Истории, которых не было - Ирина Вячеславовна Корсакова

– Конечно, – засуетился озадаченный я.

– Можешь не спешить, я окунусь, сначала. А ты забавный, на моего лабрадора похож.

Йо-ла-и-ла-и-лааа, и-ла-и-ла-иииии-лллааааа!!!

Аплодисменты не были бурными, поскольку мои подгулявшие почитатели к концу номера обессилено постанывали остатками воздуха. (Неужели, действительно – так смешно?)

– Отлично, Йорик!

Костлявый кулак Поля жестко впечатался мне в плечо, что должно было означать товарищеское похлопывание. В результате я расплескал половину штрафной порции алкоголя. Пока я там самовыражался, ребята откупорили полуторалитровую бутыль мутноватого, но вкусно-пахучего винища. Веселье продолжалось, только Перлита регулярно зыркала на меня озабоченными черносливинами. Каролина снова и снова возвращалась к сегодняшнему (первому для неё) эпизоду в прямом режиме. Оно и понятно – дебют! Фрагмент простенький, рефренный, такой бы в неадаптированной записи пошел, но у неофитов море впечатлений от всякой ерунды.

–Я не думала, что это вот, ТАК, – ораторствовала уже порядком навоодушевлявшаяся Каролина, – как будто играешь на сцене и, в то же время, балансируешь на проволоке, жонглируя горящими кольцами.

Ничего сравненьеце. Излишнюю яркость можно отнести на счет выпитого вискаря и особенностей южно-американской культуры, а, в общем,… что-то такое есть.

– За художницу и поэтессу! – реагирует наш галантный парижанчик.

–Нет, я все-таки, не понимаю, – не успокаивается наклюкавшаяся живописица, – зачем она натянула мне колпак на нос?

Хороший вопрос. Когда человек ворует сосиски из магазина, он пытается быть маленьким и сереньким, а нахлобучить шапочку на физиономию продавщицы и дать пинка охраннику (даже в неубедительном исполнении Поля) не лучший способ остаться незамеченным, хоть во сне, хоть наяву. Кстати…

– Поль, дружище, мы все понимаем, почему тебе сегодня не сидится на…кхм…кхм…(сочувственные смешки товарищей), но раз уж так случилось, кому, как не тебе пойти и объявить, наконец, нашего неподражаемого солиста.

Бессменный конферансье вздыхает, как решившаяся на все девица. Дошедший до кондиции Бохай поправляет воображаемый галстук-бабочку. Бен подливает вина «мисс Кери». Я « на минуточку» покидаю «высокое собрание» и направляюсь к выходу, ощущая, ползающий по хребту от загривка до копчика сдержанно-остеопатический взгляд Перлиты.

Хор-ро-шо! Меня, как лосьоном после бритья, освежило запахом мокрой улицы. Тут, видно, малость покапало, но без усердия, так что жизнерадостное скакание через лужи не состоится. Оно и к лучшему – не то настроение. Работа в прямом режиме – дело не простое. До скрипа натянутые нервы – не издержки профессии, а производственная необходимость. Вот ими родимыми я и начал чувствовать неладное месяца три назад, а после того, как у нас побывала эта новенькая, мы все четко знали, что где-то пошло наперекосяк.

Ветер обдирал с меня остатки хмеля, а, заодно, и апокалиптические предчувствия, как старые обои в канун косметического ремонта вместе с подклеенными газетами и кусками штукатурки, и разбрасывал их по тротуару и велосипедной дорожке.

А случай с бедолагой Раймо (когда его еще не перевели в административный отдел)

Сон 3

По моей квартире ходят незнакомые люди, похожие на работников молодежного фастфуда. Переговариваются между собой о чем-то спокойно-незначительном, на забившуюся в угол меня поглядывают с пониманием и сдержанным дружелюбием, как на перетрусившего щенка. Осторожно улыбаются издалека, но близко не подходят (надо думать, чтобы я лужу не напустила)

Я уже благополучно переварила первую порцию ужаса и начинаю прислушиваться и присматриваться к своим гостям.

Из ванной выскакивает девочка в мокрой юбке с какой-то недостираной тряпиной в руках, кричит, что заливает, мол. Рефлекс новоиспеченной домовладелицы мощным локтевым движением отодвигает экзистенциальный страх к дальним поручням сознания, и я кидаюсь спасать родную сантехнику. За дверью ванной, вместо положенного помещения полтора на два метра, собственноручно оформленного мною в голубых тонах, обнаруживается длиннючий коридор, ведущий в комнату. Ни того, ни другого тут по определению быть не может. Анализировать нет сил, но во вселенной нет места пустоте, и в вакуум моей несчастной башки стремительно врывается и заполняет его весь сухая формулировка первого правила из «Инструкции для недоумевающих придурков»: «Хочешь получить ответ – задай вопрос!» Принимаю на вооружение, незамедлительно подсаживаюсь к бледному вьюношу, крутящему в руках остатки моего мобильника (он распался на микросхемы и тумблеры, когда я пыталась позвонить маме), смотрю на него в упор и внятно произношу: «Ты кто?» Парень, явно, теряется, глаза забегали, щеки пообвисли, теперь он кажется лет на десять старше.

– Ты кто, – ору,– кто вы все?!!

Хватаю его за грудки, потому, что он не то располнел, не то расползся, в общем – пытается улизнуть, путем растворения в пространстве. Еще несколько минут назад меня бы это вполне устроило, но не теперь. Спасительное бешенство привычно наполняет ослабший было организм. Сейчас я вышвырну этих уродов из своего дома, кем бы они ни были. Его коллеги заметно напряглись: улыбки стали шире, глаза круглее.

К нам мягко и бесшумно, как трамвай-убийца, приближается парень, похожий на кубанского казачка переодетого ковбоем.

– Мы лешие.

–???

– Лешие. Лешаки.

Я обмякла, но не от страха, а, наоборот, от нездорового внезапного успокоения. Уж не знаю, на какой ответ я рассчитывала, но это словечко из детских сказок настолько не вписывалось в ситуацию, что показалось единственно-правдивым вариантом.

– Ты нас не бойся, – добавил толстяк (бывший «бледный вьюнош»)

У-у-у, когда говорят: «Не бойся»,– лучше подвинуть к себе что-нибудь тяжелое. Не вижу, но слышу отчетливо, как в прихожей явно активизируется жизнь. До окна не далеко, но третий этаж. Точно знаю, что сейчас кто-то войдет, дверь приоткрывается…

Господи, ты есть и ты – нормальный мужик, а не то чмо, которое рисуют на иконах, спасибо тебе!!!

В комнату не вползло огнедышащее чудовище, не ворвалась бригада упырей, вместо них на пороге стоит молодая девчонка, которая дважды в неделю заставляет мой ленивый организм умеренно напрягаться – тренер по фехтованию Катя. Знакомое, почти родное лицо. Визжать от счастья нет сил. Приподнимаюсь, делаю шаг, мечтая повиснуть на её могучей спортивной шее…

Ччч-черт! Она одета так же, как остальные…, и как она тут оказалась…, и взгляд…

– Кто ты?!!!

Уффф. И спала то всего минут десять, а сколько перепадов давления.

Йордан

Ххе. Смешно было. Финн чуть не напустил под себя… джина с тоником. Я потом спросил его, чего он испугался. Раймо помолчал, потоптался, поднял на меня невнятные глазки, и я понял, что ошибался, когда считал, что у таких никогда не хватит темперамента на ненависть.

Прохладненько, ну ладненько. Если ускориться – есть шанс добежать до дома раньше, чем околею непоправимо.

На велостоянке под окнами родного обиталища копошится нечто пятнисто-золотое в малиновых перьях. Ясно: кто-то из новеньких тырит велосипед. Эх,