Звенья одной цепи - Вероника Иванова

– А что такого в Блаженном Доле, если демоны туда не суются?

– Его жители не объяты желаниями, – улыбнулся Керр.

– И этого достаточно? Ведь бывают же случаи, когда…

– А на всякие другие случаи есть я, – просто и одновременно гордо сказал Иттан.

– Блаженный Дол всегда находился под покровительством охотников за демонами, – пояснил золотозвенник. – Так уж повелось. Там вы могли находиться в полной безопасности.

– Тогда вы выбрали мне не самую подходящую должность. Смотрителю ведь часто приходится отлучаться.

– На такие случаи есть защитники.

Керр словно намеренно, чтобы я не мог не обратить внимания, произнес это слово во множественном числе. Ну насчет Ньяны все понятно, и даже спрашивать не нужно. А как меня мог защитить Натти? Натти, которого уложила в постель странная лихорадка? Натти, в чьих волосах появилась и пропала серебряная седина, очень похожая цветом на треть прядей из шевелюры охотни…

Рядом с физиономией охотника в дверном проеме возникла еще одна, венчающая плотную фигуру в кроваво-белом мундире.

– Все на местах и ждут распоряжений, – доложился «багряный».

Золотозвенник кивнул и, словно разом растеряв весь интерес к разговору со мной, стремительно шагнул за порог комнаты, но прежде, чем последовать за своим подчиненным, строго сказал Иттану:

– Не забудь сдать расходники.

– А зачем? – широко улыбнулся тот и похлопал ладонью по животу. – У меня целее будут.

Керр нахмурился было, но охотник, почувствовав, что его собеседник на какое-то время перестал воспринимать шутки, добавил:

– Да сдал уже, не волнуйся!

– Не шути так. Не надо, – тихо попросил золотозвенник и поспешил туда, где его, судя по всему, настойчиво ждали.

Пока я наблюдал за исцелением Кифа, оказывается, кто-то уже прибрался в смежной комнате: ни трупа чистильщицы, ни прочих следов убийства нигде не было видно. Словно ничего и не происходило. Охотник проследил направление моего взгляда и подтвердил:

– Быстро работают. И на совесть.

– Ты работаешь вместе с ними?

Иттан скривился в попытке улыбнуться:

– Нет. Я сам по себе.

– Что-то непохоже!

– Цепи и рады бы заполучить меня к себе. Особенно «духовники». Но нам с ними не бывает долго по пути.

– А что так?

Он хмыкнул:

– Не люблю делиться секретами.

– Это я заметил.

– Ты насчет того маленького обмана?

Ничего себе маленький! Взять хотя бы фокусы с изменением внешности.

– А кстати, как это тебе удается?

– Что? – спросил охотник, глядя на меня ржаво-карим взглядом.

– Ну вот так… меняться?

– Ах это… – Он пожал плечами. – Я думал, ты уже догадался. Способ-то тот же.

Тот же? Возможно. Да не совсем.

– Элса сказала, что охотники умеют не только убивать демонов, но и подчинять их. Каким образом?

– Убить-то? Легко! – ответил он, ловко обойдя вниманием вторую часть моей фразы. – Заполучить демона можно на сильное желание, как на крючок с наживкой. А потом остается только подсечь и вытащить из воды. Вернее, из того теплого местечка, где Семя может прорасти.

– А попроще можешь объяснить?

– Попроще? – Иттан, теперь уже наполовину являвшийся Натти, чуть подумал и улыбнулся: – Пожелал. Поймал. Перестал желать.

Я представил себе все перечисленные шаги и недовольно качнул головой:

– Чистильщики тоже так делают, когда наполняют свои Сосуды. Но ведь в них демоны продолжают жить, а не умирают.

Охотник глубоко вдохнул, выдохнул и очень серьезно сказал:

– Переставать желать нужно полностью. Совсем, понимаешь? Никаких желаний. Ни одного. Кромешная пустота.

– Все, больше ничего не говори! – взмолился я. – Мне и этого хватит на неделю ночных кошмаров.

– Да ладно тебе, ничего тут страшного нет! Только привычка нужна. И сноровка, – подмигнул теперь уже точно Натти, прислушиваясь к отдаленному гулу голосов в лабиринте комнат и коридоров. – Пойду попрошу, чтобы тебя до Дола проводили.

– А почему не…

Он понял, о чем я хотел спросить, и виновато вздохнул:

– Надо с братцем поболтать, пока он тута, а не тама. Узнать, чем столица дышит, да и вообще…

– Не надо мне провожатых.

– Обиделся, что ли?

– Какие обиды? Прогуляюсь пешком. До развилки найду попутчиков, а оттуда пройдусь. Погода хорошая. Да и вообще…

Рыжий хмыкнул, услышав из моих уст свои же слова, но спорить не стал. Только, уходя, повернулся и ткнул пальцем в воздух на уровне моей груди: мол, мы с тобой еще не закончили. Жаль, моего ответного жеста охотник уже не увидел…

Наверное, я по природе своей слишком туп, чтобы замечать очевидное и находить ему верное объяснение. Все это время меня водили за руку, как маленького мальчика, вроде и позволяя играть любыми игрушками, но не спуская глаз. Ко мне было приставлено столько пастухов, что даже если бы я захотел, все равно не смог бы наделать непоправимых глупостей.

А что, вполне разумно. И, как ни странно, ни капельки не обидно. Даже немного жалко сознавать: больше присмотра не будет. Потому что мальчик подрос настолько, чтобы сам мог присматривать за кем-либо.

Потому что мальчик переболел желаниями и, проходя через граничную заставу Блаженного Дола, наконец-то почувствовал, что возвращается к чему-то понятному, родному и близкому.

Потому что, идя по тропинке следом за закатным солнцем, мальчик ничего не желал, ведь у него все уже было или могло появиться, если вдруг потребуется.

Потому что после долгой дороги перед мальчиком открывалась дверь дома, который мог стать крепостью, но в котором уютнее было жить без замков и засовов…

Рассвет я встречал, сидя за столом и глядя в распахнутое окно. Просто смотрел, как потихоньку светлеет небо, перенимая розовые оттенки у яблоневых цветов, а потом перекидывается в синеву, но не ту, что несет с собой опасность исполнения желаний.

Всю ночь я не смыкал глаз, думая обо всем сразу и в то же время не думая вовсе ни о чем. Спать не хотелось, потому что тело и разум балансировали на лезвии, разделяющем два бездонных моря. Блаженное спокойствие и азартное ожидание бились упругими волнами в тонкую преграду, которая очень скоро должна была уйти у меня из-под ног, как нож из груди Кифа.

Что-то обязательно должно измениться. С минуты на минуту. И я был готов встретить будущее, крадучись подбирающееся к смотрительскому дому. Но, конечно, я не знал точно, что отвечу и как поступлю, когда…

Когда за окном прошелестят по каменным плитам тропинки легкие быстрые шаги.

Когда полоса солнечного света, льющегося в окно, дрогнет и разорвется струями, огибая знакомый силуэт и золотом вспыхивая в рыжих волосах.

Когда локти натруженных рук выжидательно упрутся в подоконник.