Азиатская Европа (сборник) - Мурад Аджи

Здесь без разбора мировых событий того периода не обойтись.

В XI веке склонилась к закату звезда Византии, страна быстро угасала. Борьба за главенство в христианской Церкви завершилась в пользу Рима, что сказалось на политике и экономике. Византийская власть ветшала. Греки вынужденно от многого отказывались. Например, от предметов роскоши, которые в их страну поставляли русы. Рабы-славяне тоже не находили больше сбыта.

Излюбленные изображения домашнего петуха. Они часто встречаются на предметах из курганов Древнего Алтая и не забылись до сих пор у народов Великой Степи, например во Франции

Ответная реакция русов не заставила себя ждать: и у них пропал интерес к византийцам. Путь «из варяг в греки» быстро пришел в упадок, но вместе с ним обеднели и русы. Они к тому времени уже лишили себя торговли с Персией, которая велась через тюрков. И вот теперь роковая для них потеря Византии.

Подтверждением откровенного нищенства киевских (варяжских) князей служит хотя бы то, что в середине XII века они даже перестали чеканить монеты… Но в недрах всего этого хаоса и упадка медленно вызревала новая жизнь. В народе говорят: «Свято место пусто не бывает».

И вот тут-то славяне и устремились в опустевшие варяжские города на бывшем пути «из варяг в греки». В Псков, в Смоленск, в Новгород, который тогда и стал Новгородом вместо бывшего варяжского Холмгарда [11]. Конечно, появились славяне и в Полоцком княжестве, и в далеком Киеве. Этот таможенный город тоже приходил в упадок вместе с упадком пути «из варяг в греки».

Киевские князья лишились былой поддержки из Руотси — Скандинавии. Этим воспользовались соседи: слабый новгородский князь пошел на Киев. И легко взял его. Киева уже не было! Дряхлеющий город сдался без боя. Все решилось в короткой схватке на пристани, там определился новый хозяин города.

Любопытно выражение из летописи о пришедших славянах, живущих «звериньским образом». Видимо, тогда стычки между «новыми» и «старыми» киевлянами участились, в обиход вошло слово «кацап», по-тюркски означающее «бородатый козел». Так назвали славян за их «звериньский образ» и запах. А в ответ слышалось — «хохол», вроде бы как ругательство, но истинного значения этого слова славяне, конечно, не знали.

Время и события неумолимо работали на славян, им явно улыбалась судьба — в стране запустения настал их звездный час! Чем хуже было кругом, тем лучше было им. Особенно когда на Киев «сел» князь Владимир, человек новгородцев — варяг по крови и славянин по духу. Лесные пришельцы быстро заполнили общественную нишу, которую создали, а затем освободили для них русы. Варяги оставили славянам Русь. «За просто так» оставили. Вернее, как плату за их прежнюю покорность и рабство.

Но было ли у населения Киевской Руси чувство народного единства? Мог ли сложиться там русский народ, в чем пытаются уверить российские историки?

Реальность говорит об обратном: в XII веке Киевское государство распалось на княжества. На какие, как и почему? Вопрос другой, но факт остается фактом — государство, славянское или какое-то иное, перестало существовать! Оно, протянув от силы несколько десятилетий, погибло в мучительной агонии.

Славянские берестяные грамоты XII века. Характер письма, по сравнению с рунами, совсем иной

Берестяные грамоты Новгорода убедительно подтверждают это. Они, грамоты, как пишет академик В. Л. Янин, «позволили по-новому подойти к решению ряда проблем, прежняя трактовка которых казалась бесспорной».

Действительно, в корне должно измениться нынешнее представление о механизме образования Древнерусского государства. Все-таки это было попыткой объединения народов двух РАЗНЫХ культур — тюркской и славянской. Киевская и новгородская культуры «отличались множеством признаков». Язык новгородцев, например, представлял собой диалект венедов, или «славян Южной Балтии», как называет их Янин. У коренных киевлян был совершенно другой язык.

Как видим, Киевская Русь, унаследованная славянами, не была продуктом их политики. Поэтому она не могла быть долговечной: вспыхнула, как комета на небосклоне, и погасла.

Русь погасла очень быстро, она не просто распалась, а распалась на враждующие княжества: правители и народ, как известно, не могут существовать без взаимных обязательств друг перед другом. Захватить власть — это огромный труд. Но удержать власть — труд во сто крат более тяжелый.

Так было… Но почему-то никого не смущает отсутствие логики в традиционной российской истории. Например, почему украинцы отличаются от новгородцев, вологодцев или вятичей? Отличаются не только внешне. Возьмем одежду, кухню, песни, танцы, постройки… что угодно. Во всем отличия!

Это и неудивительно, Русь и Украина далеко не одно и то же. Общение между ними велось очень недолго до середины XIII века, лет семьдесят [12], а потом вообще прервалось. В 1620 году его возобновили. Но как?

Документы о воссоединении Украины с Россией показывают, что «воссоединялись» совершенно разные народы, которые друг друга не понимали, а общались через переводчиков — толмачей. Так, в составе первого посольства Москвы на Украину во главе с В. Бутурлиным были два переводчика: тюрк Билял Байца и Степан Кончинский. Ехали они к «иноземцам-черкасам» (так на Руси называли казаков) и «литвинам» (то есть западным украинцам). Первые говорили по-тюркски, а вторые — на одном из диалектов славянского, который «русские» славяне не вполне понимали.

Трудно начиналось «воссоединение» двух народов — с явного противостояния. А смысл этого «воссоединения» изложила Екатерина II в одной из своих инструкций: «Надлежит легчайшими способами привести к тому, чтобы оне обрусели и перестали бы глядеть, как волки в лесу…» Что это, как не колонизация Украины?

Гетманскую власть русские ликвидировали, «чтобы век и имя гетманов исчезло, не токмо б персона какая была произведена в оное достоинство». Обезглавили и украинскую Церковь, ибо и в ней усомнились русские — их иерархи не посчитали хохлов своими единоверцами. Однако священников не разогнали, не лишили сана, а взяли их к себе на церковные должности (Мацкевич и другие).

Точку в «союзе на вечные времена» поставил царь Александр II, который 30 мая 1876 года издал закон, запрещающий разговаривать и печатать книги на украинском языке, преподавать его в школах; даже песни и те запрещались… Так речь украинцев с каждым годом делалась все понятнее и понятнее для русского уха.

Если у украинцев действительно славянский, а не какой-то иной корень, то почему другие «русские» славяне, например новгородцы, не носят папах, как тюрки, не носят сапог, шаровар, косовороток, как тюрки? Почему они не поют таких душевных песен, как тюрки, не показывают таких зажигательных и выразительных танцев, как тюрки? Почему конь для новгородца есть кляча, транспортное средство, и не более, а для кипчака (будь он назван украинцем, русским или кем еще) конь — это продолжение души и тела, его второе «я»?

Вопросов тысячи, но все они — о злонамеренной фальсификации истории. Ложь укоренилась настолько, что уже никто не отличит, где правда, а где вымысел. Хотя всё на виду: на Украине сохранилась именно кипчакская культура!

Возникнув в XVII веке, отношения между Московской Русью и Украиной сразу же обрели двусмысленный оттенок, который сохранился до сих пор: говорится одно, а делается другое. Москва, ее верхушка, всегда смотрела на жителей «козацкой земли» как на своих врагов, от которых, по выражению В. Н. Татищева, «многократно бунты и вредительские предприятия Российскому государству происходили». Вот почему русские стремились поставить Украину «под царскую руку», а та в ответ сопротивлялась.

Из-за различий в политической культуре верхушки двух «братских» народов просто не понимали друг друга. И не доверяли друг другу. Об этом писали и В. Н. Татищев, и В. О. Ключевский. Разве не показательно, что после объединения Украины с Россией «ни един гетман благополучно жизнь не кончил и ни одного гроба их в Малой России нет». А между прочим, слово «гетман» на тюркском языке означает «носитель духа», «носитель чести» народа!

И уж совсем показательно, что кличка «черкашин», то есть «украинец», в сознании правителей Москвы надолго обрела значение «изменник». Екатерина II в Инструкции «главному Малороссийскому командиру» Петру Румянцеву писала, что русский народ «привык оказывать не неприметное к Малороссиянам презрение». Последние отвечали тем же [13] …

Это чувство взаимной антипатии двух «братских» народов очень точно передал в XIX веке немецкий путешественник Иоганн Коль: «Отвращение, которое народ Малороссии испытывает к народу Великороссии, настолько велико, что его можно справедливо охарактеризовать как национальную ненависть» [14].