоя. И Леша видел это. Она улыбалась, разговаривая, но он-то слишком хорошо знал ее, чтобы не видеть усталость в разбегающихся лучиках у глаз.

— Нет, все хорошо! Просто нервы, волнуюсь. Как-то все одно за другим. Сначала сольная программа и гастроли, теперь вот «Славянский базар». А это испытание. К тому же с моим стремлением к идеальному исполнению я не только себя, но и коллектив измучаю… Да еще, пожалуй, февраль… Весны хочу! Утомила меня уже зима… Ну что? Продолжим? — меняя тему разговора, Злата поставила на край подоконника чашку.

— Поработаем еще часок-другой, и я поеду! У меня сегодня еще эфир на одном из центральных каналов. Программа о литературе. Ирина Леонидовна и так с работы отпросилась, чтобы присмотреть за Ульяшей. Ей, конечно, это только в радость, но мне не хотелось бы злоупотреблять ее временем. А завтра я, наверное, возьму ее сюда. До обеда постараемся закончить, а потом я поеду домой.

— Хорошо, не проблема! Думаю, завтра