Где водятся волшебники? - Светлана Багдерина

– Ну, как оно?.. – горделиво продемонстрировал результат волшебник. – А теперь – твоя очередь! Давай-ка, сотвори-ка хотя бы одуванчик, ну!

И, довольный собственной шуткой, Уллокрафт расхохотался.

– Во-первых, я не маг. А во-вторых, он разряжен, – кисло сообщила Сенька.

– Естественно! Разряжен, поврежден, не настроен, не сфокусирован, не вернулся с ремонта, а это – модель… – кипя и пенясь сарказмом, волшебник принялся и тут же бросил загибать сарделькообразные пальцы. – Всё, молодежь! Хватит молоть чепуху! Время моё истекло, и терпение – тоже. Проща…

Дверь, ведущая в приемную, с грохотом распахнулась, вызвав обрушение с полок с десятка волшебных атрибутов и парочки самых нервных или плохо привязанных чучел под потолком, и в кабинет ректора Уллокрафта влетела разъяренная тень тумана – непроницаемое смоляное облако, из которого выбивались и плотоядно шевелились в поисках жертвы тонкие черные нити.

На то, что она была не просто недовольна или раздражена, но охвачена всепоглощающей яростью, указывали испускаемые ей пронзительные вопли.

Руки юношей автоматически метнулись к стали.

Руки Серафимы – к оконному шпингалету.

И даже уверенно-снисходительный Уллокрафт неуловимо изменился в лице и попятился, выставив посох перед собой.

– Я требую справедливости!!! – громогласно взывала тень ко всем заинтересованным лицам. – Верните мне мои деньги!!! Верните мне мои волосы!!!

– К-кто вы? – тыл мага уперся, наконец, в передний край стола и дальнейшее отступление стало невозможным.

– Мастер Уллокрафт!.. – остановило продвижение и горестно всхлипнуло чудовище. – Это же я!.. я, Жюли!

– Ч-что?..

Других слов у ректора не нашлось, и Сенька его не винила.

– Да не что, а кто! – обиженно швыркнула невидимым носом, если он у нее был, Жюли. – Старшая прачка нашей школы!

– Ж-ж-ж-ж-ж?.. Ж-ж-жюли?..

– Да, это я! И я требую немедленного восстановления моей красоты и получения компенсации вреда морального ущерба! И наказания этого монстра!

– Какого… монстра? – ректор опасливо поискал глазами, но, кроме существа, именующего себя старшей прачкой, других монстров в кабинете своем не нашел.

– Вот этого!!! – визгливо выкрикнула прячущаяся под жуткой личиной женщина, дернулась, словно вытаскивала из воды большущую рыбину, и из приемной вылетел и предстал перед ошарашенным ректором долговязый молодой человек с почти воздушной нечесаной бороденкой – близняшкой Олафовой, буйной светлой шевелюрой до плеч и в мешковатом поношенном балахоне школяра.

Оказавшись в центре внимания, он сразу принял позу оскорбленной невинности в изгнании – руки скрещены на груди, голова склонена на бок, борода вздернута к потолку, нижняя губа выпячена как щит.

– Я все сделал, как она сама хотела! – выпалил припертый к животу ректора студент, не дожидаясь формального обвинения и прочих ласковых слов, начавших формироваться на уме и языке Уллокрафта сразу, как только он узнал обвиняемого.

– Ах ты, обалдуй!!!.. – возопила Жюли.

– Профанка! Невежа! – не остался в долгу школяр.

– Двоечник!!!

– Темнота некультурная! Сама не знаешь, чего хочешь!

– Балбес бестолковый!!!

– Нет, вы только поглядите на нее, господин ректор: сначала она требует с меня, чтобы у нее волосы были живые, густые и объемные, а потом, когда всё получила, как заказывала, сама же еще и недовольна! Ну вот что они, по-твоему, не густые? Не объемные? Не живые?!

– Живые!!! – взвыла прачка. – И шевелятся!!!

– Так и должно быть! Они же живые!

– Неумеха безрукая!!!..

– Да если хочешь знать, я десять дней возился с этим зельем как проклятый, все штаны в библиотеке просидел, охрип, пока заклинание как надо вытвердил, а от крапивы сам крапивницей покрылся, вот!..

И то ли в качестве свидетельства своей умелости рукастой, или для выдавливания слезы у кого-нибудь случайно оказавшегося здесь сердобольного,[12] студент закатал левый рукав и предъявил на всеобщее обозрение крошечное красное пятнышко в районе локтя.

– И вообще!.. Я – боевой маг!!! Явление… сущность… то есть, существо… уникальное… как личность… в профессиональном аспекте! А она… – драматический жест в сторону пострадавшей, – захотела всего за десять медных кронингов…

– Так ты с нее за это еще и деньги взял?! – голос Уллокрафта в наступившей внезапно тишине прозвучал как щелчок отпускаемого предохранителя арбалета.

– Я… я…

Выдавший сам себя с головой школяр прикусил язык, быстро втянул голову в плечи, опустил очи долу, будто стремясь разглядеть что-то чрезвычайно интересное и важное двумя этажами ниже в подвале, но было поздно.

Если на случайные жертвы неуклюжих школярских заклинаний и зелий педсостав школы смотрел сквозь пальцы, то на попытки учеников заработать на этих жертвах хотя бы медную монетку закрывать глаза никто не собирался.[13]

– Ты с нее взял деньги?! – арбалет выстрелил.

Разъяренный ректор, казалось, вырос на полметра и с видом гиперпотама перед кроликом навис над школяром, съежившимся в нафаршированный дурными предчувствиями комочек.

– Взял, ваше премудрие, взял!!! – фурией подскочила к своему мучителю Жюли.

– Ну всё, друг любезный… – Уллокрафт выпустил пар сквозь стиснутые зубы. – Терпение мое истекло. С сегодняшнего дня. Ты. Отправляешься. В подсобное хозяйство. В Малые Кошаки. На сельхозработы. На полтора месяца!!!

– Но учеба?.. Сессия?.. – слабо и безнадежно пискнул любезный друг.

– Вместо летних каникул!!!

– Но…

– Или ты предпочитаешь, чтобы тебя сразу отчислили? – вкрадчиво поинтересовался маг.

Школяр странно вздрогнул и поспешил спрятать изменившееся выражение лица за спутанной занавесью волос. Уллокрафт фыркнул, рыкнул, грохнул посохом об ковер, и разъяренно отвернулся.

– Палочку волшебную сдать!

Без дальнейших дискуссий и возражений провинившийся извлек из-за пояса заткнутое на манер кинжала орудие студента и молча протянул ректору.

– Свободен! Выбываешь через полчаса!

– А обед?!..

– Сухим пайком!

– А компо…

– Что-о-о?!

– Понял… Компот вреден для здоровья зубов… – кисло пробормотал школяр, развернулся и, бросив на прощанье оскорбленный взгляд на рыдающую на мягкой ректоровой груди старшую прачку, почти не видимую из-под шевелюры своей мечты, уныло потащился в приемную.

– И вы тоже до свиданья! – раздраженно махнул рукой Уллокрафт. – Аудиенция окончена!

Поняли, наконец, ликвидаторы Гаурдака после третьего предложения тонкий намек главного школьного чародея и устыдились своей несообразительности, или по какой-либо иной причине, но Сенька вскочила на ноги, подхватила в одну руку не признанный светилом магической науки посох Агграндара, в другую – локоть Олафа, и стрелой рванула из кабинета. Иванушка – следом.

Сказать, что настроение убито влачившего ноги студиозуса улучшилось, когда из-за угла на него налетели двое оголтело орущих незнакомцев, впечатали физиономией в стену и принялись колошматить по чему попало, значит было покривить душой.

– Пстить… пстите… – не пытаясь убежать и лишь закрывая макушку, тихо пыхтел школяр. – Я вас первый раз вижу… я вам правда ничего не сделал!.. Только не ногами!.. Только не по голове!..

– Агафон!!!

– Агафонюшка!!!

– Какая встреча!!!

– Мельников ты сын!!!

– Как я рад!!!

– Мы твои письма всем знакомым по два раза читали, а Масдаю – целых четыре!!!..

– ИВАН?! СЕРАФИМА?!

– Ага, узнал, наконец-то, балда криворукая!!! Или как она там тебя припечатала?!

– Она сама виновата!.. – встал было юный маг автоматически в оборонительную позицию, но тут же расслабился и расхохотался. – Я не знал, что так получится! Как она меня напугала, когда с претензиями пришла!.. Я в спальне сидел, никого не трогал, готовил доклад из «Монстрологии седьмого уровня» про тварей тумана, картинки разглядывал, а тут двери открываются… Представляете?! Да я чуть с кровати не грохнулся!!! Хотя, откуда вам, простым смертным, знать, что такое настоящая туманная тварь!..

– А вот это ты зря, волхв, – набатом прогудело над их головами, и Агафон вздрогнул и поднял глаза на то, что вдруг нависло над ним подобно скальному карнизу.

– А это еще тут кто?! – выпрямился и воинственно подбоченился его премудрие, отважно устремив дерзкий взгляд почти под потолок. – Кто посмел помешать встрече боевых товарищей и самого выдающегося мага всех времен и народов Агафоника Великого?!

– Это Олаф, конунг Отрягии, знакомьтесь! – расцвел Иванушка. – Олаф, это – тот самый Агафон!

За «того самого» школяр, заалевший от блаженства как утренняя зорька, был готов простить всё.

– Приятная встреча, – благожелательно улыбаясь, протянул он руку отрягу.