Ледяной телескоп. Повести и рассказы - Михаил Клименко

— Ну это все равно, дружище! Так, так… Значит, все ребята, которые здесь, из «древнегреческого алфавита». Очень хорошо. Уверенность в себе только поможет нам.

Кобальский полез было обниматься, но ушастый мягко от него отстранился.

— Увы! — вздохнул Кобальский. — Ни Станислав Юлианович, ни Иннокентий Павлович в условленное место не пришли. Я ждал их долго. И мы вынуждены были отправиться к берегу без них. Ведь нельзя же ставить под удар и эту решающую попытку. Бессмысленный риск!

— Безусловно! — вскинул шеф головой. — И должен вам заметить, слишком искушать свою судьбу я не намерен. И больше никаких ракет. Слишком, знаете ли, модно!.. Не перестаю удивляться, как это вы, потерпев две катастрофы, почти все остались в живых!.. Разумеется, не собирался я лететь вместе с вами и на этот раз. Но обстоятельства слишком переменились. Теперь пожилой нумизмат должен лететь.

— Что-нибудь случилось, Георгий Николаевич?.. — забежав, став перед осанистым «нумизматом», испуганно, участливо спросил Кобальский.

Георгий Николаевич вопросительно взглянул на пеня.

— Он наш, — предупредительно заверил его Кобальский.

— Вы же знаете, — неопределенно протянул нумизмат, — в свое время были шалости: разного рода недозволенные граверные работы…

— Ну и что?

— Как что, любезный?.. Разве не обеспечили мои оттиски успешные научные изыскания Станислава Юлиановича? Конечно, если бы раньше был заполучен поразительный масс-голограф, можно было бы не пачкать руки краской.

— Ну и что: пошли по следу?

— По-моему, идут. Пока очень далеко… Необходимо лететь, — вздохнул он. — И на этот раз, со мной, побег будет совершен более надежным способом…

Я стоял в некотором отдалении, глядел на лодку и слушал, о чем говорят Кобальский и «нумизмат». Смотрел, как двое других прибывших выгружают из лодки какие-то ящички, сумки и портфели, рыболовные снасти, еще что-то. И пытался представить себе, понять весь план злоумышленников.

Готовился побег за границу, третий после двух неудачных, понял я.

Значит, та груда не то поржавевших, не то глиняных черепков, на которую я наткнулся в полутора километрах от нашей стоянки, когда шел по берегу, и была свидетельством первой катастрофы. Как было известно их ушастому шефу, они пытались взлететь на ракете. Но ракета, похоже, почему-то тут же на берегу развалилась. Очевидно, через некоторое время они отправились в путь на другой — и рухнули в море вместе с поразительным телескопом… Такие отчаянные попытки!

— А кто этот молодой человек? — кивнув в мою сторону, спросил ушастый нумизмат. — Ведь своих друзей необходимо знать.

— Да не обращайте вы на него внимания! — сказал и сплюнул в мою сторону Кобальский. — Парень никакой опасности для нас не представляет. Хоть и заносчив, но и покладист, как телок. Полетит с нами: не стоит ему здесь «помогать»… Нам же будет лучше, если он здесь не останется.

— Ну что же вы, Станислав!.. А я вас так понял: что он наш. Что он копия, что тоже из «древнегреческого алфавита». Придется парню лететь, может быть… Где вы его взяли?

— Да нет, он не из «алфавита»! Это Максим Грахов, племянник хорошо мне известного Станислава Грахова, которому принадлежала та бесценная старинная карта.

— Там за авто лежит колосс. Кто его прототип?

— Вот этот же недоросль. Парень кое-что умеет. И авто есть. Поэтому мы решили им воспользоваться. Мы-то ведь плавать не умеем. Да и Большой Кеша, понятно, тоже не умеет…

— Сколько времени может продержаться его копия? Она не опасна?

— Нисколько, шеф. Ну, во-первых, колосс, как и его прототип, самонадеян и пацана особенно-то не слушал. Я только что, перед вашим приездом, осмотрел его. Он уже потрескался. Раньше своего автомобиля. Вы, конечно, понимаете, что продолжительность его жизни находилась в известном пропорциональном отношении ко времени экспозиции. Время экспозиции я выбрал точно, даже чуть уменьшил. Все было продумано до мелочей! С точностью до часа…

— Хорошо. Но надо было сделать так, чтобы колосс и его авто оказались рядом. Еще лучше, чтоб он уснул в нем. Ведь этот материал, пожалуй, наиболее подходящ для нашей не очень мощной энергетической установки. Правда, материал еще почти живой! — засмеялся ушастый.

— Вы правы, шеф! Максим, — вдруг обратился Кобальский ко мне, — что тут зря стоять рот разинув? Не прислушивайся и не расстраивайся. Ну-ка, помоги лучше Альфу и Бету. Оттащите все подальше от воды. И, пожалуйста, как договаривались, без этих дурацких конфликтов.

Я беспрекословно принялся перетаскивать все эти сумки, ящички, рыболовные снасти, рюкзаки… И не потому, конечно, что я был «покладистым, как телок».

— Альф и Бет! — коротко приказал нумизмат тем двум, прибывшим в лодке. — Позаботьтесь, пожалуйста, об этих двух саквояжах. На тот случай, если сюда нагрянет кто-нибудь…

— Но где же Гамм? — спохватился Кобальский.

— К сожалению, Гамма, — скорбно покивал нумизмат головой, — как я понимаю, нашего лучшего пилота, мы потеряли. Он был слишком неосторожен и так нелепо только что свалился за борт лодки… И конечно, из-за этого вашего ужасного удельного веса сразу же — хотя и отлично умел плавать — пошел ко дну. Очень неприятно. Ах! Утонуть у самого берега!..

Те, которых называли Альфом и Бетом и которые все время молчали, взяли по сумке и вдоль берега отошли метров на двести. Потом я видел, как они не то ножами, не то просто руками рыли две ямки, закапывали сумки, маскировали следы своей работы…

Оба они, один тонкий и высокий, другой, наоборот, очень толстый и низкий, мучительно мне кого-то напоминали. Но кого?.. И вдруг, подумав о том, почему именно Альф, Бет, Гамм (альфа, бета, гамма?..), понял: да это же оба Кобальские — один вариант сплюснутый, а другой вытянутый!.. Значит, все они, кроме пожилого нумизмата, и есть парни из так называемого «алфавита»?

Перетаскивая мелкую кладь, я прислушивался к разговору.

— …Выходит, как я понял, мы полетим не на ракете? — тоскливо допытывался Кобальский.

— Нет! — решительно заверил его Георгий Николаевич. — Хватит и тех двух, на которых вы пытались улететь. Отдадимся-ка на этот раз во власть самого простого и давно испытанного способа. Очень жаль только, что так нелепо погиб опытный Гамм. Но попытаемся! Я уверен, что на знания и тонкое чутье Бета положиться можно. Так вот. Полетим мы на самолете! Мы сейчас привезли раз в сто уменьшенную копию реального поршневого самолета, который достаточно прост в управлении и надежен в полете.

— То есть, — в недоумении пожал Кобальский плечами, — вы привезли модель самолета?..