Возвращение Митяя из прошлого - Александр Абердин

В длину эти лёгкие суда имели полтора километра и километр в ширину. Имея высоту всего в пять метров, они состояли из соединённых друг с другом стальных секций и уже изначально несли на себе полутораметровый слой плодородного грунта, в который оставалось только внести какие-то сахалинские ингредиенты. Всего было изготовлено пятьдесят таких платформ, накрытыми стапятидесятиметровой высоты надувными куполами из сверхпрочного, идеально прозрачного пластика. Буксиры доставили их до устья реки Пороний, а дальше за работу взялся Митяй, который с помощью Деда Максима расставил все пятьдесят теплиц вдоль берега реки на специально подготовленные площадки, плодородный грунт с которых был бережно снят и заскладирован. Плавучие платформы-теплицы на случай тайфуна и наводнения установили на якоря, в реку опустили водозаборные трубы и работа началась. Под каждым куполом, в самом центре, стоял многоэтажный дом, похожий на цветок, вокруг которого раскинулись опытные делянки. На Сахалине собрались аграрии со всей Земли и каждый хотел научиться выращивать именно те гигантские растения, которые были характерные для его краёв.

Митяй был согласен задержаться на Сахалине и на пять, семь лет, лишь бы получить такие сорта давно известных ему растений, плоды которых будут в три, пять раз больше размерами. Возможно в том числе и потому, что бок о бок с ним трудились золотые великаны, эта работа увенчалась успехом всего за три года. Нет, он не успел вывести гигантский персик, как устойчивую, прекрасно зарекомендовавшую себя культуру, а лишь просто вырастил две сотни персиков, плоды которых имели размеры лишь немного меньше волейбольного мяча, но зато обладали просто невообразимым вкусом. Ну, а вдобавок ко всему он вместе с остальными ведлами и в первую очередь благодаря княгине Ольге разобрался именно с тем механизмом, который заставлял растения так бурно расти. Как он и подозревал, это оказались микроскопические грибы, растущие на корнях некоторых растений. Сначала они ускоряли рост корневой системы, а затем самих растений. Элементарный симбиоз, вот только эти симбиотические грибы, которые и грибами-то назвать было трудно, имели чуть ли не размер вируса, зато какой они давали эффект и что самое главное, все плоды, выросшие в результате такого воздействия на растения, были совершенно безвредны для человека, что первыми определили самые лучшие эксперты – золотые гигантопитеки, у которых на это было особое, сверхтонкое чутьё.

Это открытие они сделали в первые же полгода, а всё остальное время занимались лишь тем, что приучали микроскопические грибы жить на корнях самых различных растений и ими оказались даже такие, как виноград, кофе, какао, к радости гигантопитеков бананы и особенно арбузы и дыни. Да, вточить всей семьёй арбуз диаметром в два метра, плюс к тому же ещё и невероятно сахаристый, или полутораметровой длины дыньку, было куда приятнее, чем лузгать семечки. Правда, потом им всем семейством приходилось топать в душ и становиться под струи горячей воды. Это рек гигантопитеки сторонились, а к дождю любой силы относились вполне спокойно. Митяй даже не стал дожидаться того дня, когда завершатся полевые испытания на континентах. Ему и так было ясно, что им удалось вывести растениеводство на новый, куда более высокий уровень продуктивности. Прямо как у Носова в «Незнайке». Зато теперь людям было гарантировано самой Матерью Землёй, что они смогут обеспечить продукцией растениеводства и себя, и всех её детей от мала до велика без исключения. Кормовой топинамбур для крупного бивневого скота рос чуть ли не со скоростью цепной реакции в шаре урана, имеющего критическую массу и всего за три месяца его сочные, сладкие стебли толщиной в руку с листьями полуметровой длины, достигал высоты в тридцать метров. Если рядом, конечно, не стояли с ножами и вилками наготове индрикотерии, мамонты, слоны, мастодонты и прочая мелюзга вроде шерстистых носорогов и единорогов.

Из бухты Терпения «Виктория» направилась на юг, к берегам Австралии, где уже было построено два с половиной десятка городов и что самое главное, созданы два больших ледника почти в самом центре континента, на горных массивах и ещё два, третий, на юго-востоке, а четвёртый западнее. Эти четыре больших ледника, вобрав в себя огромное количество воды, остужали воздух максимум на десять километров вокруг себя, превращая климат рядом с собой в субарктический, но зато они, медленно тая под лучами солнца, питали водой растекающейся десятками рек, огромные территории и те пышно зеленели. В Австралии Митяя больше всего поразило огромное скопление гигантских морских крокодилов в заливе в мелководном заливе Карпентария. Впрочем их хватало и на Большом барьерном рифе, равно как и в соседних морях, Арафурском и Тиморском, и что самое главное, никакой управы на этих десяти, двенадцатиметровых тварей не было. Так что там к берегу было людям не подойти. Всех же сразу под контроль не возьмёшь. Посмотрел он и на гигантских сумчатых животных во всём их многообразии, но больше всего Митяя поразили огромные вараны-мегалании, длиной в семь-восемь метров и горные крокодилы. Те были поменьше, длиной всего в три метра, но зато очень быстро бегали на длинных ногах. Мегафауна Австралии, где даже страусы имели высоту в три с лишним метра, была невероятно разнообразна.

Да, когда-то в Австралии всё было большим, включая гигантского вомбата весом в тонну, рогатых черепах, мейоланий, длиною в три метра и весом в тонну, и горы, которые были километра на полтора выше, но их сдуло ветром, когда континент чуть ли не полностью превратился в пустыню. Зато теперь, когда горы были накрыты полукилометровой толщей льда, обещали остаться высокими. Единственное с чем Австралии «не повезло», так это с хищными млекопитающими. Самый крупный из них, сумчатый лев, не превышал своими размерами ягуара, но при этом отличался очень свирепым нравом и огромной физической силой, чем компенсировал свои небольшие размеры. После Новой Зеландии, где Митяй посмотрел на еще более крупных птиц, моа. Так птицеводы народа Говорящих Камней после мадагаскарских, страусоподобных эпиорнисов, пополнили свои курятники ещё и австралийскими гусеподобными нелетающими гениорнисами и новозеландскими моа. Хотя новозеландские пташки были выше всех, эпиорнисы переплюнули их по массе тела, так как те достигали в весе до полутонны. Все три вида этих птиц имели просто великолепное на вкус мясо, не говоря уже про их огромные яйца, некоторые из них имели размер с ведерко.

От берегов Новой Зеландии «Виктория» поплыла к берегам Южной Америки, в Патагонию. Там они изучали многочисленный отряд гигантских ленивцев и других представителей южноамериканской мегафауны, самыми огромными представителями которых оказались гигантские анаконды длиной свыше сорока метров и весом в пять-шесть тонн. Вот это были самые настоящие чудовища, одна только голова которых достигала в дину двух с половиной метров. К счастью они были немногочисленны и до таких размеров вырастали лишь считанные единицы. В этом плане Южная Америка куда больше поразила Митяя своими гигантскими птицами – аргентависами и тераторнами, гигантскими грифами. Встречи с тераторнами, имевшими размах крыльев в четыре метра и больше, он ждал, а вот то, что аргентависы к этому времени ещё так и не вымерли, его поразило. Ещё бы, они имели размах крыльев в восемь метров и их вес достигал пятидесяти килограммов. Да, это была самая большая птица за всю историю Земли и её не красило только одно, профессия падальщика, но ведь надо же кому-то поедать трупы павших животных в пампасах, особенно таких огромных, как эремотерий, размерами и массой тела с хорошего слона. Посмотрел Митяй и на гигантских броненосцев самого разного вида, самых удивительных животных Южной Америки. В общем он не пожалел о том, что почти два с половиной года их экспедиция исследовала континент.

Люди добрались не только до Австралии и Новой Зеландии, но и до Южной Америки и поскольку Митяй туда не спешил, то он нашел их уже людьми народа Говорящих Камней, а не охотниками каменного века. Кофе они сразу же стали разводить ради кофейных зёрен, а вот коку оставили в покое и не стали ею интересоваться, равно как и табак. Зато тот топинамбур, который рос в Южной Америке, не шел ни в какое сравнение с тем, что Митяй привёз с собой из двадцать первого века с их дачи. Правда, он нашел в сельве именно то, о чём когда-то читал – многолетний ветвистый, кустарниковый топинамбур. Это растение, мало чем отличалось от обычного топинамбура, кроме своей высоты. Оно вырастало до восьми метров и его клубни были немедленно отправлены в сахалинский институт растениеводства. Как многоопытный ведл, Митяй прекрасно понимал, что представляет из себя эта находка регионов с тёплым климатом. Даже при умеренной влажности этот многолетник обеспечит кормами гигантские стада травоядных животных, а уж микроскопические симбионты заставят его расти с бешеной силой, только удобряй почву. Поэтому в Северную Америку они отправились с чистой совестью и мегафауна этого континента, которой перекрыли путь на юг широким панамским каналом, так же порадовала его.