Часть 4. Современная поэзия - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дети лишились друзей.
В город они пришли.
Плакали здесь и хирели они.
Песни забыли и смех...
Мчались пустые дни...
Дети окраиной города шли.
Вдруг увидали они
Два деревца в пыли.
Будто бы встретив родных иль друзей,
Дети бросились к ним
Слушать шелест ветвей.
Источник: "В поисках звезды заветной", 1988
Перевод: Сергеев В.А.
Речная заводь ("А вот река моя!...")
А вот река моя!
Цикады... Пахнет илом...
Здесь воздуха, пришедшего с полей,
Свободная струя...
Он треплет кудри ивам
И серебро срывает с тополей...
О, старые друзья!
Как мне не быть счастливым —
Конец разлуке тягостной моей!
Гляжу на уток я,
Что строем молчаливым
Плывут под сенью ивовых ветвей...
Источник: "В поисках звезды заветной", 1988
Перевод: Тер-Григорян А.Л.
Ода к бешенной собаке ("Говорят, что стихи у меня — бешеные...")
Говорят,
что стихи у меня —
бешеные,
как собаки,
покусанные другими.
Может быть, это и правда взвешенная,
а может — бессмыслица этому имя.
Но если в стихах
есть что-то собачье,
если можно сравнивать так их,
утверждаю:
мои — не иначе
как бешеные собаки.
Есть болонки,
таксы и фоксы.
Дамы целуют их
в милые мордочки,
заставляют проделывать фокусы,
перепрыгивать через жердочки.
Есть суровые
доберман-пинчеры.
Горло рвет их железная челюсть.
Такую собаку
неплохо вынянчить
для особо серьезных целей.
Есть стройные гончие
с лаем зычным,
с телами греческих изваяний.
Азартные игроки обычно
устраивают их состязанья.
Есть охотничьи,
есть и другие —
овчарки,
дворняги,
почтовые-скорые,
лайки,
сыщики,
цирковые
и для опытов в лаборатории.
Много еще
различных пород есть...
Но одно
для всех характерно:
перед хозяином
страх и робость,
собачья угодливость,
собачья верность.
Только
бешеная собака
вдруг теряет собачий облик,
не боится грозы и мрака,
забывает нытье и вопли.
Для нее уже нет различий
между золотом и жестянкой...
Ты ласкаешь ее и кличешь,
но напрасны твои приманки.
Не нужны ей
твои галеты,
не страшны ей
твои запреты!
У тебя ведь
не больше рук,
чем у любого из слуг!
У царской наложницы
взгляд не чище,
чем у последней нищей.
Судорожно разжав пасть,
высунув кровавый язык,
она несется, чтобы упасть,
она несется, чтобы пропасть, —
напрямик.
Сегодня она за себя мстит,
мстит за то, что она — собака.
Кто бы ты ни был — прочь с пути,
насмерть закусан будет всякий!
Собачья ярость ее страшна,
она передаст тебе свой гнев...
Станешь бешеным, как она,
рабство свое презрев.
Источник: "В поисках звезды заветной", 1988
Перевод: Черкасский Л.Е.
"Стихи о Египте"
С аэродрома направляюсь в Каир ("Солнце на закате, точно пламя ...")
Солнце на закате, точно пламя.
Желтые пески лежат повсюду.
Птиц гнетет безмолвие пустыни,
И полны тоски глаза верблюда.
Прошлое страны уносит ветер,
Новое встает перед глазами.
Но пустыню скоро ли засеют
Финиковой пальмы семенами?
Источник: "Трудны сычуанские тропы", 1983
Мао Цзэдун (1893-1976)
Китайский государственный и политический деятель XX века, главный теоретик маоизма. Мао Цзэдун родился 26 декабря 1893 г. в селе Шаошань провинции Хунань, неподалеку от столицы провинции, города Чанша. Отец Цзэдуна, Мао Ичан, принадлежал к мелким землевладельцам, и семья его была достаточно обеспеченной. Строгий нрав отца-конфуцианца обусловил конфликты с сыном и одновременно привязанность мальчика к мягкой по характеру матери-буддистке, Вэнь Цимэй. Следуя примеру матери, маленький Мао стал буддистом. Однако уже в подростковом возрасте он отказался от буддизма. Годы спустя Мао говорил своим приближенным: "Я поклонялся своей матери... Куда бы она ни пошла, я следовал за ней... в храме сжигали благовония и бумажные деньги, отбивали поклоны Будде... Оттого, что моя мать верила в Будду, верил в него и я!"
Имя Мао Цзэдуна состояло из двух частей — Цзэ-дун. "Цзэ" имело двойное значение: первое — "влажный и мокрый", второе — "милость, добро, благодеяние". Второй иероглиф — "дун" — "восток". Имя целиком означало "Облагодетельствующий Восток". Одновременно ребенку по традиции дали и неофициальное имя. Оно должно было использоваться в особых случаях как величательное, уважительное "Юнчжи". "Юн" означает воспевать, а "чжи" — или, точнее, "чжилань" — "орхидея". Таким образом второе имя означало "Воспетая орхидея". Вскоре второе имя пришлось заменить: в нем отсутствовал с точки зрения геомантии знак "вода". В итоге второе имя получилось похожим по смыслу на первое: Жуньчжи — "Орошенная водой орхидея". При несколько ином написании иероглифа "чжи" имя Жуньчжи приобретало и еще один символический смысл: "Облагодетельствующий всех живущих". Но великое имя, хотя и отражало чаяния родителей блистательного будущего для своего сына, являлось также и "потенциальным вызовом судьбе", поэтому в детстве Мао звали скромным уменьшительным именем — Ши сань я-цзы ("Третий ребенок по имени Камень").
Юный Мао получил классическое начальное китайское образование в местной школе, которое включало в себя знакомство с учением Конфуция и изучение древнекитайской литературы. "Я знал классику, но не любил ее", — признавался позже Мао Цзэдун в интервью Эдгару Сноу. Страсть к чтению и нелюбовь к классическим философским трактатам юноша сохранил и после того, как в 13 лет бросил школу (причиной тому был строгий нрав учителя, который применял суровые методы воспитания и часто бил учеников) и вернулся в отчий дом. Мао
