Его собственность (СИ) - Мира Топаз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ку-у-да? — спрашивая, поднимаясь на ноги.
— Не задавай лишних вопросов, — угрюмо сводя брови на переносице произнёс мужчина.
— Мне… — только я хотела сказать, что нужно в туалет, как он резко и очень больно схватил меня за волосы, приподнимая голову вверх, прожигая своим серым взглядом.
— Заткнись, — зло выплюнул он, швыряя меня в сторону. Я с трудом снова встала на ноги, плетясь позади него.
На улице пахло дождём и было прохладно, сейчас ещё ночь, подняв глаза к небу поняла я. Куда он собрался вести меня ночью?! Вопросов становилось все больше, а ответов мне никто не скажет, в этом я больше чем уверенна.
Кости нещадно ломило во всем теле, и это странно, учитывая то, что мне не впервой спать вот так, свернувшись калачиком.
Головная боль не проходила, даже думать было не приятно, неужели я начинаю заболевать, в принципе это не удивительно, просидев столько времени в такой сырости, но сейчас мне этого бы совсем не хотелось.
Меня взял под руку амбал, что ходил ко мне в подвал. Могу предположить, что он правая рука Константина, его главная шавка, выполняющая все приказы командира.
Мы выходим на дорогу, и идём пешком. Странно, даже слишком. Страх охватывает тело, делая ноги ватными. Я слышу как позади нас идут ещё двое парней, сопровождая самого Гордина.
Неужели это конец, и меня сейчас убьют. Все самые потаенные страхи начали всплывать в голове, рисуя жуткие картинки. Я отмахивалась от них как могла, но воображение не сдавалось подкидывая все более извращённые идеи моей смерти.
Мы прошли уже шесть частных домов, впереди ещё два и дальше лес, тёмный и пугающий меня до дрожи.
Страшно так, что зуб на зуб не попадает, на улице холодно, а по моей спине катятся капельки пота.
— Шагай давай, — подталкивая вперёд, говорит охранник, громко харкая при этом в сторону.
Последний дом… Сейчас все решится, если они поведут меня в лес, то это точно моя смерть, меня убьют и закопают.
Я уже разрабатывала план диалога в котором, я буду просить, что бы убили быстро, не мучили, как мы резко повернули к последнему дому.
Он сильно отличался от всех остальных, был намного меньше, и выглядел старее.
Мы зашли внутрь него, дом казался совсем не жилым. Имеющаяся мебель была накрыта целлофаном, повсюду был огромный слой пыли. Давненько сюда никто не заходил.
Единственное, что радовало, меня никто не трогал, и не издевался, просто держали рядом, привязав к чугунной батарее, словно собачонку.
Мне кажется прошла вечность, после того как мы зашли в этот дом. Голова шла кругом, горло начало саднить и я точно поняла, что простыла. Болею я обычно редко, но как говорится метко. Думаю, этот случай не исключение, высокая температура делала из меня лунатика, ничего не понимающего в происходящем. Всё плыло перед глазами, только лишь угрюмое лицо Константина запомнилось на последок, перед тем как я отключилась. Он явно нервничал, нарезая круги вокруг старого дивана, стоящего посреди комнаты.
Глава 8
Резкий белый свет заставил снова закрыть глаза, которые раздражались от такой яркости. Я умерла, да? И это белый свет, который все видят.
Попытка номер два, слегка приоткрываю один глаз, даю привыкнуть, затем открываю второй.
Белые стены, пахнет лекарствами, и мужчина спящий в кресле. Эмир. По телу разлилось тепло, он нашёл меня, спас от зверя. Его лицо казалось таким безмятежным, грудь тяжело вздымалась, а пальцы на правой руке немного подрагивали.
Я совсем ничего не помню, неужели я все время была в отключке!? Вот это меня подкосило, ничего не скажешь. Неужели я небезразлична этому мужчине мирно спящему на против моей кровати? Как же хочется в это верить. И ему очень хочу верить, но есть некоторые сомнения, которые не дают покоя моему доверию.
— Эмир, — тихонько зову его, когда вижу что он шевелится.
— Алина, как ты себя чувствуешь? — с придыханием, говорит он, подходя к кровати.
— Ничего не помню, — прочищая больное горло и нахмурив брови, говорю я, смотря на то как он нежно берет мою перебинтованную руку, поглаживая открытую кожу, которую моментально начинает покалывать от его прикосновений.
— Ты просыпалась несколько раз, но была не в себе. По приезду в больницу, тебе поставили обезболивающее и жаропонижающие, ты проспала почти сутки, — его взгляд был иным, чем прежде, что то в нем поменялось.
— Спасибо тебе, — хриплю смотря прямо в его черноту очей, она манит меня, с каждым взглядом все больше.
— Я втянул тебя в это, прости, если бы не я, этого всего бы не было, — разочаровано разводит руки в стороны, сжимая губы в тонкую полоску.
Я не знала, что ему сказать после этих слов, так как это правда. Если бы не он, вряд ли бы такое случилось. Я все также бы ходила на работу в магазин за углом, забегала к тёте Маше в гости, и пряталась в комнате от отца алкоголика. Папа. Как же так, возможно уже были похороны, и его закопали словно пса, и никто даже слова хорошего не сказал. Я почувствовала, как глаза начало щипать, и отвернулась от Эмира, пристально смотревшего на меня.
— Как же так, я даже не была на похоронах отца, — сокрушалась я, вытирая влажность с лица.
— Успеешь, — сказал он, снова беря в руку мою ладошку.
— Ноо, как? По всем правилам его уже должны были захоронить..
— Я заплатил Алина, всем кому нужно. Похороны завтра, так что ешь, спи, поправляйся, и не о чем не переживай, — отчитался он передо мной, не хуже военного, дав указания, и пошёл к двери.
— Ты куда? Не уходи, — с отчаянием сиплю забитым носом. Жалко я наверное сейчас выгляжу, ситуация хуже не придумаешь, и видок у меня поди ещё тот.
— Я никуда не уйду, — твёрдым голосом сказал он, открывая дверь, — лишь позову врача.
Вот так вот круто изменилась моя жизнь за последние несколько недель. Что ждёт меня дальше, я даже боюсь предположить.
Мне стал не безразличен этот мужчина, который всячески пытается заботится обо мне, хотя большинство без и случилось из-за него, косвенно конечно, но все же он. Меня тянет к нему, словно магнитом, и я ничего не могу с этим поделать.
— Добрый день, Алиночка, как себя чувствуешь? Я Филипп Альбертович, — слышу голос с акцентом и поворачиваю голову. Мужчина в халате врача, с сединой на
