До смерти здоров. Результат исследования основных идей о здоровом образе жизни - Эй Джей Джейкобс

Но чем больше я читаю, тем глубже усваиваю горькую истину: сидеть целый день, уставившись в экран, вредно для здоровья. По-настоящему вредно (как курить ментоловые сигареты без фильтра, есть сало в сырной корочке и кричать на супруга одновременно). Мишель Обама права: нужно двигаться. Стулья и кресла – наши враги. Сидячий образ жизни означает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний, диабета, ожирения и некоторых видов рака, в том числе рака толстой кишки и рака яичников.

Мы созданы не для того, чтобы сидеть. Никогда в истории мы не были столь малоподвижными. Как утверждает профессор Гарвардского университета Джон Рейти, во времена палеолита наши предки проходили 10–12 км в день и расходовали при этом в среднем 3000 ккал против наших жалких 2000 ккал. В книге «Правила долголетия»[64] мы читаем, что высокая продолжительность жизни (на Окинаве и на Сардинии) означает постоянное движение, и часто это движение вверх по крутым склонам. (Жаль, что в Нью-Йорке недостаточно склонов. Он опасно плоский.)

Проблема американцев – «балканизация»[65] жизни. Мы проводим в спортзале час (если достаточно сознательны) и сидим весь оставшийся день. Движение будто запечатано в герметичный контейнер. Когда мне было 12 лет, меня посещали странные фантазии: изолировать разные виды деятельности друг от друга и выполнять их блоками. Я готов был чистить зубы целый месяц, чтобы покончить с этим навсегда, два года провести в туалете. На секс отводилось недель шесть. Мы следуем умеренной версии этого сценария.

Мы сидим, сидим, сидим и вдруг на какое-то время срываемся с места. Исследования показывают, что даже регулярные занятия спортом не могут полностью компенсировать вред сидячего образа жизни.

Поэтому я собираюсь сломать стену между движением и жизнью. Я приступаю к «партизанским» (или, как говорит один мой друг, «контекстуальным») физическим нагрузкам. Я попробую втиснуть физическую активность в каждый момент своей жизни.

Я поднимаюсь на пятый этаж пешком.

– Встретимся наверху, – говорит Джули, заскакивая в лифт. Однажды я опередил Джули и ждал ее у входной двери, нетерпеливо постукивая по часам и стараясь дышать не слишком часто.

– Хорошо, – сказала Джули, когда увидела меня.

Я не пользуюсь травалаторами[66] в аэропортах. Да, я перемещаюсь сам. И я действительно качу свой чемодан по неподвижному полу. Знаю – это героизм!

Я читал одну статью, в которой рекомендовалось использовать вместо турника перекладину знака дорожного движения, когда ждешь на светофоре. Я пробовал. Даже моему пятилетнему сыну было за меня неловко. В общем, я перестал это делать.

И – пока это самая большая перемена – я начал бегать по делам. Буквально бегать. Как правило, фраза «бежать по делам» – ярчайший пример эвфемизма. Мы не бегаем по делам. Мы ходим, а чаще ездим.

Но последнюю пару недель я пытаюсь делать это буквально. Я бегу в аптеку за зубной пастой, потом домой. Я бегу в магазин, к парикмахеру, за детьми в школу.

Правда, тут есть и минусы. Пока я бежал на совещание в Esquire, моя рубашка пропиталась потом. (Теперь я дополнительно ношу в сумке дезодорант.) Бежать по делу дольше, чем ехать на машине или на автобусе. Впрочем, не всегда, особенно если расстояние не превышает десяти кварталов.

Кроме того, окружающие начинают беспокоиться. Взрослые люди в обычной одежде не должны бегать у всех на виду. На днях я бежал по улице в джинсах и объемной стеганой куртке. Какая-то женщина с коляской остановилась и крикнула мне:

– Все в порядке?

Судя по ее виду, она боялась, что минуту назад взорвалась «грязная бомба»[67].

Чтобы бегать по делам, нужна воля. Если я хочу привести свои упрямые ноги в состояние готовности, приходится каждый раз вести обратный отсчет. Но есть и преимущества. Во-первых, я не чувствую себя таким виноватым, пропуская спортзал. Весь мир – мой зал, говорю я себе. Пакеты с хлопьями, апельсиновый сок и зубная паста – мои гантели. Великолепное чувство собственной эффективности, ведь мне удается совмещать несколько дел, не используя при этом никакой техники и не причиняя никому вреда. Я не довожу себя до нервного истощения и не провоцирую аварии. И когда я бегу по своим делам, сгорает больше калорий, чем когда я прохожу то же расстояние. (Пробегая 1,5 км, мужчина расходует 116 ккал, проходя такое же расстояние – всего 83 ккал. Это подтверждено исследованиями.)

Вот что я имею в виду, когда говорю Джули: «Ну, я побежал».

Даже если я не бегаю, я стараюсь не сидеть. Знакомство со всеми этими материалами повлияло на мою психику причудливым и малоприятным образом. Я больше не могу сидеть спокойно. Чем дольше я сижу, тем сильнее ощущаю себя виноватым. Через полчаса я испытываю угрызения совести, как будто проглотил полкоробки шоколадного печенья.

Как объясняет автор ряда книг биолог Оливия Джадсон, у проблемы есть два аспекта. Первый очевиден: когда мы сидим, сгорает меньше калорий. Последствия второго рода коварнее и, пожалуй, серьезнее: во время сидячего марафона обмен веществ в организме меняется. Мышцы не могут поглощать жирные кислоты без липазы. Когда мы сидим, синтез липазы прекращается и жир, который мог бы быть нам полезен, просто откладывается или забивает артерии.

Липазе посвящено множество исследований. К примеру, такое. Университет Южной Каролины и Центр биомедицинских исследований Пеннингтона обследовали мужчин, которые проводили сидя более 23 часов в неделю, и тех, кто сидел меньше 11 часов. Оказалось, что риск сердечного приступа у первых на 64 % выше, чем у вторых. И на этом плохие новости не заканчиваются. Те, кто много сидит, не были лентяями. Многие из них, встав со стула, шли в тренажерный зал. Но тренировки не могли полностью компенсировать вред, нанесенный за письменным столом.

Поэтому я стараюсь хотя бы стоять, когда не двигаюсь. Как пишет Джадсон, «стоя (а не сидя) на месте, вы совершаете тяжелую работу. Чтобы стоять, вам нужно напрячь мышцы ног; кроме того, задействованы мышцы спины и плечевого пояса. Стоя, вы часто переминаетесь с ноги на ногу. Все это требует затрат энергии».

Вчера вечером мы с Джули ходили смотреть «Молодую Викторию». Через сорок минут я извинился и продолжил просмотр, стоя в дальней части зала.

Я чувствовал свое превосходство. Сидеть во время зрелища? Это для немощных и слабых. Я представлял себя наследником крепких граундлингов – простолюдинов, которые платили пенни, чтобы стоять в грязном партере шекспировского «Глобуса».

– Свободных мест много, – прошептал мне билетер.

– Спасибо, все в порядке.

Я услышал монотонный шум прожектора, который обратил на меня бдительное око.

Пишу на скорости

Теперь… к столу. Именно за письменным столом происходит большинство злоупотреблений, связанных с сидячим образом жизни.

С этим нужно что-то делать. Неделю я работал стоя. Чтобы приподнять ноутбук, я водрузил на стол три картонные коробки. Теперь я мог стоять и набирать письма. Я как-то слышал, что Набоков писал романы стоя, поэтому надеялся, что мои электронные письма будут не хуже «Бледного огня».

Это было совсем не плохо. Я постоянно переминался с ноги на ногу. Я был чем-то похож на ортодоксального еврея у Стены Плача, но с MacBook вместо Торы. Я положил на пол две энциклопедии, чтобы время от времени ставить на них ногу (секрет комфорта при длительном стоянии).

Но настоящий прорыв произошел, когда я объединил письменный стол и движение.

Я все время вспоминал «Упражнятель» из «Бананов» Вуди Аллена. Это было блестящее изобретение – стол, объединенный со спортивным комплексом. Телефонная трубка крепилась к эспандеру, и, отвечая на звонок, можно было прорабатывать бицепс. Что-то в этом духе.

В Интернете я не нашел ничего подобного. Но то, что нашел, немногим хуже. Автор идеи – доктор Джеймс Левин, исследователь из клиники Мэйо. Он считает, что перед письменным столом должна стоять беговая дорожка. Во время работы нам всем нужно ходить. У Левина есть немногочисленные, но преданные последователи. На своих сайтах они обмениваются советами и историями, изобретают термины вроде deskercise[68] и iPlod[69].

Вы можете купить специально изготовленный стол – беговую дорожку за 400 долларов – или смастерить собственный. Я выбрал последнее.

Я поступил так, потому что у меня уже есть беговая дорожка, которая стоит без дела из-за жалоб соседей снизу. Если я хожу по дорожке, никто не возражает. Это так культурно, так тихо. Я хожу со скоростью 1,5 км/ч.

Я водрузил ноутбук на деревянный ящик, а поперек дорожки поместил длинную перекладину для локтей. Это сооружение, кстати, пришло на смену полудюжине развалившихся конструкций из словарей, картотечных шкафчиков и скотча. И оно работает.

Кстати, сейчас я на дорожке. При написании этой главы я прошел около 2,5 км. Я хочу, чтобы эта книга стала первой книгой, написанной преимущественно на беговой дорожке.