Стать настоящим (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  - Так точно, товарищ полковник!

  - Ну, а ты, Косулина, вправе отказаться от... назовём это форсированными исследованиями. Тогда Крюков будет работать по этому делу один... пока! Потом я, возможно, подберу ему нового напарника.

  - Да вы шутите что ли, Пал Михалыч?! - взвилась Кира, к немалому удовольствию Валеры, у которого от слов 'нового напарника' гулко бухнуло сердце.

  - Отставить выкрики, Косулина! что за балаган? - рявкнул Арбоканов. - Соблюдать субординацию!

  - Есть!

  - Свободны, - махнул рукой в сторону двери начальник. - Идите работайте. А насчёт форсированных исследований - ты подумай, Косулина.

  - Я уже подумала, товарищ полковник! К форсированным исследованиям готова.

* * *

  Очнувшись, Пернатый не поверил своим глазам: на него падал солнечный луч! Он вскочил и увидел в конце совсем коротенького коридора, где его в сотый (или тысячный?) раз атаковали и убили летучие ветряные змеи, горит залитый ярким светом круг. Выход?! Пернатый побежал к свету и увидел синее небо, а внизу - огромный, многолюдный город! Птичник оглянулся и только сейчас заметил, что вокруг вовсе не один из коридоров лабиринта, а маленькая пыльная комнатка с дощатым, покрытым облупившейся краской полом. Ни шершавого камня, ни холода, ни змеиных трупов! В дальнем конце, куда не доставал свет, сверкнули два красных огонька, но Пернатый ничего не заметил, он смотрел на сиявший синевой круг, и в груди разливалась тёплая волна счастья.

  - Кончился! - закричал он и, с трудом заставив себя оторваться от захватившей глаза синевы неба, побежал к кошатнице. - Лабиринт кончился! - Он тряс её, пытаясь привести в сознание. - Открой глаза, Хищница, ну, пожалуйста! Мы вышли, ты слышишь?! Вышли!

  Так и не добившись ответа, Пернатый подтащил бесчувственное тело к световому кругу: это было окошко на чердаке в башенке одного из старых зданий в центре города. Распахнув круглую створку, птичник усадил подругу на полу, поддерживая за плечи - голова её упала на грудь. Мимо с карканьем пролетели две вороны - похожие на проводницу, только поменьше и перья у них были не такие красивые и блестящие.

  - Передайте Вороне спасибо! - запоздало крикнул Пернатый, но птицы уже растворилась среди крыш и облаков.

  Прислонив Хищницу к стене возле окошка, птичник облетел дом, быстро, но тщательно осматривая все его уголки. Где же он? И где лучезар? Дверца, которую собратья Пернатого высадили, вырвавшись сюда из прохода?.. Интересно, какую форму принял он в этом трёхмерном мире? Птичник ещё раз сверху донизу обшарил все этажи и закутки старого дома, но так ничего не нашёл. Получается, сородичи сами отыскали лучезар и забрали его с собой...

   От радости, что его мытарство скоро закончится, птичник на них даже не злился: пусть существуют себе, как хотят, он не станет им мстить, ему с Хищницей просто придётся их разыскать и узнать, куда делся лучезар, чтобы забрать его и закрыть лабиринт - так будет лучше для всех. Пусть летучие змеи и изуродованное нутро прохода не имеют доступа в этот чудесный новый мир, где они отныне собираются жить, пусть здесь будет спокойно и безопасно.

  Пернатый вернулся к кошатнице - она всё так же неподвижно и понуро сидела, слегка завалившись в сторону окна. Оттуда вырвался порыв, будто пальцами перебирая её чёрные с серебристым отливом волосы - обычный городской ветер, тёплый, несущий жизнь, а не проклятых летучих тварей, но очарование момента уже покинуло птичника, сменившись горьким отчаянием оттого, что пока он рыскал по дому, подруга так и не пришла в себя. Если он не сумеет оживить её, то всё, чего он с таким трудом добился: их долгий путь, подвиги, сто смертей, этот город и новая жизнь - всё не имело значения. Без неё Пернатому вообще ничего не было нужно...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  Он осторожно уложил Хищницу на пол, размышляя, что же теперь делать, как вернуть её к жизни. В голову не приходило ничего дельного, и он печально вздохнул, глубоко втянув в себя городской воздух, и вдруг что-то почувствовал... Дух!.. Ноздри щекотало множество запахов, но то, что привлекло внимание Пернатого, к ним не относилось. Это было нечто другое, странным, непонятным образом родственное природе кошатницы. Птичник высунулся из окна, ловя носом воздух, принюхиваясь и стараясь не упустить то, что почуял: вот оно, тянется от невидимых отсюда, с верхотуры, существ. Эти существа ловки, быстры и поймать их непросто, но надо попытаться - ведь они несут в себе особый сорт жизни, который может помочь Хищнице поправиться. Пернатый замер, внимательно оглядывая залитые солнцем дома и улицы. Кругом толкались и сигналили машины, по тротуарам в огромном количестве сновали люди, разбивая и без того еле уловимые тонкие струйки духа, мешая их с человеческими и путая следы. Невидимый для обитателей города птичник продолжал исследовать воздух: человеческих проявлений в нём тоже носилось великое множество, среди них чувствовались и такие, что понадобятся ему и кошатнице, чтобы стать настоящими. Но это позже. Если ему удастся её разбудить... нет - когда он её разбудит! Ловко ухватившись ногами за круглую раму, Пернатый уселся прямо в окне и принялся напряжённо размышлять, как заполучить необходимые Хищнице жизненные соки....

  Сзади него, в дальнем конце комнаты, там, где час назад мелькнули два красных огонька, шевельнулась и тут же расплылась по стенам, слившись до времени с темнотой угла, большая чёрная тень.

  А внизу потоком шли машины и спешили по своим делам люди. Они почти никогда не поднимали головы, чтобы посмотреть на небо или на крыши домов, но даже если бы подняли и взглянули на башенку высокого старого здания, в которой очнулся Пернатый, то не увидели бы ничего, кроме круглого, давно немытого, наглухо закрытого чердачного окна.

* * *

  ФСБ сделало запросы по всем Московским и Подмосковным отделениям полиции о пропавших за последнее время гражданах, но толку от этого не было. Сколько ни показывали Кира с Валерой фотографии этих людей с просьбой приглядеться к ним повнимательней: ни задержавшие Ксенофонтова полицейские, ни сам покусанный парень никого так и не опознали - среди голых в лесу этих лиц не было. Поэтому здесь команду Арбоканова ждал тупик.

  Что ж, тупик так тупик - никто особо и не рассчитывал сразу найти зацепку, просто надо было с чего-то начать, хотя все и понимали: раз эти новые оборотни могут перекидываться туда-сюда, когда захотят, то и не факт, что они вообще пропадали. Может, они большую часть времени так и ходят себе в обличье человека, лишь временами собираясь в лесу, чтобы побегать дикими зверями. К тому же, кроме Ксенофонтова, пострадавших от волков больше не объявлялось: ФСБ следило за этим пристально, обязав больницы сообщать о каждом случае нападения животных, но кроме обычных собачьих укусов, так ничего и не выплыло...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

  Это было с одной стороны хорошо, ибо нормальные граждане оставались целы и невредимы, но с другой - слишком странно, что заставляло бывших ОКОПовцев оставаться в постоянном напряжении, ожидая подвоха и продолжения, причём, скорее всего, гораздо более ужасного, чем трясущийся от страха стать оборотнем Ксенофонтов.