Ливийский лохотрон - Павел Фирсанов

Закупкой продуктов занимался Шадров лично, хотя из всех продуктов он закупал только хлеб, но и, то через раз, поскольку с хлебом в магазинах уже была напряжёнка, а остальных продуктов на той корейской базе было предостаточно для автономного проживания такого коллектива, как наш, на полгода, точно. А деньги на питание Шадрову выделялись без учета тех продуктов, которые случайно были обнаружены на базе. Вот и представьте себе расчет на тридцать человек для трех разового питания. Какую сумму Александр Федорович положил себе в карман, никто не знает, разве что догадывается. Наверное, отсюда и динары в наших конвертах с зарплатой. Тех, кто по нашим сведениям получал по шесть тысяч, мы называли – шеститысячниками. И вот эти «доверенные лица», почему то всплыли еще в одном, очень нехорошем деле. Но об этом в нашем дальнейшем повествовании…

А между тем в нашем полку прибыло. Ровно через месяц к нам прибыло пополнение. Это еще восемь, таких же счастливчиков, как и мы. Три белоруса и пять украинцев прошли тот же путь, что и мы. Неделя отдыха в таком же отеле Туниса, ночной марш от границы до нашей базы. Все трое белорусов были минчане, украинцы были из Херсона и Одессы. Среди нашей уже увеличившейся группы больше всего было одесситов. На тот момент времени, вместе с Максимом Шадровым и его сестрой, представителей столицы юмора было четырнадцать человек. Трое севастопольцев, один крымчанин, двое из Харькова, один из киевской области, один из Полтавы, хотя имеет гражданство Белоруссии, четверо с Херсона, один из Мариуполя. Итого, не считая Стаса Селиванова, который убыл сразу через неделю после нашего прибытия и убытия Даши, нас было к моменту прибытия второй группы – тридцать человек. Двое россиян, четыре белоруса и двадцать четыре украинца. Через три недели, примерно за неделю до окончания наших работ, к нам приехал еще один одессит, который сопровождал еще одну даму, тоже, как оказалось одесситку. Ольга, как звали эту особу, была гражданской женой Максима Шадрова и была после убытия Даши единственной женщиной в нашем мужском коллективе. Вся семейка занимала неведомые нам штатные должности, получала, естественно зарплату, думаю не меньше нашей и, наверное, выполняла какие-то работы. Ольга начала работать поваром, наше питание стало несколько лучше, хотя, работая на местах вне базы, и питаясь не всегда вовремя, мы этого не сильно замечали. Макса мы практически не видели, говорят, он все это время занимался по своему плану, то есть болтался по базе, обшаривал склады и помещения. Дима, молодой парень неполных тридцати лет, работал в Одессе таксистом, до этого, вроде бы служа в армии, был охранником толи в тюрьме, то ли на зоне. В нашу группу он влился сразу, работа водителем пришлась кстати. Так наша группа окончательно сформировалась. Нас стало тридцать два человека вместе с дамой, из них украинцев стало уже двадцать шесть человек.

Работы по ремонту и настройке техники ПВО ливийской армии продолжались в разных местах. За три недели до конца августа технические позиции «Волга» и «Печора» перестали существовать. Сначала ракетному удару подверглась позиция «Печоры». Удары были нанесены ночью под утро, Прибыв на место работы, как обычно, еще на подъезде увидели клубы черного дыма и немногочисленную толпу зевак. Войдя на территорию базы, мы убедились в полном уничтожении базы, как таковой. Такое зрелище приходилось видеть впервые. Повсюду обгорелые остовы автомобилей, у которых от высокой температуры расплавились стекла, были видны его застывшие потеки. Останки ракет были разбросаны повсюду. Ракеты, которые находились в контейнерах, взорвались прямо внутри них. Не успевшие сгореть куски пороха валялись по всей территории. В тот ангар, где мы еще вчера отдыхали и готовили пищу, где еще оставались наши чашки и тарелки, прямым попаданием влетела ракета и разнесла всё помещение. Ангар был расположен в углублении, и крыша его была на одном уровне с землей, к воротам был широкий бетонный спуск. Перед входом в ангар, под маскировочной сетью стояла станция проверки ракет. Рядом со станцией стояла подсоединенная к ней боевая ракета. И что удивительно, ракета, которая влетела в ангар, абсолютно не задела ни станцию, ни ракету к нему подсоединенную. Вокруг все горело и дымилось, а станция стояла целехонькая. Зато все остальное на этой позиции было уничтожено. Наша с Михалычем работа на данной позиции была уже завершена, мы проверили и подготовили четыре ракеты, которые были вывезены с позиции за неделю до ракетного удара. Обозревая останки технической позиции, мы встретили генерала Насера. Он не был особо расстроен этим событием, видно все это ему порядком надоело, и он думал о том, куда ему бежать, если придут войска оппозиции. К слову сказать, что ливийский народ в то время был настроен очень даже к нам благожелательно и патриотично. Когда утром, по дороге на объект, бывало, заезжали в какой-нибудь придорожный магазинчик, прикупить что-нибудь к обеду, всегда нас встречали бурными восклицаниями: « Либия, Муаммар, Руссия» или «Либия, Фридом, Муаммар», что означало «Ливия, Муаммар, Россия, Свобода». Это нас тогда, конечно вдохновляло. На нас надеялись, нам верили.

Через неделю участь «Печоры» постигла «Волгу». Сценарий похожий, так же ночью под утро, так же всю технику в клочья. Нашей станции проверки ракет на «Волге» не повезло, так как на «Печоре». Она, бедная, сгорела полностью. Сгорела и химическая лаборатория, одноэтажное строение, в которой было три комнаты, где в свое время проводились анализы ракетного топлива, а уже в наше время она служила нам комнатой отдыха, кухней и столовой.

Позицию разгромили ракетными ударами авиации или беспилотников, причем намного сильнее, чем позицию «Печоры». Если на «Печоре», остались лишь остовы техники, и чудом нетронутая наша станция, то на «Волге» не осталось ничего, кроме осколков и искореженного железа. От этого жестокого удара пострадали и жилые дома, которые находились за забором этой воинской части. Удар, видимо, был такой силы, что взрывной волной и осколками разрывавшихся боевых частей и пороховых двигателей ракет, хранящихся на позиции, было разрушено несколько жилых домов. Как потом выяснилось, там погибли мирные граждане. Причем погибшие оказались родственниками одного ливийского офицера, перешедшего на сторону повстанцев и в свое время, хорошо знавшего Александра Шадрова. Этот офицер поклялся отомстить Шадрову и всем нам за гибель своих родственников, хотя он почему-то хотел отомстить нам, а не тем, кто на самом деле, бомбил эти дома.

Ливийцы и раньше и сейчас недолюбливали Шадрова. В свое время он достаточно их кидал и обманывал, и приобрел для себя множество недоброжелателей. Даже в это время, пока мы работали, он позволял себе всевозможные оскорбления в адрес тех арабов, кто нас возил по местам работ и помогал нам. Часто утром, когда мы собирались на место отправки на работы, Шадров пытаясь организовать наш выезд и в случае каких-то затруднений и проблем, позволял себе кричать на них, прилюдно называл их уродами и тому подобное. Не думаю, что он не знал, что кто-то из них понимает русский язык. Видно ему даны были большие полномочия, поэтому он и позволял себе подобное, не только с арабами, но и с некоторыми нашими товарищами, большей частью, конечно за глаза. Но время шло, и события приближались к развязке.

После уничтожения позиций «Печора» и «Волга» нас с Михалычем, Василием, отца и сына Чегиревых раскидали по другим местам работ, но ненадолго. Через неделю мы снова встретились уже в другом месте. В эту неделю мне пришлось немного поработать на площадке по ремонту антенного поста комплекса С-75. Об этой площадке я уже рассказывал ранее, но только о том, как эту площадку разворачивали с использованием больших морских контейнеров. Мне немного, но пришлось поработать по ремонту аппаратуры кабин управления, наведения и антенного поста. Работал я там еще с одним одесским товарищем Толиком Рубаном. Технически грамотный, умный и скромный мужик. Перед нами стояла задача, заставить антенную систему правильно вращаться вверх-вниз, вправо-влево. С этой работой мы промучились целую неделю, что-то сделали, что-то нет, после чего меня снова перебросили на другой участок. На этом участке мы снова оказались вместе с Михалычем и теми же ребятами. Место это было расположено за двадцать километров от жилой базы и представляло собой строительную площадку. На этой площадке был большой ангар, в котором до нашего прибытия уже стояла станция проверки ракет (КИПС) комплекса С-75, большое количество пороховых двигателей к ракетам, боевых частей к ним, комплектующих к ракетам, ну и самих ракет. И что самое интересное, ангар был разделен на две части кирпичной перегородкой. За перегородкой, во второй половине ангара стояли два автозаправщика ракетным топливом и несколько двухсотлитровых бочек с компонентами ракетного топлива. Для тех, кто не в курсе: топливо для ракет, комплекса С-75 состоит из двух компонентов. Первый компонент это непосредственно ракетное топливо, или горючее. Маркировка ТГ-02 «Самин». Крайне ядовитое вещество, тяжелее воды, при попадании внутрь человеческого организма, вызывает рак крови. Уничтожается такое топливо только сжиганием, разбавив его большим количеством керосина. Работать с этим топливом допускается строго только в специальных средствах защиты, таких как прорезиненный костюм и противогаз. Второй компонент ракетного топлива – окислитель. Маркировка АК-27П «Меланж». Это почти концентрированная азотная кислота, с некоторыми добавками, частично снижающей агрессивность кислоты. Попадая на открытые участки тела, вызывает немедленный ожог. Не спасает даже плотная одежда. Кроме того, окислитель постоянно парит. Достаточно одного вдоха этих паров и, ожог всех дыхательных путей обеспечен, с вытекающими из этого последствиями. Единственными средствами защиты являются специальный прорезиненный комбинезон и специальный противогаз. Средства защиты от горючего и окислителя отличаются друг от друга, выполнены из разных материалов, не взаимозаменяемы. Не допускается даже хранение их в непосредственной близости друг от друга, а должно храниться в отдельных комнатах специального помещения. Такие меры безопасности предусмотрены потому, что при соединении компонентов ракетного топлива друг с другом, даже в малых дозах, вызывает мгновенный взрыв большой силы. Такой экскурс в теорию я даю потому, что хочу обратить внимание на то, какую опасность для нас, работающих с ракетами на жидком топливе, представляли работы, которые мы должны были выполнять по приказам Шадрова.