Последний крестовый поход (ЛП) - Элари Ксавье

Для Генуи победа в крестовом походе была выгодной сделкой. Это означало занятость для ее арсенала, мастеров, моряков и, по мнению некоторых современников, перспективу воспользоваться союзом с королем Франции для восстановления прав, которых республика была лишена несколькими годами ранее в Акко. До начала июля 1270 года генуэзцы считали, что Святая Земля с ее главным городом Акко является целью экспедиции, до такой степени, что некоторые из них весной обязались вернуть в Акко займы, которые они сделали в Генуе[54].

В переговорах с генуэзцами окончательные договоренности были достигнуты весной 1269 года. Сбор был назначен на 8 мая 1270 года в Эг-Морт, предусматривалась возможность остановки флота в таком-то и таком-то порту или на таком-то и таком-то острове на неопределенный срок, который мог растянуться на всю зиму. Но один момент был сформулирован очень четко — все генуэзцы должны были подчиняться королю Франции, от простого матроса до капитанов.

Поставки

В целом, за исключением переговоров с генуэзцами, о подготовке Людовика к своему второму крестовому походу известно немного. В одном отчете бухгалтера говорится о покупке дестриэ (destriers), то есть дорогостоящих породистых боевых коней[55]. Готовясь к своему первому крестовому походу, Людовик собрал большое количество продовольствия на острове Кипр, о чем свидетельствует известный отрывок из мемуаров Жуанвиля.

Когда мы прибыли на Кипр, король был уже там, и мы нашли великое изобилие сделанных для короля запасов: а именно вина, денег и хлеба; запасы королевского вина были таковы, что люди сложили на ровном месте на берегу моря огромные горы бочек с вином, купленных ими за два года до приезда короля; и они их поставили одну на другую так, что видя их перед собой, казалось, что это амбары.

Что до пшеницы и ячменя, то их насыпали в поле грудами; и при виде их казалось, что это холмы, ибо от дождя, долгое время поливавшего зерно, оно проросло сверху так, что видна была только зеленая трава. Когда же его собрались везти в Египет, то сняли верхнюю корку с зеленой травой и нашли пшеницу и ячмень такими же свежими, как если бы их недавно обмолотили[56].

Для своей второй экспедиции Людовик сначала объявил о своем намерении остановиться в Сиракузах, одном из портов Сицилии, во владениях своего брата Карла Анжуйского. Последний приказал подготовить небольшой флот ко дню Святого Иоанна Крестителя (24 июня) 1270 года. Еще весной Карл приказал своим офицерам запастись продовольствием на острове в ожидании прибытия армии крестоносцев и запретил любой его экспорт[57].

Документы, содержащиеся в реестрах Канцелярии Карла Анжуйского, позволяют проследить миссию, возложенную на мастера Оноре, которого попеременно называли то "мастером машин короля Франции", то "плотником короля Франции". В последние месяцы 1269 года Людовик отправил его в Сицилийское королевство "для изготовления машин и других военных приспособлений". Карл приказал своим офицерам принять его хорошо и оказать ему всяческое содействие, в частности, они должны были показать мастеру Оноре все леса, находящиеся в их юрисдикции, и позволить ему брать столько древесины, сколько он захочет. Через несколько месяцев, в феврале 1270 года, Оноре получил от Карла деньги на покупку канатов и других вещей, необходимых для изготовления осадных машин для французского короля, ему также были предоставлены телеги для перевозки леса.

Людовик был не единственным, кто посылал агентов в Сицилийское королевство. Альфонс де Пуатье прислал лошадей, мулов, соленое мясо и все остальное, необходимое для заморского путешествия и его посланники, конечно, также находились под защитой короля Сицилии. В начале 1270 года остров Сицилия все еще считался первой остановкой на пути в Святую Землю[58].

Простые крестоносцы

Если шаги, предпринятые королем и принцами перед отправлением, достаточно хорошо известны, то труднее себе представить, как бароны и простые рыцари могли подготовиться к крестовому походу. На развороте Cartulaire de Saint-Maur-des-Fossés известного как Черная книга мы видим "рыцаря-крестоносца готового отправиться в паломничество в заморские края", делающего пожертвование "для спасения своей души" соседнему монастырю, как это сделал мелкий сеньор из Иль-де-Франс Жан д'Эври в отношении монастыря Сен-Мор-де-Фоссе в мае 1270 года[59]. Был ли это просто подарок? Не заплатили ли ранее монахи Жану д'Эври какую-то сумму, чтобы помочь ему в его приготовлениях? Несомненно, Жану нужно было купить нового коня, проверить свою кольчугу и упряжь для лошадей, а также позаботиться об экипировке слуг, которые будут сопровождать его в этом приключении.

Иногда целая группа людей сопровождала господина более важного, чем Жан д'Эври. Например, когда Жан де Жуанвиль отправился в крестовый поход в Египет, его сопровождали священник, камергеры и капелланы. За Ги де Дампьером, графом Фландрии, последовала большая часть его домочадцев, включая менестрелей, среди которых был поэт Адене ле Руа, один из самых известных в то время[60].

Приготовления Жуанвиля перед его отъездом в 1248 году достаточно хорошо известны и должны были быть более или менее такими же, как у любого важного крестоносца. Жуанвиль пришел к соглашению со своим кузеном, Жаном, сеньором д'Апремон, графом Саарбрюккен. Каждый из них набирал по девять рыцарей, а также некоторое количество клерков, слуг, конюхов и ремесленников, без которых невозможно было ни путешествовать, ни воевать. Чтобы перевезти людей и лошадей, два кузена отправили своих агентов в Марсель, чтобы нанять корабль в преддверии отплытия. Представьте себе переговоры, составление контракта, внесение залога и множество деталей, которые необходимо было уладить. Для покрытия всех этих расходов, Жуанвиль отправился в Мец, чтобы заложить большую часть своих сеньориальных владений, ведь в то время земли принадлежавшие лично ему приносили доход не более 1.000 турских ливров в год. На следующей неделе после Пасхи 1248 года Жуанвиль созвал своих вассалов и зависимых людей в свой замок. Первые несколько дней были посвящены празднованиям, поскольку с понедельника по четверг его самые важные вассалы каждый по очереди устраивали ему пир, так как Великий пост только что закончился празднованием Пасхи в предыдущее воскресенье. В пятницу дела приняли более серьезный оборот. Перед своими людьми Жуанвиль заявил: "Сеньоры, я отбываю за море и не знаю, вернусь ли. Подойдите же; если я нанес вам какой-либо ущерб, я, как обычно, возмещу его поочередно всем, кто пожелает что-либо потребовать от меня или моих людей". Затем он покинул зал и предоставил своим вассалам самим оценить претензии каждого из них. "Я заплатил, сколько они, собравшиеся все вместе, порешили", — пишет Жуанвиль. Отправляясь в Святую Землю, важно было не оставить после себя никаких обид.

Теперь, когда он почувствовал, что находится в хороших отношениях со всеми, Жуанвиль получил от аббата соседнего монастыря Шеминон знаки отличия паломника, в его случае суму и посох (bourdon). Вместо того чтобы отправиться непосредственно в Эг-Морт, Жуанвиль начал свое путешествие с паломничества к мощам двух местных святых. Оружие, доспехи, припасы, все, что много весило, отправили на телегах в город Осон, где погрузили на корабль, который проследовал по реке Сона до Лиона, а затем вниз по реке Роне до Эг-Морт. Коней же отправили по дороге.

"Я отправился в Блекур и Сент-Юрбен, поклониться святым мощам, что там находятся. И направляясь в Блекур и Сент-Юрбен, я ни разу не позволил себе обратить взор к Жуанвилю, дабы прекрасный замок и двое моих детей, которых я покидал, не растрогали мое сердце". Жуанвиль, как мы знаем, отказался сопровождать Людовика в его втором крестовом походе. Возможно, это объясняется тем, что спустя несколько десятилетий он сохранил острое воспоминание о своем отъезде в 1248 году[61].