Под покровом дня - Джеймс Холл

Капитан Кейт Труман посмотрела ему в лицо. Увидела его кривую улыбку.

— Леди, вы готовы увидеть то, что я собираюсь вам показать? Я уверен, тебе понравится. Девчонки с ума от этого сходят.

Ирв приставил свой пистолет 44-го калибра к ее правому плечу, вдавив его в сухую плоть. Она не пыталась выскользнуть и смотрела ему прямо в глаза, не побуждала его выстрелить, а просто наблюдала за ним, чуть ли не с любопытством.

На верхней палубе Милберн запустил двигатели, и в тот момент, когда яхта сдвинулась с места, Ирв прижал ее к приборной доске стволом пистолета. Ему не нравилось, как она смотрит. Но он попытался ответить на вызов таким же жестким взглядом.

Когда они набрали скорость, обдуваемые прохладным ветром — Милберн вел яхту к тому месту, где стояло на якоре их собственное судно — Ирв выстрелил в плечо Кейт. Он пока еще не собирался ее убивать. Скорее он нажал на спусковой крючок из желания закрыть эти глаза. Он хотел, чтобы она была еще жива, пока он насилует ее. Возможно, он был не слишком мягок с женщинами, но уж некрофилией, во всяком случае, не страдал.

Выстрел удивил его, удивил своей громкостью, руку обожгло порохом. Но ее голова откинулась назад, и когда он убрал ствол, женщина соскользнула на пол.

Закончив с ней, он встал и застегнул брюки. Ее глаза все еще были закрыты, но он чувствовал, что она внимательно смотрит на него из-под ресниц. Он опустил обожженную руку с пистолетом вниз, лениво целясь в ее высохшую старую грудь.

Ирву хотелось спать. Весь этот морской воздух, возбуждение…

Его лицо налилось тяжестью, наверное, сейчас он был похож на Роберта Митчума,[14] с этими мешками под глазами.

Он посмотрел на Кейт и решил не сбрасывать тело в океан. Милберну это не понравится, но Ирв решил продемонстрировать ее родным и близким, какой она оказалась слабой. Изображала из себя бывалого конка — капитана рыболовного судна, а теперь полюбуйтесь-ка на нее… Едва дышит, куда делась вся ее важность… И потом, если они оставят на борту тело, это еще больше запутает копов, заставит их поломать головы. Что они смогут сделать, снять отпечатки его члена? Установить личность по сперме?

Ирв сделал леди счастливой, подарил ей немного удовольствия перед смертью. Он смотрел на эти сомкнутые ресницы, знал, что под ними сверкают ее глаза. Он нажал на курок и отправил ее в царство мертвых старух.

Глава шестая

Ирв Макман приготовил себе еще один коктейль из водки и сока лайма, до краев наполнив им низкий и широкий стакан. Он понес его к раздвижным стеклянным дверям, отпивая на ходу. Занавески были раздвинуты. Он посмотрел в сторону третьего прохода. На другом конце прохода узкая полоса пены билась о стенку дамбы. За ней был канал, ведущий в Атлантический океан. Где-то там вдалеке, над океаном, дул ранний утренний ветер.

Для большинства жителей «Корал-Риф Клаба» Атлантический океан был всего лишь огромной лужей, таящей в себе постоянную опасность. Даже те из них, у кого были яхты, что они знали об океане, о навигации? Все эти богатые судовладельцы, нанявшие капитанами парней, служивших во Вьетнаме, молодых парней, которые заставляли вверенные им суда двигаться по нужному курсу, пока они там, внизу, напивались в стельку или дрочили. Папаша Ирвина был одним из них, поэтому-то Ирв и знал, что происходит внизу, пока капитан с неприступным видом стоит на своей вышке и слушает рок-н-ролл. Ирвин ненавидел этих парней, этих всезнаек, с их вечным «да, сэр, нет, сэр» и военной выправкой. Он ненавидел их и ненавидел старых краснорожих пердунов вроде своего папочки, в сорок лет купившего франшизу, открывшего несколько ресторанов фаст-фуд, где готовили жареных цыплят, и сейчас купавшегося в деньгах.

Он ненавидел их, потому что они вели совершенно заурядную жизнь, в которой не было места для творчества и которую они и не пытались изменить, и тем не менее все время давали ему понять, что он болтается как дерьмо в проруби вместо того, чтобы заняться чем-нибудь стоящим. Особенно эти проклятые капитаны, парни его возраста. Нет, они ничего такого не говорили, они не осмелились бы вступить с Ирвом в открытый конфликт. Они так же подхалимничали с ним, как и с его отцом, всегда «да, сэр, нет, сэр». Но когда они обращались к Ирву, в их голосе чувствовалась насмешка. Он поймал их на этом, пытался призвать к ответу. Даже пожаловался отцу. Но его папаша всегда был пьян в стельку и благодарен любому, кто мог пришвартовать его чертову яхту, не врезавшись в причал, поэтому спустил все на тормозах. Такое отношение просто взбесило Ирва. Это произошло буквально на днях.

Ирвин сделал большой глоток своего коктейля. Это был уже третий стакан за последний час. Сколько было времени, всего девять утра? Как обычно, ни один из них не мог заснуть после выполнения заказа. Они вернулись на берег около полуночи и с тех пор просто курили травку, пили, смотрели телевизор.

По восьмому каналу показывали «С леди так не обращаются», поэтому они стали смотреть «Бостонского душителя» с Тони Кертисом и немолодым уже Генри Фондой. Кертис убивает всех этих женщин, и никто и не догадывается, что это он. Но он выдает себя, совершив ограбление. Ирвин комментировал все происходящее в фильме, говоря, что это может послужить уроком для них обоих. Единственная гарантия безопасности в наши дни — это специализация. Если у тебя что-то получается, то нужно за это держаться, изучить вдоль и поперек, отработать технику, стать, черт возьми, нобелевским лауреатом своего дела. Милберн, все время жалуясь на свой проклятый глаз, не понимая, о чем идет речь, с трудом досмотрел фильм до конца. А смысл был очевиден, это было как послание с небес, предназначенное именно для них.

Ирвин все еще чувствовал, что воняет рыбой, этой чертовой приманкой из анчоусов, которой она их окатила. Запах гниющей рыбы при каждом вдохе. Вот угораздило… Алкоголь не помогал. Равно как и средства для полоскания рта. Он облился одеколоном Армани с ног до головы, снова принял душ и опять попрыскал на себя одеколоном. Но запах не исчезал. Как какое-то проклятие вуду. Можешь убить меня, но будешь вонять до конца своей жизни.

Да еще этот Милберн, который всю ночь стонал и жаловался. В результате у Ирва жутко разболелась голова.

— Поехали на Ларго.

— Этот гребаный доктор принимает только с десяти. Чего ты хочешь, дружище? Сидеть и ждать в машине, чтобы все могли полюбоваться на тебя и твою чертову повязку?

Ирв залпом допил остатки своего коктейля, чувствуя, как к горлу подступает изжога. Все равно изжога и головная боль лучше, чем пуля в груди, которую он мог бы получить, если бы она хоть чуть-чуть умела стрелять. Как только он подумал об этом, его снова потянуло в сторону бара. В конце он слишком рисковал, переигрывал. Особой нужды в этом не было, просто хотелось порисоваться.

— Не ори на меня, — сказал Милберн, пытаясь придать своему голосу оттенок угрозы. — Да ты должен ползать передо мной на коленях и просить прощения. Я точно потеряю этот чертов глаз. Наполовину ослепну — и все ради чего? Чтобы ты мог изобразить какую-то киношную сцену, потешить свое самолюбие?

Ирвин отставил от себя стакан, чтобы как следует врезать ему по яйцам, но Милберн отшатнулся и выглядел таким жалким, пытаясь хоть как-то прикрыться на этом клетчатом диване, в своей розовой рубашке-поло и белых штанах, похожий на толстую некрасивую девочку, с тонкими прядями волос и безвольным белым лицом, что Ирвин пожалел его. Хотя этот козел заслуживал удара, хотя бы потому, что все время ныл.

— Я знаю, ты это еще оценишь, Милберн. Представь, ты входишь и спрашиваешь доктора, можно ли тебе носить черную повязку. Крутой чувак, пиратская повязка на глазу. Ты ноешь, но на самом деле тебе это нравится. Это первое настоящее происшествие за всю твою жалкую жизнь, с тех пор как я выбил из тебя дурь в подготовительной школе.

— Слушай, — сказал Милберн. — Это была простая операция. Мы должны были выйти в море, шлепнуть старушку, утопить тело и убраться оттуда. Мы спокойно сели, все просчитали, все согласовали. Все было продумано до мелочей, как если бы мы написали это на бумаге. И вот мы выходим в море, и ты снова начинаешь выделываться и менять правила игры. В чем дело?

Я стою и не верю своим ушам, думаю — может, у тебя крыша поехала или что-то вроде этого? Просто как Джек Николсон в этом кино, где он отправляется за своей женой и ребенком в гостиницу.

— «Сияние».

— Да. Вот именно. Прямо как в этом фильме. На мгновенье мне показалось, что я должен пристрелить тебя, убить вселившегося в тебя беса. Господи, ты был как одержимый.

В ответ на это Ирв бросил на Милберна тяжелый взгляд.

— Как-как ты сказал, пристрелить, слабоумный ублюдок?

— Я просто хочу сказать… — Милберн заерзал на диване. — Конечно, я ничего такого бы не сделал. Дьявол, конечно, нет. Но ты вел себя как ненормальный.