Исповедь убийцы - Керен Певзнер

— Но, Габриэль… — я просто не знала, как продолжить разговор. Я жалела бедняжку, но к ее мужу относилась резко отрицательно.

Перебив меня, она лихорадочно продолжила:

— У нас давно шли дома ссоры. Он злился, что я работаю, так как представлял всякие глупые вещи обо мне, докторе и клиентах. Хотя совсем не возражал против денег. Ты знаешь, Валерия, когда мы с ним познакомились, я работала в урологическом отделении больницы «Барзилай». Так он, еще даже не жених, сказал, что не женское это дело — лечить мужикам их места!

— Да уж… — я могла вставлять в ее стремительную речь только междометия.

— А в тот вечер, когда я как обычно пришла домой в четверть седьмого, он был уже на взводе.

— Почему?

— Он смотрел по телевизору какую-то мыльную оперу, а там показывали психотерапевта, который занимается любовью в своем кабинете с пациенткой.

— А ты при чем?

— Ну как при чем? Он и подумал так же о нас. Еле-еле его успокоила. Чико сказал, что пойдет, выпьет пива, а на следующее утро меня вызвали в полицию. Он пошел со мной и не верну-у-лся!.. — Габриэль снова заревела во весь голос. Ну надо же, как она любит своего муженька.

— Габи, милая, ну я то чем могу тебе помочь? Я же не адвокат?

— Да я просто так звоню, мне так плохо. Я не верю, что он убил.

— Если это не он, то полиция разберется. А ты успокойся, у вас же дочка. Она не должна видеть, что ты плачешь. Хорошо?

— Спасибо, Валерия, я пойду…

— До свиданья, милая, держись.

Я положила трубку. Бедная Габи. Всегда такая веселая, жизнерадостная, она просто излучала оптимизм. И на тебе, такая беда!

Вернулась Дарья от подружки. Поцеловав меня, она выпалила:

— Мам, Юлька делает себе каакуа. И я хочу.

— Ну во-первых я тебе сто раз говорила, не путать языки. Говори на любом, но чтобы все слова были из одного языка.

— Хорошо, Юлька хочет сделать себе татуировку на плечо. Розочку или бабочку, она еще не решила. А мне можно?

— Можно, — ответила я, — но не на плечо, а сразу на лоб, и еще подарок сверху — кольцо в нос.

— Вот ты так всегда, — разочаровалась Дашка, — сначала разрешаешь, а потом не даешь.

— Все, — сказала я, — я пошла купаться, а ты сядь и подумай, что будет с тобой через пятьдесят лет, когда татуировки не будут в моде, а кожа в этом месте сморщится.

И я закрылась в ванной. Пока я купалась и смывала с себя усталость, накопившуюся за день, пришел Денис. Я услышала звонок, сквозь шум воды. Намыливая голову, я подумала, что вода смывает не только грязь с тела, но и нежелательную информацию. Так, что, если вы почувствовали, что вас сглазили — немедленно под душ и стоять, пока сглаз не сойдет. Это я сама придумала и от этого мой материалистический подход к мирозданию не изменился — вода же материальная!

Я привела себя в порядок, слегка подкрасилась и вышла из ванной. Дашка подбежала ко мне:

— Мамуля, смотри, что Денис мне сделал!

На руке у моей дочери красовалась роскошная роза. Был виден каждый лепесток, да что там лепесток, каждый шип, и даже капелька росы. Я всегда поражалась умению моего друга рисовать.

— Чем же ты нарисовал эту прелесть? — спросила я.

Он показал мне ручку «Пайлот». Я подошла к нему и расцеловала.

— Здравствуй, милый, — сказала я.

Он поцеловал меня в ответ и я обратилась к Дашке:

— Ну что, инцидент исчерпан? А как ты будешь купаться?

— Я оберну руку полиэтиленом, — моя дочь всегда найдет выход из положения.

— А теперь давайте обедать. Смотрите, что я приготовила.

Я подняла крышку. Денис заглянул и присвистнул:

— О, по этому поводу надо выпить.

Он пошел купаться, а я накрыла на стол и достала бутылку красного сухого вина «Кармель».

Денис вышел из душа свежий и взъерошенный, мы сели за стол.

— За вас, прекрасные дамы! — он поднял бокал. Мы чокнулись. У Дашки в бокале была кока-кола.

Когда все отдали должное моей стряпне, Дашка отправилась купаться и спать, а я, помыв посуду, спросила Дениса:

— Рассказать тебе, что со мной произошло?

— Конечно, Лерочка.

Я описала ему сцену в клинике, встречу с Михаэлем Борнштейном, безумную миллионершу. Я уже говорила, что у Дениса есть очень хорошая черта — он слушает, не перебивая. Когда я закончила, он произнес:

— Драть тебя надо, как сидорову козу, — на ночь глядя это выражение выглядело двусмысленным. — И что ты собираешься делать дальше?

— Я решила обуздать свое любопытство и больше никуда не лезть, сообщила я торжественным тоном. — Хватит.

— Вот и ладушки. Хорошо, что ты сама это поняла. Ты же упрямая телка.

Он обнял меня и потянул по направлению к спальне. Я не сопротивлялась. Луна светила в окно, как люминесцентный фонарь.

Глава 4

Мафия бессмертна!

На работу я чуть не опоздала. Хотя я сама себе госпожа, но порядок есть порядок, если я пишу на двери, что начинаю прием в 8.30, то должна как штык сидеть, иначе всех клиентов распугаю. Накормив и отправив Дашку в школу, Дениса — на работу, я начала собираться сама. Я хотела надеть свои любимые голубые «Ливайсы», но их нигде не было. Я точно помнила, что повесила их сушить на веревку и выглянув в окно, поняла, что джинсы бесследно пропали. Остальные тряпки висели как висели, а вот их не было. Может быть они упали вниз? Я посмотрела вниз, но ничего там не увидела. Времени раздумывать не было, и я, натянув на себя первую попавшуюся шмотку, бросилась к выходу.

На работе была сплошная рутина. Я перевела несколько документов, смоталась в Тель-Авив без всяких происшествий, там зашла в Бюро по связям, к нотариусу, с которым я работаю, в Земельное управление. В общем, все шло, как по маслу. Это была награда за мои прошлые мучения. Теория «Зебра» или «Жизнь моя — тетрадочка в полосочку» набирала обороты. После густой черной полосы начался робкий белый просвет.

В коридоре меня уже ждал клиент. Пока меня не было, он общался с Додиком. Увидев меня, Додик радостно воскликнул:

— О, наконец-то, а мы тебя ждали!

Мужик был похож на лягушку. У него были толстые губы, вытянутые до середины щек. На лысину он зачесывал волосы с противоположной стороны, но они соскальзывали и висели сбоку, обнажая то, что должны были скрывать. Одной рукой мужик опирался на мощную трость, в другой держал папку. Так и хотелось добавить: с ботиночными тесемками, но это был бы уже перебор. Классики бы мне не простили. Галстук лопатой, веселенькой расцветки с горошком, полулежал на объемном животе.

— Проходите, садитесь, — сказала я ему.

Он степенно уселся в кресло для посетителей.

Я ждала.

— Ну-с, — важно начал посетитель, — госпожа Валерия, я его принес.

— Что именно? — поинтересовалась я.

— Как что? — удивился мужик, я же звонил вам третьего дня.

Знал бы он, в каких событиях я принимала участие за эти три дня, он бы не спрашивал.

— Меня зовут Натан Мордухаев, — сказал клиент, — и я написал роман!

Он торжественно положил папку на стол.

Я опасливо дотронулась до папки:

— Это роман? О чем?

— О русской мафии! — веско произнес Мордухаев.

Вот только этого мне не хватало. Безумный графоман — это что-то новенькое в моей практике. Хотя, Валерия, вспомни о своем минусе в банке, — сказала я себе, — для тебя сейчас все работы хороши.

— И о чем мы с вами говорили третьего дня? — осторожно спросила я.

— О переводе. Вы сказали, что возьметесь за перевод.

Я открыла папку. Там было около четырехсот страниц компьютерного набора. На первой — крупным шрифтом было выведено:

«Натан Мордухаев. МАФИЯ БЕССМЕРТНА! Остросюжетный роман.»

— Оригинальное название, — заметила я.

— Да, — согласился он, — очень точно отражает суть романа.

Я пролистала папку. Текст изобиловал словами «который», «потому что», «он вдруг сказал». Я понимала, что если его так и переводить, то любой ивритоязычный читатель обвинит меня в незнании языка. А опыта переделки у меня не было вообще. Хотя нет, однажды ко мне приходил один писатель и просил составить краткую аннотацию на иврите его романа, изданного где-то в Урюпинске. Он хотел получить субсидию в министерстве по делам репатриантов. Так я корпела над этой работой дня четыре, а результат был сто шекелей. Впрочем он остался доволен. И я тоже. Все-таки, лучше дипломы переводить.

Я закрыла папку и посмотрела на Мордухаева:

— Вы кому-нибудь показывали его? — я ткнула пальцем в папку.

— Да, — важно кивнул он головой, — мои друзья очень хвалят. И супруга.

Ну конечно, как же не хвалить. Муж писатель, на компьютере работает, а не козла во дворе забивает. Мне бы тоже понравилось.

— Я имела в виду, специалистам показывали?

— Я показывал Роман, — он так и сказал, с прописной буквы, это слышалось в его интонациях, и тут посетитель назвал фамилию журналиста из одной русской газеты, — он двоюродный внучатый племянник моей жены.