Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник) - Эдгар Берроуз

Сделать такую попытку ему мог подсказать страх – ведь он знал, на что способна ужасная команда, шедшая по его следу, и не сомневался, что Тарзан гонится за ним, собираясь воздать ему по заслугам.

Наконец человек-обезьяна решил следовать и дальше на северо-восток в направлении Германской Восточной Африки[22], пока не наткнется на туземцев, от которых сможет получить сведения о том, куда подевался Роков.

На следующий день после того, как прекратился дождь, Тарзан вышел к деревне, обитатели которой, завидев его, бросились по кустам. Тарзан, не любивший, чтобы его встречали подобным образом, после недолгой погони настиг одного из них, оказавшегося молодым воином. Тот был настолько напуган, что не смог защищаться, уронил оружие и упал на землю. Выпучив глаза, он смотрел на человека-обезьяну и вопил от ужаса.

Тарзану стоило большого труда успокоить беднягу и получить наконец мало-мальски членораздельный ответ о причине такой неуместной паники.

От него Тарзан узнал, что несколько дней назад через эту деревню прошел отряд белых людей. Те рассказали туземцам об ужасном белом дьяволе, который за ними гонится, и посоветовали остерегаться этого чудовища и демонов, которые ему служат.

Вот дикари и признали в Тарзане дьявола, описанного белыми людьми и их черными слугами. За его спиной они ожидали увидеть орду демонов в обличье человекообразных обезьян и пантер.

Тарзан тут же узнал почерк коварного Рокова. Русский пытался помешать погоне, запугав туземцев и возбудив в них суеверный страх перед человеком-обезьяной.

Воин также рассказал Тарзану, что белый человек, который вел недавно ушедший отряд, обещал баснословную награду, если они убьют белого дьявола. Жители деревни были полны решимости так и поступить, если подвернется возможность. Но при виде Тарзана у них душа ушла в пятки, как и предсказывали черные слуги белых людей.

Убедившись, что человек-обезьяна ничем ему не угрожает, туземец оправился от страха, обрел некоторое подобие мужества и выполнил просьбу Тарзана – проводил «белого дьявола» в деревню. По дороге воин крикнул товарищам, чтобы возвращались и они, потому что «белый дьявол обещал не причинять никакого вреда тем, кто ответит на его вопросы».

Один за другим чернокожие потянулись в деревню, но, судя по тому, как они закатывали глаза и бросали на человека-обезьяну косые недоверчивые взгляды, их страхи улеглись далеко не полностью.

Вождь вернулся в деревню чуть ли не первым, и, поскольку Тарзану особенно не терпелось расспросить именно его, он, не теряя времени, заговорил с ним.

Вождь, которого звали М’ганвазам, был толстым коротышкой с необыкновенно подлым, бесчестным лицом и по-обезьяньи длинными руками. Весь его вид свидетельствовал о неискренности и коварстве.

Только суеверный ужас, порожденный рассказами белых людей и их черных носильщиков из побывавшего в деревне отряда, не позволял ему приказать своим воинам наброситься на Тарзана и немедленно убить «белого дьявола». Вождь и его соплеменники были закоренелыми людоедами. Но если они и вправду имеют дело с дьяволом, а где-то неподалеку в джунглях другие кровожадные демоны только и ждут, когда этот чужак позовет их на помощь… Нет, страх был сильнее желания прикончить этого белого великана.

Тарзан выяснил у вождя все, что его интересовало, и, сопоставив его показания со словами молодого воина, понял главное: Роков и его спутники очень напуганы и ради своего спасения решились отправиться на далекое восточное побережье.

Многие носильщики уже сбежали от Рокова. Только на последней стоянке в этой деревне русский повесил пятерых своих слуг за кражу и за попытку сбежать. Однако, судя по тому, что вождь племени ваганвазам узнал от некоторых черных спутников Рокова, большинство из которых так боялись своего жестокого господина, что опасались даже заговорить вслух о его планах, отряд этого русского в очень скором времени должен был остаться вообще без носильщиков. Все чернокожие – и повара, и те, в обязанности кого входило разбивать палатки, и хранители ружей, и аскари[23], и даже главный проводник – собрались сбежать в буш[24], оставив господ на милость безжалостных джунглей.

М’ганвазам отрицал, что с белыми людьми была женщина или ребенок. Но, взглянув на него повнимательней, Тарзан пришел к выводу, что вождь лжет. Несколько раз человек-обезьяна так и сяк подходил к интересующему его вопросу, но ему так и не удалось запутать коварного каннибала или заставить проговориться. Тот твердо стоял на своем: никаких женщин и детей в отряде не было.

Тарзан потребовал у вождя еды, и после длительных препирательств с местным царьком ему удалось получить то, о чем он просил.

Затем человек-обезьяна попытался разговорить остальных туземцев, а в особенности молодого воина, которого захватил в кустах, но в присутствии М’ганвазама те предпочитали помалкивать.

Наконец, убежденный, что эти люди знают о русском и о судьбе Джейн с ребенком гораздо больше, чем готовы ему рассказать, Тарзан решил остаться на ночь в надежде позже узнать еще что-нибудь важное.

Когда человек-обезьяна сообщил вождю о желании остаться на ночь в деревне, то не без удивления отметил, насколько вдруг изменилось к нему отношение вождя. Ранее почти не скрывавший явной неприязни и подозрительности к «белому демону», М’ганвазам превратился в гостеприимного и заботливого хозяина.

Он настоял на том, чтобы человек-обезьяна занял лучшую в деревне хижину, из которой для этого изгнали старшую жену М’ганвазама, а сам вождь временно переселился к одной из своих младших супруг.

Вспомни Тарзан о том, что Роков обещал чернокожим царскую награду за его убийство, он сразу бы догадался, что на самом деле кроется за такой переменой в поведении М’ганвазама.

Если бы белый великан мирно уснул в одной из его хижин, это значительно облегчило бы получение награды. Поэтому вождь настойчиво стал предлагать Тарзану, смертельно уставшему после долгого пути, пораньше лечь спать в уютном жилище, которое по местным меркам было не чем иным, как настоящим дворцом.

Как бы ни противна была человеку-обезьяне мысль переночевать в туземной хижине, он все-таки решился на это, рассчитывая, что, сидя у огня, горящего в центре хижины, среди молодых воинов, ему удастся выудить у кого-нибудь из них нужные сведения. Поэтому Тарзан согласился на приглашение М’ганвазама, хотя сказал, что скорей предпочел бы поселиться вместе с кем-то из его молодых соплеменников, чем выгонять на холод старшую жену вождя.

Беззубая старуха широко улыбнулась и поддержала просьбу человека-обезьяны. Увы, его предложение как нельзя больше соответствовало планам вождя и позволяло, собрав банду отборных убийц, окружить Тарзана и напасть на него. Поэтому черный негодяй с готовностью согласился, после чего гостя поселили в хижине вблизи деревенских ворот.

Поскольку в тот вечер должны были устроить пляску в честь недавно возвратившихся охотников, Тарзан остался в хижине один, а все мужчины, как объяснил М’ганвазам, должны были принять участие в празднике.

Как только человека-обезьяну благополучно заманили в ловушку, М’ганвазам созвал у себя молодых воинов, которых он выбрал, чтобы те провели ночь с белым дьяволом.

Ни один из них не выказал по поводу плана вождя особой радости, так глубоко сидел в их суеверных сердцах невероятный страх перед странным белым великаном. Но слово М’ганвазама было законом для его племени, и поэтому никто не посмел возражать.

Когда М’ганвазам шепотом объявил свой план дикарям, сидящим на корточках вокруг него, беззубая старуха, которой Тарзан не дал провести ночь на улице, подошла к заговорщикам – якобы собираясь подбросить в огонь хвороста, а на самом деле желая побольше узнать, о чем они говорят.

Несмотря на дикий гвалт, поднятый в деревне подгулявшими туземцами, Тарзан уже крепко спал, когда его невероятно обостренные чувства уловили какое-то легкое движение в хижине. Огонь почти погас, превратившись в небольшую кучку тлеющих угольков, которые скорей усиливали темноту, чем освещали дурнопахнущее жилище. Однако чуткий слух и зрение человека-обезьяны предупредили его о том, что кто-то бесшумно крадется к нему во мраке.

Тарзан сомневался, что это кто-то из воинов, с которыми он делил хижину, возвращается после праздника, ведь с улицы еще доносился рокот тамтамов. Кто бы это мог быть, если он так тщательно скрывает свое приближение?

Когда незнакомец приблизился на расстояние вытянутой руки, человек-обезьяна легко отскочил к противоположной стене, выставив свое копье.

– Кто здесь? – спросил он. – И почему ты подкрадываешься к Тарзану из племени обезьян в темноте, как голодный лев?

– Тише, бвана! – ответил старческий надтреснутый голос. – Я Тамбудза, та самая, чью хижину ты не пожелал занять, чтобы мне не пришлось провести холодную ночь вне дома.