Семь лепестков зла - Галина Романова

– Парамоновой?

Он слышал об этом. И даже слышал, что вдова грозилась на нее пожаловаться. Да так и не успела. Или передумала. Или не до того ей просто. Неизвестно от кого отбиваться в ее то бедственном положении!

– Да, кажется. Фамилию помню смутно, но такая эффектная, высокая, с короткой стрижкой.

Эффектная! Иванцов скрипнул зубами. Эта эффектная так его отфутболила эффектно, что ему до сих пор тошно. И в отпуск удрала, стерва. Даже Сучкову ничего не сказала. Все в шоке! Мужик даже от обиды взял и уволился. Что она теперь без него?! Ноль, пыль, пустое место! Кто теперь за нее заступится, реши Иванцов ее прессануть? Никто!

– Итак, вы утверждаете, что вопросы свои Сиротин поменял полярно и, вместо того чтобы говорить с вами о хорошем, вдруг начал задавать вопросы, имеющие подтекст…

– Да, да! – с жаром подхватила Настя, подавшись вперед.

При этом платье вдовы, плотно облегающее ее ладную фигуру, натянулось еще сильнее, и Иванцов отчетливо рассмотрел напрягшиеся соски под тканью и лифчиком. Волнуется, бедная!

– В его вопросах появился подтекст. Мне показалось, что он как будто тоже стал меня подозревать. Как и эта девушка-следователь! Это было так… Так неприятно!

– И что вы предприняли? – вдруг вырвалось у него.

Просто так. Он даже не хотел ее пугать, честное слово! Но Настя перепугалась. Она отпрянула, вжалась в спинку стула, затрясла головкой. Слезы, осушенные салфеткой Иванцова, снова обильно полились из глаз.

– Как… Как вы можете?! – зашептала она сквозь слезы, глядя на него так, что у него душу тут же начало раздирать. – Что я могла предпринять?! Послать его?! Воспитание не позволяет. Пожаловаться?! Так он намекнул мне при последней встрече, что у него есть защита в полиции.

«Парамонова!!! Попалась, голубушка!!!»

– Давайте подробнее о последней встрече, – попросил Иванцов.

– Да нет там никаких подробностей. – Ее щечки слегка порозовели, губы сердито надулись. – Я спала. Он начал барабанить в дверь. Я открыла. Он полез в дом. Я его не впустила.

– И все? – разочарованно протянул Иванцов.

Вообще то, пока они топтались с Альбиной у красивой чугунной калитки, никого у порога не видели. Может, Сиротин уже ушел и затаился в проулке?

Точно!

– Он ушел, но не уехал, – развеяла его сомнения следующими словами Настя. – Я видела из окон второго этажа его машину. Он оставил ее в проулке.

– А что потом?

Что так могло напугать Сиротина, что он сорвался, как чокнутый? Заметил их у ворот? Не хотел светиться? Так все равно они его видели!

– Мне было видно, как он вышел из машины, прошелся до угла, выглянул из за ворот. Отпрянул. Тут же вернулся в машину и умчался, как ненормальный! Может, кого то там увидел? Может, его вызвали куда нибудь? Я же не могу знать!

Она уставилась на Иванцова, и теперь он поймал в ее взгляде нетерпеливое раздражение. Он и правда утомил ее. Спрашивал непонятно о чем. Разве могла она отвечать за жизнь и смерть журналиста, пренебрегающего правилами скоростного режима?

И тогда он задал ей последний вопрос. И ей он не понравился. А ему немного не понравилось, как она на него ответила.

– Как вы могли рассмотреть его блуждания вдоль забора, если там темнота такая, что?.. – Сравнения не находилось. – Разве из ваших окон видно?

– Видно, – с запинкой ответила она и прикусила нижнюю губку, отвернув от него голову влево. – Из окна кабинета моего мужа видно. И света от соседей для того, чтобы наблюдать за ним из темноты, было предостаточно. Я удовлетворила ваше любопытство?

– Да, все, спасибо!

Иванцов сорвался с места, предложил ей руку, взял под локоток и проводил до двери. Три его шага и пять ее, но этого было достаточно, чтобы ощутить под своей рукой ее упругий бок, уловить волнительное колыхание груди.

«Она супер!!! – вдруг подумалось ему с вожделением. – Покойного Рыкова вполне можно было понять. Взяв в жены девчонку из российской глубинки, он ничуть не прогадал. Не избалована. Не эгоистична. Целомудренна. И как хороша!!! Кому теперь достанется?!»

– Наверняка уже пристают с непристойными предложениями? – вдруг выпалил он вполголоса, открывая перед ней дверь и пропуская вперед.

– Что?! – Она даже отшатнулась от него, едва не ударившись головой о косяк. – Да как вы!.. Как вы можете???

Всхлипнув, она выдернула свою руку и почти бегом кинулась прочь от него, от его кабинета, от всего того, во что ей пришлось погрузиться со смертью мужа. Он наблюдал потом из своего окна, как она таким же быстрым шагом, напоминающим скорее легкий бег, пробиралась по двору к машине, ее ожидающей. Села со стороны пассажира на переднее сиденье. И уехала.

А он вдруг испытал странное моральное опустошение. Такое всякий раз посещало его, стоило закончиться в его жизни чему то хорошему.

Настя была хорошей! Чистой! Иванцов в этом был уверен на сто процентов. И если каким то там эффектным дамочкам казалось иначе, то это лишь их проблемы. Ко всем прочим, которые он им может создать.

И он создаст их ей, черт побери!

Глава 7

Первый километр они проехали в тишине. Дэн молча крутил баранку и на нее не смотрел. Чего он в ней не видел то? Чего, что не успело бы ему наскучить и даже стать ненавистным? Ноги, грудь, задница?! Добра такого по улицам ходит! Так там имелась вероятность ко всему вышеперечисленному заполучить нежную душу, трепетное сердце. А у Насти что вместо этого? Ничего! Пустота! Ее даже алчной нельзя было назвать. Она не была такой. Она была просто пустой и глупой.

Он ненавидел ее. Ее и ее мамашу. Вторую даже больше. Поскольку в ней была причина его страшно незадавшейся жизни.

Настя на разговор не нарывалась, и он за это был ей даже немного благодарен. Но потом она вдруг принялась нетерпеливо ерзать. Без конца открывать и закрывать свою сумочку, терзать телефон. И он понял, что пора задать вопрос, на который ей не терпелось ответить. Иначе она нажалуется матери на его равнодушие. И старая ведьма вынесет ему весь мозг.

– Как все прошло? – спросил Дэн, останавливаясь на светофоре.

Подумал и положил ладонь ей на колено, погладил. Интерес следовало проявлять и к ее телу тоже. Иначе он был для них бесполезен.

– Все супер, Дэнчик! – воскликнула Настя и широко развела ноги, призывая его руку двигаться дальше. – Этот мент только что слюни не пускал! Я его так разжалобила!

– Поверил?

– А то! Мамка у нас – это партайгеноссе! – с третьей попытки выговорила Настя, больно ей слово это понравилось недавно, больно смысла в нем много было: зловещего, всесильного, непобедимого. – Все продумала! Все буквально!

– И что же она продумала?

Дэн еле сдержался, чтобы не плюнуть прямо на панель. Знала бы Настя, кто явился причиной его сегодняшнего пробуждения, не ликовала бы так! Старая ведьма разбудила его тем, что шарила своей грубой ручищей в его трусах! Причем довела его до такого состояния к моменту пробуждения, что он не сумел оттолкнуть ее. И она, дождавшись его стонов, довольно скалилась потом за завтраком.

– Он задавал мне именно те вопросы, которые она написала на листе бумаги! – Настя вдруг резко свела колени и осторожно убрала его руку. – Ты лучше на дорогу смотри, Казанова! Чуть не столкнулись вон с тем…

До столкновения было далеко, но Дэн послушался. Больно ему надо гладить ее коленки! Они ему настолько опостылели, что хоть вой! Он сосредоточился на дороге, внутренне напрягшись. Настя хотя и была конченой дурой, но кое какие уловки мамаши уже начала перенимать. Разговор о маминых стратегических достоинствах не просто так завела. Что то сейчас последует.

Он не ошибся!

– Дэнчик…

Настя осторожно прикусила нижнюю губу, старательно изображая наивную растерянность; он то знал цену всем этим уловкам, поэтому насторожился еще сильнее. «Что то сейчас будет! Что то еще удумали две эти суки! Неужели снова?! Неужели не успокоились?! Мало им журналиста, падлы?! Мало вызова в ментуру?! Снова, да??? Ах, чтоб вас!..»

– Ну? – Он лениво подкатил к обочине неподалеку от киоска, торгующего сигаретами. Взглянул на нее небрежно, пояснил: – Сейчас сигарет куплю.

Она согласно кивнула. Купилась, дура! Были, были у него сигареты! Ему просто надо было на волю, просто надо было глотнуть немного чистого, не отравленного их присутствием воздуха. Иначе он мог сорваться.

Он купил пачку сигарет. Демонстративно долго распечатывал. Закурил, осматриваясь по сторонам. Господи, хорошо то как вокруг! Солнце, тихо, благостно. Осторожно шуршат под ногами опавшие листья, паутина, подсвеченная солнцем, как на пяльцах натянулась на ветках. Народу на улицах мало. Дети в школе, взрослые на работе. Да, у людей случается так в жизни: дети, семья, работа. Заботы простые, прозаичные, может, и скучные для кого то. Он вот лично променял бы всю эту скучную возню с ежедневными заботами на то, чем живет сейчас. Лучше бы он хлеб с кабачковой икрой жрал каждый день, чем мудреные соусы к мясу, приготовленные преступными руками. Его то, конечно, были не лучше, но…