(Не) тот ребенок (СИ) - Грудина Артелина

Лешка лежит в больнице с прооперированным коленом, поэтому в клинику я иду одна, без его поддержки.

Мне ужасно стыдно, у мужа рушится привычная жизнь. Из-за травмы он больше не вернется на лед, не в качестве игрока. Конечно, свекор возьмет его в свою команду тренеров. Он давно уже заманивал Лешу, хотя бы время от времени давать мастер-классы подрастающему поколению. Так что муж не пропадет, просто меняется уклад всей его жизни.

А я вижу в его травме хороший знак. Возможно, теперь, когда судьба взяла с нас оплату, она подарит нам ребенка?

Сумасшедшая, иррациональная мысль не дает мне покоя. Я не должна видеть хорошее в несчастье, что произошло с мужем, но вижу.

Теперь Леша будет меньше уставать, чаще бывать дома. Вечера достанутся нам с ним, как и большинство выходных. Мужу не придется вскакивать посреди ночи и ехать выкупать из местного отделения своих друзей по команде. Он больше не будет тихо материться на любителя гулянок и баб Вика, не станет подстраховывать Костю, который умудрился одновременно заделать детей жене и любовнице. Сколько раз мы с Лешиком отвозили Оксану на прием к врачу с малышкой, пока Костя с законной супругой проделывал тоже самое, но в другой больнице? Не сосчитать! Теперь Косте придется изловчиться самому или наконец-то определиться и отпустить одну из женщин.

При всей его любвеобильности и высокой зарплате, две семьи с грудными малышами он не потянет. Невозможно быть в двух местах одновременно.

Я не могу не улыбаться, когда вспоминаю, что общаться с женами других игроков больше не надо! Выслушивать их причитания, как они устают от детей и как тяжело им дались роды тоже, спасибо тебе Вселенная.

Господи, я мечтаю о растяжках на пузе, груди и бедрах! Я бы многое отдала, чтобы мой сын или дочь приставали ко мне с просьбами поиграть, почитать книгу и посмотреть дурацкий мультик! Как, как они могут быть недовольны этим?

Я заставила себя успокоиться и включить радио. Нужно перестать думать о плохом и расстраиваться. Сегодня самый важный день в моей жизни. Оплодотворенная яйцеклетка уже ждет меня, а я — ее!

— Все будет хорошо! — я подпевала «Русскому радио», когда заворачивала на стоянку клиники. Мое парковочное место занято. Вот и отлично, поставлю на другое! Новое!

— Возможно, у этого доктора окажется “легкая рука”, и я зря волновалась, что Алиса Викторовна не сможет провести процедуру? — думала, спеша по коридору.

Сегодня я опаздывала, и это тоже заставило меня улыбнуться. В прошлые разы мы приезжали за полчаса до процедуры.

Сегодня все шло не так как раньше, и это было прекрасно!

Я лежала после процедуры на кресле и отдыхала. За шторкой тоже лежала пациентка после такой же процедуры. Раньше я бы и не подумала что-то обсуждать с незнакомой женщиной, которую даже не вижу, но сегодня отчего-то первая завела разговор:

— Вам сегодня тоже подсадили яйцеклетку?

— Да. Я так волновалась, боялась, а сейчас понимаю — зря.

— Самое сложное впереди, — я не хотела ее пугать, просто вырвалось. — Вы просто берегите себя, меньше физической нагрузки, стрессов и только позитивный настрой.

— Да, доктор мне об этом говорил.

Мы обе замолчали на несколько секунд, а затем девушка спросила:

— А вы кого хотите больше — мальчика или девочку? Понятно, что рады любому будете.

— Наверное, мальчика, ему в хоккей играть интереснее, чем девочке, — пошутила я.

— Я тоже хочу сына, чтобы на отца был похож, — мечтательно ответили мне из-за шторы.

— Любите его сильно?

Не знаю зачем, но я повернула голову к собеседнице. Зачем? Нам друг друга все равно не увидеть.

— Да, и скучаю.

— Ничего, — улыбнулась я. — Когда малыш родится, ему придется пересмотреть свой график и чаще бывать дома.

Еще один трудоголик, как и мой Лешка.

Девушка за шторкой замолчала, и я поняла, что зря высказалась. Мало ли, какие у них отношения и обстоятельства.

— Простите, я не должна была…

— Он умер. Мой муж умер, — незнакомка оборвала меня на полуслове и буквально оглушила своим признанием.

Страшно представить, что она сейчас чувствует. А если ничего не выйдет? Ей даже некому поплакаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мои ладони похолодели. Страшно остаться одной.

— Простите, — сказали мы одновременно.

— Вам сейчас нужны позитивные эмоции, — невпопад заметила я, словно девушка и сама этого не знала. Словно мои слова могут изменить что-то.

— И вам.

Надо отвлечься и ей, и мне. Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох и медленный выдох.

— Я бы хотела сейчас оказаться на катке и откатать свой последний сольник.

— Вы фигуристка?

— Когда-то ей была. А вы?

— О, я совершенно не спортивная. В школе увлекалась рисованием.

В ее голосе уже слышалась улыбка.

— Танцы? — продолжала перебирать я варианты.

— Не профессионально, так, попой покрутить.

— Пение? — игра увлекла нас обоих.

— Только в душе.

— Я тоже.

Мы громко засмеялись, и сразу стало легче на душе. Кажется, удалось настроиться на позитив!

Пустой разговор со случайной «попутчицей» оставил после себя приятное послевкусие. И я всю дорогу домой улыбалась.

У меня все получится на этот раз. Я чувствую.

Глава 14. Алена

Маленький комочек счастья рос во мне. Крошечный, пока еще совершенно незаметный для других, но такой важный, бесценный и самый желанный.

Я лежала на диване, гладила плоский живот и представляла, каким будет мой сын. Какие именно черты внешности и характера он унаследует от Дениса. Наверняка он будет расти серьезным мальчиком. С малых лет увлекаться опытами и задавать мне каверзные вопросы, на тему как устроена вселенная.

Улыбка не сходила с моих губ. Да, мне придется прочесть много энциклопедий, и наверняка по выходным мы будем с ним ходить по музеям и планетариям. Какая чудесная, насыщенная жизнь ждет меня!

Как же жаль, что рядом нет любимого мужчины. Жаль, что Деня не увидит всего этого. Не подержит на руках сына, не будет с ним собирать конструктор, не поведет в школу и не даст совет, как ухаживать за девушкой.

Я смахнула со щеки одинокую слезу и осмотрелась. Моя комната в родительском доме была большой, светлой, наполненной мелочами еще со школьных лет. Рядом, в смежной комнате, мы планировали сделать детскую, но я вдруг осознала, насколько это неправильно.

Я и малыш должны жить не здесь, а в квартире Дениса. Той, которую мы купили вдвоем, в которой я так ни разу после смерти мужа и не была. Не смогла, а теперь должна.

Замо́к открылся легко, словно каждый вечер в квартиру возвращались жильцы. Не разуваясь, я медленно пробралась вглубь дома. Мой взгляд метался от стен к укрытой чехлами мебели и назад. Ему не за что было зацепиться, он искал Дениса. Сердце бешено стучало в груди, мечтая и боясь увидеть призрака, но в комнате даже лекарствами не пахло.

Мама все-таки вызывала клининговую фирму после случившегося. Подойдя к столу в гостиной, я сбросила ткань и увидела лишь гладкую поверхность. Никаких блистеров с таблетками, листика с рекомендациями врача и оригами, которые в последние месяцы без конца делал Денис.

В тот день он почти закончил складывать бабочку…

Прикрыв глаза, я поборола в себе желание расплакаться. Внутри меня живет наш сын и мне нужны только положительные эмоции. Вот оно — мое “однажды”! Я к нему шла три года и сейчас не имею права сдаться.

В нашу спальню я зашла всего на пару минут. Вся мебель была накрыта, как и в других комнатах. Лишь в гардеробной все лежало, как и много лет назад. Вещи никто не убрал. Стройные ряды белоснежных рубашек и строгих деловых костюмов. Невольно я подошла к ним и вдохнула аромат. Ничего. Только пыль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Там же, в углу, стояла какая-та коробка. Открыв ее, я обнаружила наши совместные фотографии в фоторамках и деловые блокноты мужа, а еще шкатулку, которую раньше не видела.

Звон телефона в сумке прозвучал так громко в тишине комнаты, что я чуть не выронила из рук небольшой сундучок. Вернув его назад к остальным памятным мелочам, я приняла вызов.