Белая Россия. Народ без отечества - Эссад Бей

Барон Врангель при подведении исторических итогов выдвинул на первый план именно этот счет: следовало вспомнить и признать это прошлое. Его воззвание возымело действие — Сербия и Болгария согласились принять основную часть русской армии. Перемещение длилось месяцами. По его завершении русские отряды начали странную, призрачную жизнь, которая длится и поныне. Официально никакой русской армии больше не существует. Генерал Врангель командование оставил. Яхту, где находился его штаб, взорвали. Из войска возникло несколько десятков тысяч рабочих, которые трудились в Сербии и Болгарии и которые лишь частным образом вступали в ряды Русского Обще-Воинского союза. Рабочие трудились на полях, на шахтах и на фабриках. Против таких занятий никто ничего не мог возразить.

И все-таки понятие «русская армия» осталось. Остались полки, штабы, журналы, даже военные академии, которые подобны схожим учреждениям в других странах. Идет повышение званий и назначение должностей, отдаются приказы. Есть свои генералы и главнокомандующий, которому все беспрекословно повинуются. Эта небывалая армия, существующая вот уже десять лет, каждую весну ждет от него приказа: «На войну!»

Каждый солдат, попавший в Сербию и Болгарию, приписан к своему полку, в котором приводит свои свободные дни. Состарившегося или непригодного к службе воина замещает его сын, прошедший соответствующую подготовку в русской военной школе. Молодежь, успешно проходящая обучение, торжественно получает дипломы от командующего о воинском звании. Желающие могут продолжить обучение при военной академии генштаба. Для поддержания боевого духа действуют газеты, собрания, строгая дисциплина и даже суровые наказания.

Большой парад русской армии прошел в Париже, у Триумфальной арки и у могилы неизвестного солдата. В красивых мундирах стройными рядами шагали по Елисейским полям воины армии, официально исчезнувшей. На следующее утро Министерство иностранных дел Франции получило ноту с энергичным протестом от советского посольства.

Центр Белой армии оставался в Сербии и Болгарии. Однако во всех европейских столицах разместились ее отряды. Важная часть армии осела в Париже, где большинство офицеров стали таксистами. Офицеры же составили гвардию главнокомандующего. Врангель, верховный главнокомандующий умер, по общему убеждению, отравленный большевиками. Новым главнокомандующим стал «хозяин Галлиполи», Кутепов. Среди белого дня его похитили из Парижа большевики. Третьим главнокомандующим избрали Миллера, которого охраняют денно и нощно офицеры-галлиполийцы[15]. Он живет в Париже, в столице всех эмигрантов. Приказы из Парижа распространяются по всем европейским городам: генералы их передают далее своим офицерам. Несколько раз в году Кутепов проводил смотр остаткам армии. Возвращаясь в Париж, он докладывал штабу, что армия полностью готова к войне.

Десять лет прошло со времени прибытия армии на Балканы. Десять лет офицеры трудятся в городах, на шахтах и фабриках, в полях. Иногда они надевают свои мундиры, наведываются в штаб и нетерпеливо ждут, когда же их пошлют гнать большевиков, когда же вновь они с оружием в руках помчатся на конях по русским степям и деревням, ведя Белую Россию к победе.

Глава VIII. В Константинополе

Сотни тысяч русских, подобно саранче, заполонили Стамбул. Ни одна армия, ни одна полиция в мире была ни в состоянии удержать их. Сойдя с кораблей, они искали жилье. Все в лохмотьях, они стремились попасть в русское посольство. Аристократическое учреждение наполнилось курьезной публикой. Бывшие министры, парламентарии и генералы прогуливались по роскошным залам, беседуя между собой: казалось, что тут, по неизвестным мотивам, назначена цыганская сходка. Редко встречались не сношенные башмаки и носки без дыр — еще реже деньги на приобретение таковых предметов.

В посольстве учредили Правительственный комитет, куда вошли нынешние пастухи, охранники и продавцы газет. Русские в Стамбуле брались за самую скромную работу. Тем самым они доказывали себе и всем остальным, что покинули родину не ради материальных благ.

Однако работу удавалось найти не всем. Многих русских можно было увидеть полуголыми, побирающимися у Галатского моста. Ночью они набивались в дворики перед мечетями. Нарумяненные русские женщины прогуливались по Пере, заполняли греческие публичные дома и дешевые отели. Беспризорные, голодные и грязные дети слонялись по улицам. Американский гуманитарный комитет их подбирал и отводил в приюты. На базарах русские продавали одежду, книги, ордена, золотые монетки, а иногда и самих себя. Иные жили на кораблях, отрешившись от мира. Иногда им доставляли хлеб и воду, а бывало — совсем ничего. Почти все голодали, а многие умирали, не дождавшись помощи.

Но среди эмигрантов существовали и другие категории. Казачьи офицеры Мамонтова, сплоченные в грабительских налетах, разномастные аферисты, подозрительные банкиры, энергичные бандиты, после лишений гражданской войны принялись в Стамбуле за развлечения. Открылись сотни ночных заведений, возникли странные общества. У беженцев выявился недюжинный изобретательский талант. Вскоре у английской, французской и турецкой полиции появилось в Стамбуле множество дел. В поисках новых источников дохода, один из предприимчивых беженцев изобрел новый вид спорта — тараканьи бега. Пожалуй, ни в одном городе мира нет столько тараканов, как в Стамбуле. Изобретательные русские собирали в пустые коробки из-под сигар самых сильных насекомых и устраивали платные бега. Собиралась масса зрителей. Позднее тараканьи бега технически усовершенствовались. Коробки изнутри подсвечивали, на финише клали корм, а самые лучшие беговые тараканы получили тренеров. Для зрителей учредили тотализатор, после чего поток зрителей многократно возрос. К сожалению, это изобретение было вскоре запрещено полицией. И тараканы, и беженцы вернулись к прежним делам.

Русские в поиске заработка готовы были на самые немыслимые дела. Один из известных генералов, несмотря на свое благородное происхождение и заслуги, торжественно принял иудаизм, ибо решил, что у евреев всегда есть деньги, и взамен обрезания можно получить безбедное существование на всю оставшуюся жизнь. Чтобы сохранить всего себя, он пожертвовал своей частью. Многие русские принимали ислам. Турок, привыкших видеть в русских традиционных врагов, это необыкновенно поражало. Особо видных персон из новообращенных приняли великий визирь и султан. Кому-то, по слухам, даже подарили одежду.

Гениальную аферу провернул один эмигрант, продавший дворец египетского хедива. Однажды этот беженец, облачившись в восточную одежду, со свитой из нескольких приличных господ посетил одного богатого американца, заявив, что он хедив Египта и что вынужден продать свой роскошный дворец на Босфоре. Эта возможность обрадовала американца, решившего осмотреть дворец на следующий день. Вечером того же дня эмигрант, но уже в европейской одежде, появился во дворце хедива, представившись секретарем американца и испросив разрешение для него осмотреть историческое здание. Естественно, такую просьбу уважили. Хедив приказал достойно встретить благородного иностранца. На следующий день пришел американец в сопровождении «свиты» эмигранта, осмотрел все залы, ощупал, весьма довольный, все табуретки. Сделку с беженцем совершили во время ужина, после чего продавец