О русской угрозе и секретном плане Петра I - Владимир Мединский

Французы тогда взяли в плен около шести тысяч русских солдат. Наполеон, интуитивно чувствуя характер Павла I и понимая, на каких его чувствах можно сыграть (не случайно Павла называли последним рыцарем из европейских монархов), — сделал следующий жест. Он приказал за французский счет пошить всем русским пленным новую форму в соответствии со всеми регалиями, вернуть им оружие, выдать новую обувь и вернуть их всех за счет казны в Россию.

Благородный жест вызвал просто-таки восторг Павла Петровича, результатом чего вполне могло стать объединение с Наполеоном в военном союзе против Англии, — и опять вся мировая история пошла бы иначе.

В качестве ответного жеста Павел и послал тогда донских казаков атамана Платова завоевывать Индию. Но тут, как справедливо пишет Михаил Леонтьев, началась очередная серия «БОЛЬШОЙ ИГРЫ» — извечного геополитического противостояния Российской и британской империй.

Бац-бац, и, не без участия английского посольства в Михайловском замке Петербурга, у Павла I неожиданно случается апоплексический удар — табакеркой по виску. Так русско-французский военный союз, к большому сожалению, и скончался… Скоропостижно.

Сын Павла I Александр был слишком обязан англичанам, слишком проанглийски настроен… Соответственно, далее ни о каком союзе с Францией и речи идти не могло.

А всей этой коллизии предшествовала знаменитая «итальянская кампания» Бонапарта. В начале 1799 года Франция оккупировала Северную Италию. Официальным предлогом была объявлена «необходимость» воевать с австрийской армией на ее территории. Реально Франция насаждала везде свои порядки, а заодно грабила всё, что только мыслимо разграбить. До сих пор во многих французских музеях есть сокровища, вывезенные из разгромленной Италии.

«Верный союзническому долгу» Павел I Петрович послал наших солдат в помощь австрийцам, а также, по настоянию союзников, вызвал из ссылки Суворова и назначил его главнокомандующим русским экспедиционным корпусом.

В Северной Италии Суворов действовал ничуть не хуже, чем ранее против турок или поляков. Когда французский генерал Макдональд наивно вообразил себя в безопасности, Суворов за 48 часов прошел 85 километров и ударил столь неожиданно, что французы бежали, потеряв половину армии.

Отметим, что «стандартный» военный переход для армий того времени не более 25 км в день. И это немало, т. к. в среднем составляет 6–7 ч самым быстрым солдатским шагом по бездорожью с полной выкладкой (в русской армии, повторяю, это обычно 1–1,5 пуда на человека), плюс 1–2 ч на «перекур», 2–3 ч на обустройство (снять-развернуть) походного лагеря, а еще подтянуть артиллерию, помочь обозу, — вот и закончен световой день. 30 км в день проходила только хорошо организованная и подготовленная пехота. Поэтому стремительные «рывки» суворовских чудо-богатырей, без обоза, напрямую, минуя окружные мощеные дороги, повергали в шок всю Европу.

Стоило французскому гарнизону города Нови только увидеть русских солдат, как они тут же оставили город и спрятались в горах.

Действуя против французов, Суворов и русская армия проявляли свои лучшие качества — умение делать дальние неожиданные броски, сосредоточивать главные силы в нужное время и в нужном месте, решительность, невероятную энергию.

Осенью 1799 года Суворов полностью очистил Северную Италию от французов. По его мнению, пора было идти во Францию, на Париж. Пора закончить войну, и закончить победоносно!

Но повторилась история времен Семилетней войны: усиления России испугались наши собственные союзники. С точки зрения союзников-австрийцев Суворову было больше нечего делать в Европе. Он, мол, сделал свое дело, разбил французов… Теперь может уйти, а во Францию австрийцы вполне могут двинуться и сами. Чтобы Суворову легче было принять нужное им решение, австрийцы фактически предали русских: вывели свои войска из Швейцарии. Корпус А.М. Римского-Корсакова (24 тыс. чел.) остался один на один с превышавшим его в два раза корпусом наполеоновского генерала Массены.

Суворов решает двинуться на соединение с Римским-Корсаковым. Австрийцы обещали предоставить вьючных мулов, обеспечить русскую армию продовольствием… Ни одного из своих обещаний они не выполнили. В сердце вражеской земли он остался без обоза, без продовольствия, без лошадей. Кроме того, союзники врали, будто через Альпы есть «хорошая дорога». А дороги там не было вообще. Перед русской армией вставали почти непроходимые горы. Австрийцы писали, что у Суворова нет другого выхода, кроме плена.

Й. Крейцингер. Портрет Александра Васильевича Суворова. 1799 г.

Общеизвестно, что энергичный Суворов обычно вставал в 4 утра. Малоизвестно: ложился спать в 8 вечера

Но Суворов сделал ход, которого никто не ожидал: ни французы, ни союзники. Он принял решение перейти через Альпы — перевести всю армию с артиллерией, конницей и остатками обоза по горным тропкам, где и местные жители порой боялись ходить.

Швейцарский поход покрыл имя Суворова неувядаемой славой. Сен-Готард, Унзерн-Лох, Чертов мост — эти названия звучат как музыка для военного историка. Блестящие победы русского оружия, взлет воинской славы, проявления лучших качеств русского солдата! У Чертова моста солдаты Багратиона вскарабкались по почти отвесной скале. Так и лезли на высоту порядка 400 метров, на морозе и страшном ветру. Вскарабкались, на чудовищной крутизне зашли в тыл, ударили по французам, погнали штыками неприятеля. Если верить легенде, то сам Наполеон, узнав о сражении из донесений, воскликнул: «Этого не может быть!»

А оно очень даже могло… В исполнении русских солдат.

Победы, — да еще какие! Около Швица сам знаменитый главнокомандующий Массена едва ушел от русских солдат: русский солдатик даже схватил уже было Массену… Да тот вырвался, убежал, и остался в руках у солдата «всего только» эполет от мундира.

С этим эполетом связана история, очень в духе Суворова: увидел генералиссимус солдата, который смотрит на этот эполет и чуть не плачет… Суворов его обнял и тут же произвел солдата за подвиг в офицеры. И сразу к Суворову явилась целая делегация офицеров: мол, им же обидно! Вонючий мужик, а в офицеры… Непорядок! И вообще, что же тут за подвиг? Солдат ведь Массену не поймал, он только эполет его принес…

Суворов слушал, не перебивал, а потом тихо спросил:

— А если бы солдат привел в плен Массену, надо было бы его произвести в офицеры?

— Тогда надо было бы! А тут — всего только эполет…

— Хочешь быть генералом? — так же тихо спросил Суворов у полковника.

Полковник щелкнул каблуками.

— А ты хочешь быть полковником? — повернулся Суворов к штабс-капитану.

Тот рявкнул нечто бравое, патриотичное.

— Тогда идите, — так же, не повышая голоса, сказал Суворов, — идите и принесите мне второй эполет Массены. Принесете — твердо мое слово, быть вам всем с повышением.

Итальянский и Швейцарский походы — слава России, ее достойнейшее прошлое.

В Сен-Готарде до сих пор есть домик-музей, в котором жил Суворов. А день начала Швейцарского похода, 21 сентября, современные швейцарцы отмечают как местный праздник. Русских помнят очень хорошо, и не только как славных воинов. Русские никого не обижали, интенданты Суворова за все скрупулезно платили, не то что австрийцы и французы.

В окрестностях Сен-Готарда до сих пор много русоволосых, рослых людей с явно славянскими чертами лица. Сами швейцарские барышни это объясняют без особого смущения: нашим прабабушкам нравились русские солдаты.

Это веселый праздник, и приятно, что наших соотечественников помнят так долго и по-хорошему. Только вот почему мы сами так беспамятны?! Почему в России так плохо помнят о Швейцарском походе Суворова, почему не празднуют годовщин сражения у Чертова моста? Что, совсем не гордимся победами наших предков?

Мне довелось как-то гостить в Берне у посла России в Швейцарии, бывшего ректора МГИМО МИД СССР, большого ученого и патриота Андрея Степанова. Он много и с любовью рассказывал, как искренне чтят Суворова швейцарцы, особенно в южной «итальянской» части конфедерации. Хранят реликвии того времени. До сих пор показывают туристам: вот кровать, где ночевал великий полководец, вот за этим столом потчевал, а вот горный ручей, где 70-летний полководец с утра обливался ледяной водой. Только удивительно, говорил посол, что наше государство делает меньше для сохранения этих памятников, чем Швейцарская Конфедерация. А наши туристы, особенно последних, российских времен, уже явно хуже и хуже помнят великие дни, когда русские офицеры, даром что дворяне, связав своими шелковыми шарфами десяток бревен, под кинжальным «огнем» перебирались по импровизированному «мосту» через пропасть, дабы показать личным примером солдатам: не страшитесь, чудо-богатыри, вперед, в штыки! И с ходу атаковали засевших на казавшихся неприступных горных хребтах французов.