Точка росы - Дмитрий Черкасов

Клякса озадаченно поотстал. Сзади засигналили. Дернуться куда-нибудь в сторону в потоке машин не представлялось возможным, а ехать под холодным пристальным чужим вниманием было неуютно... да и задание надо было выполнять, если только это не контрнаблюдение. В наружке так всегда — если бы, да кабы... Задачка со многими неизвестными.

Вдруг Зимородку в голову пришла светлая мысль. Он нажал кнопку связи с базой.

— Кирилл, зеленая “семерка”, номера... не наша?

— Минуту! — не задавая лишних вопросов, мгновенно отозвался дежурный.

Иногда на расспросы у разведки нет времени: вовремя выданная информация может решить многое. Сначала ответь, потом расспрашивай.

Молчание в эфире затянулось. Зимородок прибавил громкости.

— Зеленая “семерка” третьего отдела, группа Визиря, сегодня на задании, — неожиданно загромыхал в динамиках дежурный. — Что — наблюдаете?

— Вместе тянем! — облегченно вздохнул Зимородок, поспешно убрав звук, и помигал фарами. — Какой у них канал?

— Девятнадцать.

— Спасибо, отбой!

Разведчики оживились, напряжение спало. Капитан переключился на канал третьего отдела.

— Клякса вызывает Визиря! Клякса — Визиря! Как слышите?

— Визиря нет, за него Помпон, — после некоторого молчания неуверенно отозвался эфир. — Это вы тянетесь за нашим объектом?

— Нет, это вы за нашим! — возразил Зимородок.

— Скажите — решили их подстраховать! — подсказал шефу Дональд.

Но Зимородок не стал напоминать соседям о вчерашней досадной промашке. Как говорится, не судите, да не судимы будете...

— А где Визирь?

— Простудился. Дома бюллетенит.

Теперь всем стало ясно, почему они вчера зевнули объект.

— Понятно... Остаемся на связи, пока вместе. Наши — хозяева машины. Вы тяните их, а мы побудем в тени. Но вы уж нас не подведите!

— Будьте спокойны, Константин Сергеевич! Кстати — вы хорошо водите.

— Спасибо, и вы неплохо. Моя команда оценила. Чем ваш клиент с утра занимался?

— Трудился, не выходя за проходную. Вы не знаете, часом, куда они его везут?

— Не знаю, Помпоша. Надеюсь, что не на кладбище. Мертвые шпионы для разведчиков не представляют никакого интереса... Нам нужны живые. Так что смотри в оба!

Через Каменноостровский и Левашовсккй проспекты Петроградской стороны съехали на Морской бульвар Крестовского острова.

— Встали у ограды парка Победы! — предупредил Помпон. — У ворот! Мы тормозим.

— Вижу!

Клякса остановился неподалеку, слабораличимый в сгущающихся сумерках. Он не хотел светиться. Вся работа, как полагал капитан, была еще впереди.

— Здесь голубая “девятка”... и араб какой-то прогуливается... в пальто!

— Так это же наш Изя! — воскликнули Кира и Дональд одновременно.

— Где-то Старый должен стоять, — задумчиво сказал Клякса. — Старый, отзовись!

— Морзик слушает! — прозвучало в динамике.

— Где вы? Мы вас не видим!

— Это хорошо! Зато мы вас видим! Старый на улице. “Ухо” устанавливает. Вы привезли клиента? Вижу! Изя с ним под ручку пошел гулять в парк! Там пусто, никого нет в эту пору. Одни шпионы прогуливаются! Мы попробуем их “ухом” прослушать. Здесь тихо, помех нет. Еще какой-то крокодил Гена на зеленой тачке прикатил...

— Эй, не выражайтесь! Это кто такой умный? Клякса, ваша машина пошла в сторону Южной дороги! В сторону Южной пошли!

— Принял, принял, спасибо! Морзик, это группа Визиря. Мы пошли!

— Удачи вам!

— К черту!

Пожелание, однако, не помогло. Уже стемнело, и на плохо освещенном Кондратьевском проспекте наряд Кляксы потерял старый “фольксваген”. Напрасно все четверо вертели головами, напрасно Кира пыталась что-нибудь высмотреть в прибор ночного удаления — редкие, но яркие огни реклам не давали настроиться.

— Грохнули! — разочарованно воскликнула Пушок. — Я же говорила, они в переулок повернули!

— Да не они это были! — запальчиво возражал Дональд. — Это была “ауди”! Ты в машинах сначала научись разбираться!

Зимородок помалкивал. Мужчина познается не в победах, а в трудностях и неудачах. Костя нервничал и горячился в ходе работы, а уж когда грохнули — не переживал. Не они первые, не они последние. Номер есть, соколиков вычислят и призовут к ответу, когда нужно будет. Главное, вербовку зафиксировали.

— Андрей, брось переживать, а подумай лучше о том, как тебе повезло, — идешь в театр. Подбросить?

Он быстро развернул машину. Заскрипели шины. Лехельт не успел ничего ответить, как сбоку выскочил лихач на старом замызганном “опеле”, совсем близко.

— Ай! Мама! — закрыв лицо руками, завизжала Людмилка, со стороны которой летела чужая машина.

Избегая столкновения, Зимородок вывернул руль, и машина “наружки” ухнула в кусты. Хорошо, что скорость была небольшая. Ударили по стеклам, заскрипели ветки, царапая краску на боках “Жигулей”. Встали.

— Ух! Мать честная! Все целы? А тот придурок цел?

— Уехал...

Зимородок осторожно дал задний ход, выбираясь из помятых кустов на тротуар. В это время появились лучи надвигающихся фар.

— Возвращаются, что ли?

— Костя, это подростки! — тревожно сказала Кира. — У них палки в руках! Давай уедем!

— Не успеем уже! Машину побьют! Сидите в салоне, не высовывайтесь! Андрей, за мной!

Помахивая бейсбольными битами, к машине подковой приближались пятеро, заведенные быстрой ездой и травкой. Зимородок и Лехельт выбежали им навстречу, стремясь не допустить нападавших до машины. Бейсболисты попались все акселераты, на голову выше Кляксы, не говоря уже о маленьком Дональде.

— Что мне делать, Кира Алексеевна?! — заголосила Пушок придушенным шепотом. — Стрелять?! Она уже достала из кармана пистолет.

— Ни в коем случае, — холодно ответила Кира, прищурившись. — Спрячь сейчас же. Стрелять буду я... если придется. Ты тут пол-улицы положишь...

— Они же их побьют!

— Это вряд ли...

И в тот момент, когда между Кляксой и нападавшими оставалось три шага, Кира включила дальние фары. Секунда в секунду. Ни раньше, ни позже.

Двое из ребят, те, что шли первыми, инстинктивно вскинули руки, закрываясь от мощного потока света, ударившего в лица. Опустить их они уже не успели. Дональд засадил одному в грудь ногой с прыжка, Зимородок другому — в солнечное сплетение. Выпавшие из рук хулиганов биты мягко шлепнулись в снег. Дальше Лехельт и Зимородок работали как роботы. Андрей подхватил упавшую биту и занес над головой двумя руками, встав в позицию фехтовальщика “кэндо”. Он прикрывал капитана со спины, молниеносными взмахами парируя удары остальных нападавших, сыпавшиеся градом. Все звуки заглушал сухой деревянный треск стукающихся бит. Пауз не было. Наносить ответные удары у Андрея просто не хватало времени.

Кира и Людочка вышли из машины и стояли, наблюдая. Кира щурилась, держа руку в кармане пуховика. Пушок подпрыгивала, от волнения быстро-быстро сжимая пальцы в кулаки. Когда двое уцелевших хулиганов, переглядываясь и приходя в себя, отступили к своему “опелю” на другую сторону улицы, Людочка подбежала, подобрала лежащую на снегу брошенную биту и запустила им вслед с криком:

— Так вам и надо, дурачье!

Бита с деревянным стуком запрыгала по асфальту, догоняя убегавших. Дональд устало уронил свое орудие в снег.

Мужчины вернулись, тяжело дыша. Дональду отскочившей от биты щепкой поцарапало скулу. Пока женщины снегом и салфетками вытирали ему испачканное кровью лицо и заклеивали ранку быстрозаживляющим пластырем из специальной аптечки сменного наряда, Клякса перекурил и успокоился. Улица есть улица. Никогда не знаешь точно, что произойдет в следующий момент. Эх, питерская улица, шумная или безлюдная, нарядная или грязная, позабытая властями и Богом! Ты и дом разведчика, и его судьба...

— Константин Сергеевич! — полюбопытствовала торжествующая победу Людочка. — А вы в театр ходите?

— Хожу, конечно. В прошлом году на балет ходил, — ответил Зимородок и улыбнулся воспоминаниям, — “Золушку” с дочкой смотрели. Ей понравилось...

IV

—Здорово! Обожаю приключения и все непонятное. Типа “икс-файлов”. А тебе нравится?

Андрей кивнул, склонив голову к плечу, и с улыбкой разглядывал Оксану, помешивая ароматный кофе. Девушка доедала пирожное, облизывая ложечку. Она была чуть полновата, но жива, мила и непосредственна.

— С ума схожу от секретных агентов и вообще от таких людей, у которых необычная жизнь. Правда, я похожа на Скалли? Чего ты смеешься?!

— Правда, правда! — поспешно закивал Андрей. Он устал за день, и ему было хорошо. В буфете вкусно пахло, было тепло и шумно, мелькали красивые женщины. Немного саднило щеку, но царапина побледнела и была почти незаметна. Пластырь он снял еще при входе.

— Если ты не хочешь, я доем твое пирожное. И перестань так наклонять голову — ты становишься похожим на маленького дохлого воробья.