Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Сергей Романюк

По контрасту с этим ярким домом соседний (№ 13/15) выглядит очень буднично. Появился он в 1902 г. (проект Э. М. Розена), и в нем сразу же поместилась гостиница «Марсель». В ней перед Октябрьским переворотом 1917 г. жил пользовавшийся тогда огромным успехом певец А. Н. Вертинский. Современник вспоминал, как «он отсюда ходил на спектакли в костюме Пьеро, с густо набеленным лицом; ждавшие его у подъезда поклонницы провожали его до театра (в Петровских линиях. — Авт.), где он распевал „Затяните потуже на шейке горжеточку”».

Владимир Алексеевич Гиляровский

В этом здании часто устраивались разнообразные выставки. Так, в ноябре 1902 г. открылась нашумевшая выставка объединения «Мир искусства», в декабре 1902 г. — программная выставка прикладного искусства модерна, первая в России показывающая произведения нового стиля, в феврале 1905 г. — выставка Союза русских художников, где посетители увидели великолепные иллюстрации А. Бенуа к «Медному всаднику».

В начале XIX в. на месте дома № 13 было два отдельных участка. Один из них, на углу с Петровкой, в 1738 г. принадлежал премьер-майору Е. Л. Милюкову, в 1760-х гг. — бригадиру И. А. Маслову, в 1814–1828 гг. — князю М. П. Голицыну, в 1840 г. — княгине В. Г. Долгоруковой, а потом надворному советнику А. С. Мельгунову. В одном из строений на этом участке в 1820-х гг. жила замечательная балерина и хореограф Фелицата Виржиния Гюллень-Сор, а в 1830-х гг. находился женский пансион Елизаветы Дельмас.

Второй по переулку участок, значительно меньший по размеру и застроенный деревянными строениями, принадлежал в 1770-х гг. протоколисту А. Е. Левшину, а в начале XIX в. — А. Г. Решетникову, арендовавшему московскую губернскую типографию, издателю нескольких развлекательных журналов — «Дело от безделья…», «Прохладные часы…». Типографщики того времени являлись не только предпринимателями, но и любителями и знатоками литературы. Сюда, к Решетникову, ходил Погодин из дома родителей на Земляном Валу менять книги для чтения. Потом он и жил в этой семье, много помогавшей Погодиным, особенно во время занятия Москвы французами.

В доме Решетникова в 1820-х гг. находилась редакция журнала «Галатея», здесь же жил издатель журнала, поэт и переводчик С. Е. Раич, находилась книжная лавка и библиотека для чтения Бува, в начале 1830-х гг. снимал квартиру, помещавшуюся над типографией, П. Я. Чаадаев.

В 1845 г. оба участка были объединены в руках его сына И. А. Решетникова. В то время участок был заполнен одно- и двухэтажными каменными строениями. Там москвичи могли в 1853 г. познакомиться с тех нологической новинкой: «Зала для снимания дагерротипных портретов Абади… Портреты снимаются в несколько секунд, невзирая ни на какую погоду, и выдаются не иначе, как по достижении полного успеха, как в искусстве, так и в самом сходстве портрета».

На этом участке в начале 1860-х гг. открылась гостиница «Англия», в которую Стива Облонский приглашает Левина:

«— Ну что ж, едем? — спросил он. — Я все о тебе думал, и я очень рад, что ты приехал, — сказал он, с значительным видом глядя ему в глаза. — Едем, едем, — отвечал счастливый Левин… — В „Англию” или в „Эрмитаж”? — Мне все равно.

— Ну, в „Англию”, — сказал Степан Аркадьич, выбрав „Англию” потому, что там, в „Англии”, он был более должен, чем в „Эрмитаже”. Он потому считал нехорошим избегать этой гостиницы…»

Правда, эта гостиница, как вспоминает В. М. Голицын, «почему-то сделалась излюбленным пристанищем дам полусвета, приезжавших из Петербурга, а то из самого Парижа». В 1867 г. именно эту гостиницу выбрал М. Е. Салтыков-Щедрин, очевидно, не из-за ее специфической репутации, а вот другой постоялец хорошо знал, куда и зачем он ехал. Сюда вечером 25 июня 1882 г. приехал генерал М. Д. Скобелев, прославившийся подвигами во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и геройским подавлением народного сопротивления независимых среднеазиатских государств. Он после ужина прибыл в гостиницу к известной всей Москве (вернее, определенным потребителям) проститутке по имени Элеонора Ванда Роза, или Шарлотта Альпенроз. В середине ночи она в панике прибежала к дворнику и сказала, что у нее только что умер клиент. Его тут же узнали и перевезли в гостиницу «Дюссо» в Театральном проезде, где он остановился. Так сердце бравого генерала, пережившего столько смертельных опасностей, спасовало перед Элеонорой-Вандой-Розой-Шарлоттой Альпенроз…

Чтобы как-нибудь спасти реноме храброго воина, его поклонники до сих пор ищут следы страшных и тайных интриг врагов России, но найти так ничего и не могут.

Здесь жили историк М. В. Довнар-Запольский, автор исследований по истории экономики, в том числе интересной работы «Торговля и промышленность Москвы в XVI–XVII вв.», патологоанатом А. И. Абрикосов, писатель Пантелеймон Романов, работавший тогда над созданием романа-эпопеи «Русь». Среди других живших здесь были знаменитые певцы Богумил Корсов и его жена Александра Крутикова; в 1920–1930-х гг. в доме жили известный дирижер Большого театра В. В. Небольсин, артисты оперетты Т. Я. Бах и Г. М. Ярон.

Правая, четная сторона Столешникова переулка начинается от Большой Дмитровки неброским, недавно полностью перестроенным домом № 10, где находился нотный магазин Петра Юргенсона, переведенный сюда 1 августа 1864 г. из дома на против. В доме поселился музыкальный критик Н. Д. Кашкин: «В нанятом им Юргенсоном помещении было несколько лишних комнат, и две из них наняли у него мы с покойным К. К. Альбрехтом… Ларош (музыкальный критик. — Авт.) начал бывать у меня, когда я переселился уже в это помещение. В одной из задних комнат магазина стояли две рояли, которыми мы с Ларошем и пользовались для игры в четыре руки, а иногда и на двух фортепиано; магазин был хорошо снабжен различными переложениями всякого рода, и мы пере играли много музыки…»

В дни помпезного празднования 850-летия Москвы не остановились перед сносом незаурядного архитектурного и исторического памятника в Столешниковом переулке. Перед визитом президента московские власти решили убрать мозоливший глаза начальству старинный дом № 12, который в пушкинское время принадлежал купцу Д. Вагину. Он сдавал его под канцелярию московского обер-полицмейстера, и сюда в январе 1827 г. вызывали А. С. Пушкина для дачи показаний по делу о «возмутительных стихах на 14 декабря 1825 года» — об отрывке из элегии «Андрей Шенье», запрещенном цензурой и ходившем по рукам:

О горе! О безумный сон!Где вольность и закон? Над намиЕдиный властвует топор.

И вслед за Пушкиным мы могли бы воскликнуть сейчас: «Где закон?» Небольшой двухэтажный дом, стоявший на месте левой части современного здания (№ 14), также был связан с памятью о Пушкине. В середине июля 1826 г. его нанял сроком на один год «отставной прапорщик Евгений Абрамов сын Баратынский», и Пушкин, приехавший в Москву 8 сентября этого же года после михайловской ссылки, бывал в нем. Здесь у своего давнего знакомого, поэта Баратынского, он читал «Бориса Годунова». Владел тогда этим домом профессор Московского университета М. Я. Малов, «прославившийся» грубостью и ретивой защитой российских порядков. Это о нем говорили, что в одном из отделений университета «без Малова девять профессоров». После шумного протеста студентов на лекции Малова, в котором, в частности, принимали участие Лермонтов и Герцен, описавший позднее его в «Былом и думах», незадачливого профессора были вынуждены навсегда уволить из университета.

Здесь жил в 1806–1811 гг. юрист Николай Сандунов, который, как было сказано в его биографии, «принадлежит к числу достопамятных личностей Московского Университета». Он читал лекции законоведения в университете и «вместе служил оракулом города Москвы для вопрошающих о правосудии и для ищущих правосудия. Двери его дома были открыты для всех желавших его видеть». Участок этот также принадлежал династии купцов Лукутиных, один из которых был основателем промысла лакированных изделий в подмосковном селе Федоскине. В одном из многочисленных строений здесь располагался трактир, излюбленный извозчиками, самый удобный — он находился в центре — и славившийся хорошей едой. Как вспоминал Гиляровский: «В каждом трактире был обязательно свой зал для извозчиков, где красовался увлекательный „каток” (так назывался длинный стол с блюдами), арендатор которого платил большие деньги трактирщику и старался дать самую лучшую провизию, чтобы привлекать извозчиков, чтобы они говорили: „Едем в Столешников. Лучше „катка” нет!” И едут извозчики в Столешников потому, что там очень уж сомовина жирна и ситнички всегда горячие».

После перехода владения к купцам Карзинкиным вместо старых зданий в 1900 г. построен существующий дом (№ 14) по проекту В. В. Баркова. В нем жили архитектор К. А. Дулин, автор здания Хлебной биржи в Гавриковом переулке, изобретатель системы записи звука на пленку П. Г. Тагер, певица И. Д. Юрьева, тенор, солист Большого театра А. М. Додонов, автор «Руководства к правильной постановке голоса и изучению искусства пения», преподававший в своей школе пения. Как и во многих других домах Столешникова, в нем находилось много магазинов. В один из них, посудный, фирмы «Торговый дом В. Бодри» захаживал Чехов и закупал там различную посуду и прочие товары для своего ялтинского дома.