Забыть и выжить - Фридрих Незнанский

— Скажите, а просто попутной машиной? Мне сказали в поезде…

— Ну, если ты, москаль, богатый, — гоготнул тот же хриплый, — тогда сколько угодно, бери первого, который проедет!

И снова Антон вспомнил проводницу. Спросил вроде шутливо:

— А «москаль» у вас тут что, как бы уже и не русский, да? Или бывшие соседи уже полностью к нам, в Россию, переселились и свои порядки наводят?

— Да не бери в башку, парень, — отозвался третий голос. — Это тут местные бизнесмены с Хохляндии свою моду вводить пробуют.

— А в рыло? — воинственно заявил хриплый.

— А это мы с удовольствием! — весело ответил молодой. — Ну-ка выдь на свет! Предъяви рыло! Да не прячься, выходи, поглядим, какое оно у тебя!

В группе людей послышался шум, несколько восклицаний, какой-то шлепок и сразу оправдания:

— Да шо вы, хлопцы? Вы шо?! Да то ж нэ я! Я ж шутковал!..

По шоссе застучали, удаляясь, каблуки.

— Побёг! — констатировал молодой и засмеялся, крикнул вдогонку: — А ну геть! — и засвистел по-разбойничьи.

Его поддержали, захохотали, но смех быстро стих, вероятно, настроение было не то. Люди снова закурили, забыв о забавной перепалке.

«Странная штука этот национализм, — подумал Плетнев. — Черт-те в чем гнездится. Вроде и повода нет, но обязательно найдется такой вот хрен, чтоб дерьма подбросить, чтоб навонять… А потом схлопочет по морде и всем жаловаться станет, что его обидели… И ведь обязательно найдутся для него заступники…»

Даже и не догадывался Плетнев, насколько был прав…

В начале третьего, когда небо над горами начало немного светлеть, так что стали различаться силуэты сидящих на лавке и стоящих вокруг козырька автобусной остановки людей, у Плетнева зазвонил мобильник. Антон достал трубку и отошел в сторонку, недоумевая, кому пришло в голову звонить ему в такое время? Посмотрел. Вызывал Петр Щеткин. Вспомнил Плетнев, что обещал сам перезвонить в Москву тут же, как только устроится в гостинице. Но не устроился и потому, естественно, не звонил.

— Слушаю, Петь. Привет. Чего ты так поздно?

— Хочешь сказать, рано? Ты где вообще-то? Чего молчишь?

— Так у нас тут нигде света нет. Вот и стою на шоссе, жду попутку в Новороссийск… Погоди, кажется, кто-то едет.

Мимо него на хорошей скорости пронеслась машина. В салоне горел свет, и было видно, что там даже перебор с пассажирами. Это, наверное, ехали те, что шли впереди Антона, а потом свернули не как он, налево, а пошли направо. Вот и поймали первыми.

— Ну рассказывай, чего у тебя там? Почему света нет? — спросил Щеткин.

— Чего рассказывать? В поезде был полный мрак. Электричество выключили задолго до подъезда к городу. Я прошел по вагонам. Народ шумел, возмущался, а у проводников допотопные свечки в фонарях, представляешь? Они носились как угорелые, успокаивали, что скоро дадут свет и, мол, тогда… А его все нет и нет. Ждали какого-то резервного питания, не дождались. Потом пообещали тепловоз подогнать, но и его тоже не было, вот я и отправился пешком. Теперь стою, жду попутку…

Дальнейшие объяснения не потребовались. Щеткин предложил созвониться днем, вроде бы у Меркулова какие-то мысли наклюнулись по поводу Сашки Турецкого. Попрощались, Антон сунул трубку в карман и присел на корточки — так меньше уставали ноги…

Где-нибудь спустя полчаса Антон услышал шум машины раньше, чем та показалась из-за поворота шоссе, вышел к трассе и зажег огонек зажигалки. Машина пролетела мимо, но, проехав метров сто, резко, с визгом шин, остановилась, и оттуда донесся голос:

— В город, что ль? Тогда подходи!

«Чего он, сдать назад не может?» — подумал Плетнев и крикнул:

— Сейчас подойду! — Обернулся: — Мужики, может, кому-то срочно надо? Так я все равно плачу, давайте, по дороге же, а?

— Да не, паря, — отозвался кто-то, — валяй сам, мы подождем, уже недолго.

— Ну как знаете. Пока, мужики.

— Давай, парень!

— Идешь, что ль? — крикнул водитель.

— Иду, иду…

Плетнев неторопливо подошел к машине со стороны открытой дверцы водителя. Это была обыкновенная российская «пятерка». Тот включил свет в салоне, и Антон увидел, что имеется одно свободное место сзади. Там уже сидели мужчина и женщина средних лет, с узлами на коленях, а рядом с водителем расположился совершенно лысый толстяк. Пассажиры не обратили на него, когда он открыл заднюю дверцу, никакого внимания.

— До города подбросишь? — спросил Плетнев, собираясь уже сесть.

— Отчего ж нет? — ухмыльнулся водитель в белой курортной кепочке, обернувшись. — Милое дело… Сто баксов — и садись!

— Ни хрена себе цены у вас! — покачал головой Плетнев. — С ума, что ль, посходили? Даже у нас, в Москве, таких цен нет!

Слукавил Антон, и в Москве таксист тоже запросил бы с него в ночное время те же самые сто долларов, чтоб доставить его в город из любого аэропорта. Если б Плетнев ему дал. Но в Москве — другое дело, там муниципальный транспорт работает, да еще и всякие частные автолайны. А здесь — глушь, видать, беспросветная.

— Ну ты едешь? — нетерпеливо крикнул водитель. — Если не хочешь, так не держи машину!

Жалко таких денег, конечно, но что делать?

— Ладно, поеду, — ответил Плетнев, садясь.

— Деньги вперед! — торопливо заявил водитель.

— Да что я, выскочу на ходу, что ль?

— А кто тебя знает! — вроде бы опасливо ответил водитель. — Закон у нас такой. Чтоб вперед…

— М-да-а… — протянул Антон и полез за бумажником. А шофер машину не трогал с места до тех пор, пока не получил свою сотню. А потом стал ее аккуратно засовывать в собственный бумажник. Он уже не торопился, будто ждал чего-то. И, видно, дождался.

Откуда-то сбоку, в свете зажженных фар, появился крупный кряжистый мужик и сразу сунулся к водителю.

— Здорово, земляк, — очень знакомым, хриплым голосом поздоровался он. — Как хорошо, что тебя встретил. Опаздываю, понимаешь, на смену. Подбросишь по дружбе?

— Здоров! Ну а как же своим-то отказать? Непорядок, да? — Он обернулся. — Давай, москвич, вылазь! Лови себе другую машину. Видишь, человек опаздывает?

— С чего это я буду «вылазить»? — передразнил Антон. — Ты деньги взял? Вот и вези. Пусть твой земляк ждет теперь попутку.

— Не, ты понял? — обратился водитель к хриплому.

— Та ж москаль, одно слово, — с угрозой отозвался тот и рывком отворил дверцу. — Вылазь, сука, раз ты по-людски… — И хриплый ухватился за ремень сумки Антона, выдергивая его наружу.

Плетнев точным ударом по рукам нападавшего отбросил руки хриплого от себя, после чего увесисто хлопнул водителя по плечу:

— Деньги возвращай! Сто баксов, что взял у меня.

— Какие деньги? Какие баксы?! — завопил водитель таким голосом, будто Антон собирался его убивать.

— А ты шо, гроши у нэго брав? — изумился хриплый.

— Да не давал он мне никаких грошей! Я ж только цену ему называл! Вон и свидетели подтвердят! Подтвердите, люди добры!

Но пассажиры молчали, а женщина — та вообще так прижалась к своему спутнику, что освободила половину сиденья.

— Та-ак, — с угрозой протянул Плетнев.

Драка никак не входила в его планы, да и хохол этот хриплый, успел Антон рассмотреть его при свете фар, был явно неслабым, но это уже не имело значения. А вот то, что водитель, согнувшись, загремел чем-то железным, этого нельзя было упускать из виду, наверняка монтировку приготовил заранее — для таких вот строптивых пассажиров. И хохол вдруг снова вцепился в плечо Антона и резко потянул его из машины. Ну с такими приемчиками им и делать нечего.

Антон, ловко развернувшись, точно выбросил вперед обе ноги и врезал нападающему в живот. Тот отлетел, охнул и стал оседать. Вот теперь можно было поговорить и с водилой.

Плетнев ловко выскочил из машины и перехватил руку водителя, в которой была зажата монтировка. С переднего сиденья неожиданно выскочил толстяк и кинулся на помощь водителю с другой стороны. А тут еще и хохол опомнился и стал, громко матерясь, причем чисто по-русски, подниматься на ноги. С троими нелегко, конечно, но ведь учили же недаром… Да и практики в жизни хватало…

Но в этот момент по их группе ударил луч от фары, и к машине стремительно подкатил, заметил Антон боковым зрением, мотоциклист. А вот этот уже был совсем лишним.

— Ну вот что я вам скажу, хлопцы, — стараясь не показать ярости, спокойным тоном начал Плетнев, — раз вы такие наглые и настырные, мне придется сейчас вас всех троих крепко наказать. Причем по-черному. Вы не поняли, на кого нарвались. А ты, — он кивнул мотоциклисту, — лучше не подсовывайся под руку.

Видно, услышали нападавшие что-то в его голосе, потому что на миг замерли, а мотоциклист звонко расхохотался, чуть приподняв забрало шлема, и хлопнул Плетнева по спине:

— Здоров! Ты чего, совсем не узнал меня? Извини, что опоздал. Я-то думал, ты к нам отправишься, а ты, оказывается, сюда. А чего эти от тебя хотят?..