Беседы с Величайшим Сетевиком Мира - Джон Фогг

Я не столь динамичен по натуре, менее склонен к авантюрам и риску, по крайней мере в плане физической активности. Но и я люблю повеселиться, люблю игру и все новое. В частности, я играю в теннис, беру уроки гольфа, хочу, чтобы подобных вещей было в моей жизни больше, а потому пользуюсь любой возможностью, чтобы куда-нибудь выбраться с Ричардом. Каждый год по крайней мере на неделю мы всей семьей отправляемся в Айдахо, где на берегу озера стоит дом Ричарда и его жены Райшон. Объяснением этой моей тяги к Ричарду является то, что он помогает мне развлечься и отдохнуть душой. Он проповедует такой стиль жизни как собственную жизненную ценность, и я хотел бы воспитать в себе подобное отношение к себе и окружающему миру.

Одновременно есть у нас и немало общего, — продолжал он. — Так, Ричард — лидер. Он владелец и главный управляющий компании сетевого маркетинга, автор лучшей из известных мне книг о целеустремленности и самомотивации. Он отличается феноменальной прямотой и честностью, строит по-настоящему тесные дружеские отношения со своими людьми, глубоко сознает свою ответственность перед ними. В любом деле он надежный партнер, на которого вы можете полностью положиться, и вам не найти на планете более умного и проницательного сетевого маркетолога, всем сердцем преданного своей профессии.

Все эти ценности, — мой собеседник особо акцентировал интонацией внимание на слове «ценности», — являются кровью и плотью наших с ним отношений. Я считаю Ричарда лучшим своим другом и очень его люблю. Наши отношения и наша дружба основаны на наших ценностях. Вы понимаете, о чем я?

— Да, конечно, — ответил я, мечтая о том, чтобы в моей жизни было побольше таких Ричардов.

— Что касается нас с Ричардом, — продолжил Величайший Сетевик, — то наши ценности сплетаются воедино, включая как те, которыми я в нем восхищаюсь и которые разделяю, так и те, которыми не обладаю, но которые хотел бы заимствовать. Слитые воедино, они формируют фундамент наших отношений. Понимаете?

— Да, понимаю.

— Хорошо. Такое вот тесное единство, о котором я только что говорил, — именно то, к чему вам необходимо стремиться, подбирая будущих партнеров по бизнесу. Вы ищете тех, кому сможете доверять, тех, с кем вам будет действительно приятно вместе работать, отдыхать, кого вы будете с удовольствием учить, у кого сможете с не меньшим удовольствием учиться.

— Это было бы идеально.

— Стоит ли соглашаться на меньшее?

— И то верно, — подумал и сказал я.

— Увы и еще раз увы, — произнес он с мелодраматическими интонациями в голосе, — большинство наших коллег по бизнесу действуют по-другому. Они нацелены на деньги. Их завораживает магия больших чисел. Берешь горсть монет и бросаешь в воздух. Потом собираешь те, что упали нужной стороной. Главное — зарегистрировать нового продавца. Перетяни человека на свою сторону и двигайся дальше. Из-за таких вот насквозь фальшивых горе-мотиваторов многие — если не большинство сетевиков — так никогда и не выстраивают собственного успешного бизнеса. Послушайте, — при этом он повернулся ко мне так, чтобы видеть мои глаза, — ответьте, только максимально честно. Какие такие благие или не знаю какие еще оправдания можно привести в пользу вовлечения в собственный бизнес людей, с которыми вас не связывают самые искренние и теплые взаимные чувства?

Значит, спонсировать только тех, кого любишь и кто любит тебя. Но ведь это крайне непрактично, размышлял я про себя.

Впрочем, это не так. Во всяком случае, очень не хотелось, чтобы было так.

Разве любить так уж трудно?

Нет, не очень. Не очень трудно. Как я могу утверждать, что любить людей — это слишком трудно?

Я действительно не мог в данный момент привести достойного оправдания подобной неразборчивости, разве что…

Я ощутил внезапную тревогу.

Полюбят ли люди меня?

Не дожидаясь, пока мой собеседник спросит о моих мыслях — а то, что он именно это и собирался сделать, было для меня очевидно, — я сам рассказал, о чем только что подумал.

— Ах, вот оно что, — отреагировал он с полной серьезностью. — Очень хорошо. Очень хорошо!

«Что хорошего?» — подумал я, но промолчал.

— Ну вы и штучка, друг мой. Что ж, замечательно! — воскликнул Величайший Сетевик. — Вы только что коснулись трепетными пальцами механизма, с действием которого неразрывно связана вся история человечества со времен появления его прародителей в райском саду. Имя ему — первородный грех. Во всяком случае, без него уж точно не обошлось. Тот ли я человек, которого люди смогут полюбить? Вы, впрочем, вероятно, формулируете вопрос так: «Достаточно ли я хорош?» — не так ли?

Я утвердительно кивнул.

— Только представьте, сколько нас, смертных, в течение тысячелетий терзалось этой мыслью в самых разнообразных ее воплощениях.

Какое-то время мы продолжали ехать в полном молчании. Я смотрел в боковое окно, повернув голову вправо, следил за мельканием деревьев, сливавшихся в единую грязно-зеленую декорацию. «Я недостаточно хорош… недостаточно хорош… недостаточно», — навязчиво крутился в моей голове один и тот же заунывный мотив.

У меня было отчетливое ощущение, что мой спутник молчит преднамеренно. В конце концов я не выдержал и спросил, так ли это.

— Да. Мне показалось, что самое время немного помолчать, — ответил тот с улыбкой. — Впрочем, у меня есть для вас хорошая новость. Хотите услышать? — И он повернулся ко мне лицом.

— Это мне сейчас не помешает, — заметил я.

— Вы все это выдумали.

— Что вы имеете в виду? Что я выдумал?

— То, что недостаточно хороши. Вы это придумали.

— Я это придумал, — повторил я, не зная, соглашаться или возражать, и просто перекатывая на языке звуки фразы.

— Помните вчерашнее «изуверское» упражнение, в котором я вынудил вас поучаствовать?

— Конечно, помню, — ответил я, будучи полностью согласен с приведенным определением.

— Так как же? — спросил он. — Откуда теперь вы знаете, что недостаточно хороши?

Молчание.

— Дошло! — наконец сказал я. — Я действительно все выдумал. Так и есть. — Теперь у меня было ощущение, что все, о чем я думал, было не более чем выдумки.

— Впрочем, — продолжил мой собеседник, отвлекая меня от моих мыслей, — есть и плохие новости.

— Замечательно, — откликнулся я. — И что же это?

— Вы в чем-то похожи на меня, и чем дальше, тем больше я в этом убеждаюсь. Вам придется сто, тысячу, а возможно, и большее число раз повторять себе, что все это ваши выдумки, прежде чем вы усвоите такой подход и сможете автоматически определять свои измышления как таковые.