Сила ведлов - Александр Абердин

Хотя большую часть работы выполнил Игнат со своими ведлами-мастерами, Митяй также приложил к этому свою руку и даже распечатал для юного ведла несколько чертежей, хотя и экономил бумагу и особенно чернила для принтера, над которым трясся, как Кощей над единственным яйцом. Тьфу-тьфу, но принтак ему попался зело надёжный. Просто какой-то военный. Таня, как самое доверенное лицо Митяя, имела доступ как Эпсику, так и к Тошибе, да, и ко всем дискам, включая диски внешней памяти, тоже, но всё же по просьбе мужа в некоторые из них не заглядывала. Кое-какая информация, включая кинофильмы с просто мордобоем, была под жестким запретом в том числе и для неё, но она не интересовала Таню. Куда чаще та разбирала его компьютерную технику и, вооружившись говорящими камнями, подолгу её изучала. Митяй не расспрашивал жену ни о чём, но судя по её радостному личику, дело у этой юной электронщицы продвигалось вперёд. Во всяком случае как только он приносил в их квартиру Тошибу, та тотчас хватала её и принималась за ведловское чтение справочников по радиоэлектронике и компьютерной технике, хотя их и было немного. Похоже, что ей куда больше давало прямое изучение Тошибы, Самсунга, бумбокса Сони и всей прочей его электронной техники вроде телефона.

А ещё Митяй заметил, что та же Тошиба вроде бы стала выглядеть новей, что ли. Впрочем, он не удивился бы, выяснись, что Таня с помощью своих говорящих камней научилась бы ремонтировать компьютеры. Во всяком случае он её ни о чём не расспрашивал, а она загадочно улыбалась и ничего ему не говорила. Митяй и сейчас заметил, как она хитро улыбнулась, включил Тошибочку и принялся просматривать все снимки процесса рождения Большой Шишиги, отснятые двенадцатимегапиксельным Кодаком. Да, конструкция получилась на редкость мощной и удачной, хотя и полностью содранной с Шишиги. Как и на ней, на задней паре дисков Игнат также установил венцы отбора мощности с их передачей на гребные валы, установленные на откидывающийся вниз задний поплавок понтона с гребными винтами, как и передний, изготовленный цельным. Надувными были только боковые понтоны с металлическим днищем и верхней палубой, огороженные складной решеткой-пантографом, имевшие довольно большую ширину, по два метра каждый, и большую грузоподъёмность. Передний и задний понтоны служили один водоотбойником и носовым рассекателем, а задний ещё и кормовым механизмом с винтами и рулями, да, ещё грузовой площадкой. На средних понтонах были установлены также два подводных крыла оригинальной конструкции.

Войти в будку сзади можно только при опущенном кормовом понтоне, но в неё можно спокойно войти и через дверцу из кабины, пройдя через полуметровой ширины тамбур. Внутренним убранством будки ещё никто не занимался, но уже и так было ясно, что оно будет сделано в двух вариантах, пассажирском и грузовом. Как для одного, так и для другого были предусмотрены небольшие, узкие окна под самой крышей. Хотя технологически будка и кабина были разделены, визуально они являлись одним целым, хотя между ними и было свободное пространство. Запасные колёса располагались на крыши будки. Митяй, поначалу, счёл, что четыре электрические лебёдки в бамперах это будет до фига, но потом, подумав, согласился, что лишний рубль в кошельке не помеха. Зато на двух стальных тросах, диаметром в восемнадцать миллиметров, Большая Шишига могла спокойно подняться на сорокапятиметровую стену вместе с грузом и людьми. Вообще-то чего так и не понял Митяй, так это только одного, как Игнату и его парням, которые меньше, чем полтора года назад ходили в шкурах, удалось соорудить такой здоровенный автомобиль-вездеход. Нет, он понимал, что как его собственное педагогическое ведловство, так и их ведловство настоящих созидателей, это огромная силища, но как против них не восстали все черти ада и не ополчились ангелы с небес за такую дерзость, не знал. А они должны были это сделать.

Рассматривая фотографии уже полностью собранной Большой Шишиги с навешанными на неё понтонами в походном и водоплавающем положении, Митяй всё прикидывал, на скольких же машинах им нужно ехать на юг, чтобы завтра с утра, когда Игнат придёт на занятия, обрадовать его. Помимо Шишиг ему ведь нужно изготавливать и другое сложное оборудование для нужд города. В конечном итоге, сделав расчёты на калькуляторе, он решил, что всё-таки всего на двенадцати, чтобы заложить большой город в благодатной долине в низовьях Куры, но обязательно с колёсными, четырёхосными баржами-прицепами. Желательно если не на берегу моря, то поближе к Куре и тогда можно будет подумать также о строительстве города в северной части побережья Каспия. А ещё им обязательно нужно взять в дорогу с десяток мотоциклов и построить автожир, чтобы совершать на нём разведывательные полёты. Приняв окончательное решение, Митяй выключил компьютер и лёг спать.

На следующее утро, готовясь к занятиям, он поднял всю информацию, имеющую отношение к авиации, большой и малой, а также мотоциклам, вкупе с электротехникой и цветной металлургией, без алюминия и титана автожир ведь не построишь, и записал её на хард-диск Тошибы. Поэтому все восемь следующих уроков он посвятил двум этим темам, что произвело просто невообразимый эффект. Чуть ли не каждый житель Дмитрограда захотел обзавестись Ижиком наземным и Ижиком крылатым, небесным. Игнат, узнав о том, что существуют «крылатые металлы», для выплавки которых нужна электроэнергия, немедленно бросил все силы на строительство огромного водяного колеса, мощного электрического генератора и подстанции. В этом ему очень большую помощь оказала Таня. Была немедленно организована общегородская толока и за каких-то две недели план ГОЭЛРО каменного века был выполнен. Игнат сразу же нацелил конструкторов на конструирование автожира и мотоциклов, баржи уже строились полным ходом, а перед ведлами-металлургами поставил задачу немедленно обеспечить его алюминием, магнием и титаном, а также их сплавами и разработать технологию литья этих металлов в бескислородной среде, а попросту обеспечить его сжатым аргоном в нужном количестве.

Митяй, услышав об этом, даже похолодел от ужаса, но ведлы-химики, для которых он уже изготовил мощные поршневые насосы для сжатия газов, установку для сжижения метана, а также добрых две сотни прочных столитровых стальных баллонов, даже не моргнули глазом и вскоре, работая своими говорящими камнями, каким-то совершенно непостижимым образом выделили из воздуха аргон и закачали его в баллоны под давлением в шестьдесят атмосфер. Да, похоже для ведлов с говорящими камнями, получивших новые знания о чём-либо и потому одержимых идеей совершить очередной технологический прорыв, не существовало никаких преград и тогда их говорящие камни превращались в мощнейшие и к тому же очень тонкие инструменты, способные даже отфильтровывать молекулы аргона. Ни о чём подобном он прежде не мог и помыслить.

Вскоре Митяй увидел первые рамы мотоциклов, отлитые целиком из титана, а также блоки цилиндров уже четырёхтактных, четырёхцилиндровых двигателей с водяным охлаждением, объёмом в два литра, поршни и пальцы к ним. Эти высокооборотистые движки работали на экологически чистом топливе, смеси бензина и метана, залитой в очень прочные, цельнолитые титановые бензобаки, а потому должны были иметь мощность минимум в сто шестьдесят пять лошадиных сил. Они одинаково хорошо подходили как для новых мощных, трёхколёсных Ижиков, так и для автожиров, все несущие детали которых уже отливались из прочного сплава магния и алюминия. Их Игнат собирался изготовить целый десяток, причём сразу трёх моделей. Его вполне удовлетворили те испытания, которым они подвергли натурные макеты. Из титана отливались и диски колёс мотоциклов, но что самое удивительное, ведлы освоили изготовление карбона из газовой сажи и прессовали из него как металлокарбоновые прокладки, так и тормозные диски. В общем внедрение новейших технологий с помощью ведловской силы шло ускоренными темпами и ведлы начали интересоваться фуллеренами, углепластиками и сверхпрочной металлокерамикой на базе наноматериалов.

Митяю, честно говоря, даже сделалось обидно. Он в этой толпе колдунов с говорящими камнями, схватывающих на лету сложнейшие научные и технические понятия, да, ещё умеющих воплощать их в жизнь, выглядел без своих говорящих камней бедным родственником. Шутка ли сказать, но хитроумные ведлы-конструкторы, они же модельщики, которые сначала изготавливали весьма прочные модели из специальной мастики, даже не пользовались чертёжными инструментами и кульманами. Они просто рисовали на листе пергамента довольно простенький эскиз будущего изделия, потом, целым коллективом глядя на него через языки пламени, вырывающегося из газовых горелок, всей толпой ведловали и грубый, приблизительный, можно сказать примитивный эскиз, нарисованный графитом, под воздействием говорящих камней, освещающих его разноцветными лучами, превращался в точное трёхмерное изображение, сделанное уже цветной тушью, но без помощи кисточек, перьев и рейсфедеров. Словно в струйном принтере, тушь сама переносилась из чашечек на большой, белоснежный лист. Однако, самое фантастическое священнодействие происходило потом. На следующий день, рассмотрев на свежую голову своё творение, ведлы-конструкторы либо велели подмастерьям соскрести всё к чёртовой матери и потом долго ругались, выясняя, кто именно упорол косяка и почему, либо снова начиналось их ведловское камлание через огонь.