Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Современная проза » В обличье вепря - Лоуренс Норфолк

В обличье вепря - Лоуренс Норфолк

Читать онлайн В обличье вепря - Лоуренс Норфолк
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 99
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

О чем еще думать, когда карабкаешься вверх.

Ниже его остались охотники, которых он покинул, выше его — сыновья Фестия. Дул легкий ветерок, который остужал поверхность кожи, при том, что солнце жгло. Руки и ноги — тупые клинья, которые он вгоняет в камень. Тело повисает на них, потом вытягивает, потом загоняет снова. Он двигался в неровном ритме. За сыновьями Фестия — иное существо, которое идет по их следу и ни о чем другом не может думать: ночной охотник, обитающий меж собственным желанием и удовлетворением оного.

Однако желания ночного охотника весьма разнообразны и охота — дело непростое, он странным образом вытягивает и совмещает части тела, так что костяшки левой руки подпирают правую ступню, а встрявшее меж ними тело скользит дугой, напрягая мускул за мускулом, пока не переберет их все до единого, а затем, секундой позже, щека прижимается к камню и удерживает крохотную толику просевшего чуть ниже веса — веса, который тянет его в пустоту, покуда сочлененные между собой куски его тела липнут к камню и цепляются за него, ослабляют хватку и медленно перемещаются по шершавому боку горы. Покой скалы — сплошной обман; это река, и половодье смыло все мосты. Она в момент сорвет его с обломков свай и понесет вниз по течению, стоит только ноге на мгновение потерять опору. И сколь малую толику от него она принимает — пальцы на руках и ногах — в трещины и узкие морщины, расчертившие лицо скалы, драгоценные островки безопасности, уцепившись за которые он зависал в воздухе: на самой стремнине, которая с готовностью подхватит его и унесет далеко вниз, к точке покоя.

Он начал подъем в полдень, и усталость уже давала о себе знать.

Слева показалась удобная трещина. Она вела к еще более широкой щели, которая, судя по всему, поднималась вверх по достаточно крутой диагонали. Он дважды пытался дотянуться до нее, и оба раза гладкая каменная поверхность вокруг щели заставляла его отступить. Она уходила в сторону от него и, когда он забрался немного повыше, чтобы попробовать еще раз, оказалась еще того дальше. Весь его вес держался на одной ноге. Он поднял руку и принялся нащупывать опору где-нибудь над головой. Ничего. Он переместил ногу и попробовал еще раз.

Крохотный выступ. И в пределах досягаемости — горизонтальная трещина, до которой он теперь просто обязан был дотянуться. Выступ должен вести к этой трещине, сказал он себе. Нужно провести пальцы вдоль выступа, а потом перенести на них тяжесть тела. А потом он достанет до щели, а щель приведет его на вершину скалы. Потому что он уже совсем устал.

Он напряг пальцы и угнездил левую руку рядом с правой. Стопа правой ноги выгнулась и напряглась, и мертвый вес его тела застыл между двумя этими точками, повис, словно туша на крюке мясника. Долго он в таком положении не продержится. Едва заметный каменный выступ гладко окатанным козырьком уходил куда-то за пределы видимости. Он представил ту дугу, которую должна описать его рука, и расставленные пальцы, и как они ударятся о камень, а ладонь распластается и зацепится за него. Видеть он ничего не видел, но и терпеть уже не было сил. Воздух обжигал горло и ничем не пах. Когда легкие наберут достаточное количество воздуха, он оттолкнется ногой, выбросит руку вперед и карниз удержит его на весу. Его грудная клетка расширилась и затвердела, ребра вдавились в тонкую мембрану из плоти и кожи. Он прыгнул, перекрутился в воздухе и выбросил руку, пытаясь уцепиться растопыренными пальцами хоть за что-нибудь.

Не за что.

Мгновение спустя он почувствовал, как рука соскальзывает с гладкой поверхности, а невыносимая масса собственного тела обрушивается на ту единственную точку, где он еще цеплялся рукой за камень и которая удержать его не могла. Два отчаянных удара сердца, и вот он висит — но как? И на чем? Он изо всех сил впечатал ногу в камень, почувствовал боль от расколовшегося ногтя на большом пальце и потянулся еще раз, пытаясь закогтить хоть какую-то опору. Он никак не мог взять в толк, почему он все еще здесь и не летит спиной вперед в пропасть. Легче легкого толкнуться от опоры, на которой стоит нога, и одновременно передвинуть руку по верхней части козырька — на ширину ладони, на пару пальцев. Если там ничего нет, значит, он упадет. Если что-то есть, зацепится. Он почувствовал кончиками пальцев каменную крошку, и мгновение спустя облачко пыли осело ему на лицо и запорошило глаза. Что само по себе уже не важно. Еще бы чуть-чуть, еще на один палец дальше, и он бы сорвался, что тоже не важно. Когда он сорвется, он прихватит с собой эту гору, и она разобьется внизу на кусочки. Сухожилия у него в руке были натянуты как тетива. Прежде чем он упадет, они лопнут. Кисти оторвутся от запястий и полезут наверх, на манер крабов, по гладкой скале. И тут он понял, что проиграл.

Но рука ухватилась за камень. Выступ вел к трещине. Пальцы проползли по ней чуть дальше и удержали вес тела. Он висел, как мертвый, понемногу приходя в себя и не веря в то, что и на этот раз его помиловали. Его тело двигалось так, как не могут двигаться человеческие тела — и в это он тоже не верил. Он потянулся к расщелине.

Когда из глаз потекли слезы и смыли каменную пыль, он посмотрел вверх и увидел над собой пронзительно-голубой диск неба, как будто расщелина эта была колодцем, а он упал на самое дно. Он вполне мог расклиниться в ней руками и ногами и понемногу подняться наверх; впрочем, подъем здесь был даже более удобным, чем он смел надеяться, и достаточно неровным, чтобы он фактически мог идти по нему вверх, как по лестнице с едва намеченными ступенями. Он оторвал от мяса остаток отбитого ногтя, поплевал на руки и снова полез вверх. Голубое озерцо света стало шире. Он перевалился через край, встал на ноги, и перед ним открылся совсем другой вид. Он добрался до плоской вершины Аракинфа.

Волнистый луг, поросший высокой, с пурпурными султанами травой, мягко окатанные уступы которого постепенно становились все глубже и глубже, пока, слева от него, не спускались к заросшей густым лесом террасе. Над гребнем ската виднелись верхушки самых высоких деревьев. Впереди, на расстоянии выстрела из лука, земля была прорезана узким ущельем, точные контуры которого трудно было различить из-за растущих по краям сосен. Налетавшие с севера порывы ветра играли с высокой травой, то прижимая к земле, то вновь давая подняться. Густой травяной дух взмывал в холодный здешний воздух и оседал обратно.

Но прямо у него под ногами трава была вытоптана сплошь, а дальше шла четко выраженная борозда из обломанных стеблей. Сыновья Фестия сделали здесь привал, а потом пошли дальше, даже и не пытаясь скрыть свои следы. Он почувствовал, как начинают саднить мышцы, и принялся переминаться с ноги на ногу и потирать руки. На западе солнце висело над горизонтом. Сколько времени у него ушло на этот подъем? Устье залива казалось ровным синим полотнищем. Лагуна у подножия горы уже успела уйти в тень, а дальше к северу горы окрасились розовым — по западным склонам. Поврежденный палец начал пульсировать. Он оторвал от хитона полоску ткани и встал на одно колено, чтобы перевязать его. Теперь на каждом шагу он будет оставлять знак о том, что ранен. Он прижал ладонью помятую траву, прикинув, насколько она упругая. Сыновья Фестия лежали здесь недолго.

Человеческий след вел через луг — гаснущий след их присутствия. Он вспомнил каменистые тропинки аркадских лесов: с какой неохотой они рассказывали о пробежавшей по ним дичи. Ему приходилось читать знаки на земле, привыкшей куда менее охотно расставаться со своими секретами, чем эта. Ободранные деревья говорили о голоде, пересохшие озерца — о жажде. Норы, гнезда и лежки — знаки безопасности и сна. Он видел, как большая стая скворцов внезапно очнулась от вялого предосеннего забытья и сорвалась из-под полога густолистного лаймового дерева. Внизу — опасность. Он стоял вниз по течению от места убийства, ждал, пока многократно отразившиеся от горных склонов ржание и вопли утихнут и сольются с обычным лесным гомоном, чтобы претвориться в нем и всплыть в чистом токе ручья в виде расплывающегося пятна крови, от которого шел сильный слитный запах человека и лошади. Так он увидел ее красный знак: убийца кентавров. Даже Аталанта оставляет следы.

Но ночной охотник ходит по отпечаткам чужих следов. И густо ему там, где лесу пусто. Он растворяется в зарослях и материализуется опять в лиственной тиши опушек. Он движется сквозь тихий воздух, не задев ни молекулы. Ни единого следа не остается там, где он прошел, и прошлое его не оставляет памяти. Он не трогал никого и ничего. Вот и она осталась нетронутой — земля, где даже самая легкая стопа оставит отпечаток, где беззвучное прикосновение кончиком пальца останется пламенеть ярко-красным. Кровь ее взыграет от его прикосновения и прихлынет к поверхности кожи: его знак.

По воздуху прокатился отдаленный грохот.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 99
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈