Последняя из рода Леер-2 - Ольга Ильина

   - А что ты делал? Ты распустил нюни как какая-то девчонка. Отвечать!

   - Прости.

   - Ты подвел своих товарищей, нам пришлось возвращаться. Если ты не можешь бежать, когда говорят, если ты слаб, то какого черты ты здесь делаешь? Когда мы вернемся, я подам рапорт, чтобы тебя убрали из кадетов.

   - Зак, остынь, - проговорил Нил, - Отпусти мальчишку. На нем же лица нет.

   - Черт, куда остальные подевались? Нам и их придется спасать, - бросил он, отпустив парня. И что на него нашло? Он и сам не знал. Просто когда не увидел одного из своих товарищей рядом, самого слабого товарища, испугался, до ужаса, до дрожи в коленках. Его словно заморозило одно из заклятий Милавы. В тот миг, когда узнал о гибели всех своих друзей, когда понял, что именно его ошибка, то что он не успел тогда прорваться, не смог позвать на помощь, он поклялся сам себе, что такая ситуация больше никогда не повторится. Что он больше никого не потеряет. И вот теперь, из-за этого...он всерьез рисковал не сдержать данного самому себе обещания. Хорошо Нил оказался рядом и неплохо орудовал ножичками. Над этим стоило подумать, но потом. А сейчас нужно было найти остальных и бежать из этого адового места.

   Майк и Арни нашлись сами. Через пару сотен метров, но за них он был спокоен, а за мальчишку нет. Он уже жалел, что так накинулся на него, столько наговорил, а с другой стороны, может это подстегнет его и мальчик начнет уже вести себя по-мужски. А ведь прав был Нил, ведет себя этот парень совсем как девчонка. И чего его в кадеты потянуло?

   * * *

   Следующую ночь они снова провели в палатке, и снова мальчишка отказался раздеваться, но на этот раз Нил тоже отказался. Они за день как-то странно подружились. Еще вчера собачились, а сегодня, словно два закадычных друга. Впрочем, может оно и к лучшему. Хоть под ногами мешаться не будет. В этот раз они установили дежурство по двое, чтобы один за другим следил. Мальчишку трогать не стали. Нил настоял. И это снова удивило Зака.

   Ночь в этот раз была спокойная, тихая, а на небе горели миллиарды звезд. Он редко замечал такие вещи в той, прошлой жизни. А сейчас он стал больше ценить эту самую жизнь и вот такие человеческие радости, как тихая, звездная ночь.

   - Я гляжу, вы подружились с Жаком, - проговорил он, когда Нил вышел к нему из палатки.

   - А ты что, ревнуешь? - насмешливо откликнулся тот.

   - Снова твои намеки?! Какие бы чувства там не были у этого парня, а я нормальный.

   - Я не сомневаюсь, друг.

   - Тогда чего привязался?

   - Да ничего, не кипятись. Ты лучше скажи, ты всерьез собираешься написать рапорт?

   - Не знаю. Но в следующий раз, надеюсь, мне в команду достанется кто-нибудь...другой в общем.

   - Я понял. Ты полегче с ним.

   - А я думаю наоборот, вся эта забота ни к чему хорошему не приведет. Ему надо дать хорошего пинка под зад, чтобы он, наконец, вспомнил, что мужик.

   - Вот давай только без рукоприкладства. Я думал, ты там его ударишь.

   - Если бы это помогло, ударил бы, - ответил Зак.

   - Ты несправедлив.

   - Может быть. Знаешь, у меня была подруга. Самая смелая и отважная девушка, какую я только встречал. Она так орудовала своими атами, словно танец танцевала. А сегодня я увидел нечто похожее в тебе. Кто ты такой, Нил?

   - Я простой человек.

   - Был бы простым, я бы, может, сейчас уже с Всевидящей встретился.

   - У тебя свои секреты, у меня свои.

   - Справедливо.

   - Ты правильно сказал тогда, каждый из нас имеет свою тайну. У тебя она есть, у меня и у нашего милого мальчика Жака она есть.

   - И сдается мне, ты ее уже разгадал.

   - А то, - улыбнулся парень, а потом весь подобрался как-то и заговорил совсем другим тоном, и не было в нем больше ничего мальчишеского, - Ты должен понять, Зак, раз они выбрали тебя своим лидером. Отвечать за них тебе, как бы тяжело не было. Привыкай. Тебе еще и не такое предстоит.

   - Ты, никак в пророки заделался.

   - Не, я просто парень, страдающий от неразделенной любви. Ах, красавица Мелинда, ох где же ты моя прелесть, как же ты там без меня... - насмешливо пропел он и, подмигнув, вернулся в палатку.

   * * *

   - Правда эльфийки красивые? - спросил Рилан, - Хотел бы я замутить с одной из них.

   - Так замути, - равнодушно ответил Зак.

   - И замучу, не веришь?

   - А вот не верю. Нам уезжать через неделю, а ты о девках думаешь?

   - А о чем мне еще думать? Давай, замутим вон с теми красотками? Хоть попробуем, правда ли они такие ледышки, как о них говорят.

   - Слышала бы тебя сейчас Медди.

   - Не приведи, Всевидящая. А если Милка услышит...

   - Да она скорее тебе уши надерет за то, что ты ее Милкой называешь.

   - Ты прав, она не Милка. Она Мила, Милавушка, Милавушечка.

   - Кончай трепаться. Тебя все равно кроме меня никто не слышит.

   - Это я так, на всякий случай. А то мало ли что? Может нас прослушивают? Прямо сейчас. Ты же знаешь, лесные и не на такое способны.

   - Слушай, Аура зачем нас послала? Чтобы мы на девок смотрели или за объектом следили?

   - Да слежу я, слежу. Только он сидит там, как пень, звездами видите ли, любуется.

   - Не ворчи.

   - Ладно, ты прав. Нам дали задание, надо сосредоточиться. Тьфу, опять я этих Тимкиных слов нахватался.

   - Тебе полезно, - хмыкнул Зак.

   - Ага. Убей меня, когда я стану говорить как он.

   - Непременно.

   - Слышь, а кто это там по кустам крадется?

   - Где?

   - Да вон, левее, нет, еще левее, ну вот же, дай бинокль, я сам посмотрю.

   А! Нет. Это брат Милки, тьфу ты, Милавы на встречу с Медди побежал. О, а вот и она.

   - Так они вроде разбежались?

   - У тебя устаревшая информация, брат. Они вчера разбежались, сегодня сбежались. Вон, уже милуются. Хм, а он парень не промах. Тьфу, не могу смотреть, - поморщился он и отдал Заку бинокль, - Наши девочки совсем со своей любовью с ума сошли. Что Медди, что Аура, что Тиана.

   - Ну, они с Тимкой нашли друг друга.

   - А когда-то она по тебе сохла.

   - И ничего не по мне. По тебе.

   - Нет по тебе.

   - Да нет же, по тебе. Можешь пойти и сам у нее спросить.

   - Ага, ЩАЗ. Мне еще жить не надоело. Кстати, что там Аура об объекте говорила?

   - Что-то вроде того, что он приторный очень. Весь словно из сахара сделан и им же посыпан.