Призыв - Бентли Литтл

Джон посмотрел на них, нахмурился, когда мать поставила блюдо на стол, и отложил свою вилку и ложку.

– Почему у нас никогда не бывает нормальной еды на завтрак? – спросил он на английском.

Отец строго взглянул на него.

– Ешь!

– Я хочу блинов или чего-нибудь еще. Я не хочу риса. Мы едим рис каждый день. Меня от него тошнит.

– Джон… – предупредила его Сью.

Но спор уже начался. Мать присоединилась к отцу, читавшему Джону лекцию о питании, и назвала сына непочтительным и неблагодарным. Спор шел на двух языках: родители говорили на китайском, а брат Сью отвечал им на английском, чтобы досадить.

– Когда мне исполнится восемнадцать, – сказал Джон, – у меня будет серьга.

– Нет. Замолчи и ешь.

Джон съежился на своем стуле. Сью ничего не сказала и положила себе на тарелку жареного риса. Она беспокоилась о своем брате. Сейчас он был еще молод и выказывал уважение своим родителям, но он в гораздо большей степени американизировался, чем даже она сама, и родителям было трудно его понимать. Следующие несколько лет окажутся для них еще труднее. Брат хотел делать то же, что и его друзья, он будет роптать и сопротивляться ограничениям, которые родители станут ему навязывать. Вот что беспокоило ее. Джон легко поддавался влиянию, он очень хотел быть своим среди сверстников, его слишком сильно беспокоило то, что они думают о нем. Сью также разрывалась между двумя культурами и не чувствовала в полной мере свою принадлежность ни к одой из них, но она была достаточно уверена в себе, чтобы делать то, что сама считала правильным, и никогда не поддавалась влиянию сверстников. Джон был иным.

– Это означает, – тихо прошептал он, – что, когда мне исполнится восемнадцать, я уйду из дома.

Никто из родителей его не расслышал, и Сью не стала привлекать их внимания к его словам, не желая еще более обострять ситуацию.

Джон быстро закончил есть, без разрешения встал из-за стола, отодвинул стул и сказал:

– Мне нужно успеть на автобус.

Он побежал по коридору к своей спальне, собрал книги и через пару секунд исчез, крикнув:

– До свидания!

Хлопнула закрывшаяся дверь.

Отец что-то пробормотал себе под нос на китайском.

Мать закончила завтракать и отнесла свою миску и миску Джона на кухню. Через минуту зазвонил телефон, и Сью услышала, что мать сняла трубку.

– Алло?.. – Она на секунду замолчала. – Сью!

– Иду! – Девушка отодвинула стул, поспешила на кухню и взяла телефонную трубку у матери.

– Сью, это я.

– Джанин?

– Да. Моя машина сегодня утром сломалась, а мне нужно быть через пять минут на работе. – Голос подруги был взволнованным, и в нем слышались панические нотки. – Я позвонила Шелли, но ее мать сказала, что ее нет дома. Ты могла бы попросить машину у твоего отца и подбросить меня?

– Конечно. Я приеду через пару минут. Где ты? Дома?

– Да.

– Хорошо, я сейчас приеду.

Она спросила у родителей, можно ли ей взять машину, чтобы отвести Джанин на работу. Отец разрешил, а мать стала возражать, ссылаясь на то, что им нужно ехать за покупками. Сью объяснила, что вернется домой через десять минут, за два часа до открытия магазинов.

– Ключи от машины на комоде, – сказал ей отец.

До того, как ее мать успела сказать хоть слово, Сью поспешила в свою комнату, надела джинсы и футболку, забрала ключи из комнаты родителей и побежала в гараж.

Джанин работала на ранчо «Рокинг Ди», приспособленном для приема туристов, которое находилось у подножия холма Паундкейк. Там обычно жили богатые парочки, приезжавшие из долины реки Колорадо или других штатов, которым нравилось притворяться неделю или пару выходных, будто они живут на Старом Западе.

Старый Запад с плавательными бассейнами и кабельным телевидением…

Ранчо «Рокинг Ди» было единственным предметом гордости Рио-Верди. Этот четырехзвездный курорт был построен в 1950-х годах гостиничным магнатом с Востока, которого соблазнили купить участок земли в Рио-Верди, хотя он даже не взглянул на него.

Решительно настроенный превратить кислый лимон во вкусный лимонад, магнат построил «Рокинг Ди», а потом разместил рекламу своего «ранчо для гостей» в таких необычных для туристской индустрии журналах, как «Нэшнл джиографик» и «Современный конный спорт». Его стратегия сработала, и, хотя городок Рио-Верди находился слишком далеко от цивилизации, чтобы превратиться в курортную Мекку, ранчо «Рокинг Ди» стабильно приносило прибыль. Его реклама все еще периодически появлялась на TBS и других кабельных телеканалах, хотя в последние пару лет для ранчо, как и для всего городка, настали трудные времена, и бо́льшую часть бизнеса у него перехватили конкуренты – ранчо «Скотсдейл» и «Лафлин».

Джанин уже ждала перед своим домом, одетая в ковбойскую униформу, и нервно постукивала по сумке, висевшей у бедра, когда подъехала Сью. Она открыла дверь и запрыгнула в машину, когда Сью еще не успела остановиться.

– Почему ты так торопишься? Мы успеем.

– Да, но мне нужно обязательно приехать вовремя. Я на прошлой неделе уже один раз опоздала, а моего начальника ну никак нельзя назвать лучшим другом.

Сью развернулась в тупике и поехала по направлению к шоссе. Они проехали перекресток, на котором трое бедно одетых младшеклассников ждали школьный автобус.

– У тебя сохранилось расписание занятий колледжа Пуэбло? – спросила Сью.

Джанин пожала плечами.

– Думаю, что да.

– Я собираюсь посетить несколько учебных курсов в этом семестре. А занятия начинаются на следующей неделе.

– Тебе придется так далеко ездить, в Глоуб?

– Нет, конечно. У них есть дополнительные вечерние занятия в школе в будние дни. Разве ты не читала расписание?

Джанин покачала головой.

– Нет. Но это неважно. Я все равно не буду больше учиться. Я уже покончила с этим дерьмом. Я себе пообещала в день окончания школы, что в класс больше ни ногой.

Сью улыбнулась, но ничего не сказала. Чувства подруги были ей знакомы – большинство ее бывших одноклассников считали так же, но сама она думала, что это весьма недальновидная позиция. Оценки за дополнительные курсы засчитывались в Университете штата Аризона, в Университете Северной Аризоны и в большинстве двухгодичных колледжей штата. Пока выбор предметов был невелик, но со временем он расширится, и девушка знала, что может набрать достаточно сданных курсов, чтобы получить диплом колледжа, не покидая Рио-Верди.

Конечно, она всегда планировала учиться в колледже. Того же желали и ее родители, но у них просто не было для этого денег. Она получила две небольшие стипендии за свои учебные успехи и высокие выпускные баллы: одну – от Университета штата Аризона, а другую – от колледжа Питцер в Калифорнии, но они могли покрыть только половину расходов на обучение. В обоих случаях вторую половину ей пришлось бы платить самой; кроме того, были нужны деньги на учебники, еду, проживание и транспортные расходы. По совету ее школьного консультанта она подала заявление на учебный кредит, но последние несколько лет федеральное правительство и правительство штатов сокращали финансирование на эти цели, и Сью получила отказ. Когда она позвонила в Отдел финансовой помощи Университета штата Аризона, чтобы узнать причину отказа, ей сказали, что у ее родителей слишком много собственности. Родителям принадлежали и их дом, и ресторан, и, хотя семья каждый месяц еле-еле сводила концы с концами, на бумаге сумма их активов превышала 100 тысяч долларов, поэтому девушка не могла претендовать на финансовую помощь.