Враг мой (ЛП) - Реус Кейти

– Почему Мигель убил брата Кирнана? Я никогда не слышала эту историю. Почему я никогда не слышала эту историю?

Она собиралась сначала спросить об этом Кирнана, но любопытство убивало ее.

Отец долго молчал, его лицо было задумчивым. Наконец он заговорил.

– Война между нашими двумя фракциями давно закончилась, но именно они начали ее. Этого можно было бы полностью избежать, если бы они держали Кори, брата Кирнана, ответственным за свои действия. Я позволю твоему другу вампиру рассказать тебе, что сделал его брат. Если он попытается сказать тебе, что это была наша вина, или отмахнется от действий своего брата, ты поймешь, что он за человек. И ты знаешь меня, Мелина. Я бы не стал тебе лгать.

Нет, он бы не стал. Зная, что это все, что она получит от своего отца, она сменила тему.

– Кто-нибудь знает, что я попала в ту аварию?

Отец кивнул.

– Кроме твоих братьев, Солон тоже знает, но ничего не скажет. Он и Мигель оба учуяли твою кровь, но не хотели предупреждать своих начальников, пока они не поговорят сначала со мной.

Она понимала почему. Солон не мог быть частью их стаи, как один из последних оставшихся драконов-оборотней он не был частью какой-либо стаи, но он все еще подчинялся ее отцу во многих вещах, даже если это шло в разрез с полицейскими правилами. Если бы они думали, что она была ранена или похищена, они бы не тратили время на бюрократические проволочки, когда ее стая будет раздавать наказание ее похитителям.

– А что насчет фургона и мертвых оборотней?

– Копы проверяют их ДНК, но они учуяли по крайней мере двух дополнительных оборотней, не входящих в нашу стаю. Волки-оборотни.

От него исходил мягкий, смертоносный рык, наполняя комнату и посылая холодок по ее спине.

Ее отец редко повышал голос, и она знала, что чем тише он становился, тем злее и смертоноснее был. В прошлом оборотни выступали против него, думая заработать репутацию, убивАльфу, но они всегда терпели неудачу. В то время как он мог казаться спокойным Альфой, ее отец двигался как молния и ударял со злобой кувалды. Ему нелегко было завоевать Юго-Восточную Флориду, но он держал ее чертовски долго. Когда он был в волчьем обличье... она вздрогнула. Тогда было определенно лучше держаться от него подальше.

– Они их узнали?

– Нет.

– Это касается бизнеса или одного из дел Мигеля, или даже Карлоса?

Поскольку Карлос служил в отделе нравов и наркотиков, вполне возможно, что это касалось и его тоже. Хотя охотиться за ней было просто глупо, а наркоманы и сутенеры… на все готовы ради выживания. Она с трудом верила, что это связано с Карлосом.

– Пока не знаю, но скоро узнаем. У меня есть щупальцы по всему городу. Если кто-то что-то знает, мы это скоро узнаем. А до тех пор тебя будут сопровождать в твою клинику и обратно. Никаких аргументов.

Мелина не собиралась спорить. У нее не было желания умереть.

– Окей.

Глаза ее отца слегка сузились.

– Почему мне кажется, что ты слишком легко сдалась?

Усмехнувшись, она встала и поцеловала его в лоб.

– Я не дура. Кто-то хотел похитить меня, возможно, чтобы навредить тебе или стае. Мне нужна защита стаи.

Она просто не хотела быть пленницей, что ее отец, очевидно, понял с тех пор, как разрешил ей работать. Если бы он этого не сделал, она бы боролась изо всех сил.

– Я не хочу, чтобы ты снова виделась с вампиром, – мягкое предупреждение.

Ее когти почти обнажились, ее внутренний волк ненавидел приказ, мгновенно взбунтовавшись при мысли о том, чтобы держаться подальше от Кирнана. Она была удивлена интенсивностью своей реакции.

– У вампира есть имя, а я взрослая женщина. Я могу и буду принимать свои собственные решения о моей личной жизни.

Ее отец встал.

– Мелина…

Дверь кабинета распахнулась, и в комнату вошла ее мать, ростом в пять футов и два дюйма.

– Невада.

В этом единственном слове была предостерегающая нотка. Когда мать так называла отца, он обычно прислушивался. Мелина сдержала улыбку и поспешно вышла из комнаты, остановившись только для того, чтобы поцеловать маму в щеку. Ее отец мог быть альфой, но ему не нравилась плохая сторона ее матери. А у Амелии Родригес был серьезный характер. Никто не любил провоцировать ее, особенно ее супруг. Хотя ее мама ненавидела саму мысль о том, что она встречается с вампиром, она никогда не скажет Мелине, что та не может этого делать. Возможно, потому что она знала, что Мелина будет бороться с этим еще больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сейчас она просто хотела узнать Кирнана поближе, узнать, может ли безумное влечение между ними быть чем-то большим. Что-то глубоко внутри нее болело от горячей, жгучей потребности каждый раз, когда она была рядом с ним, и она просто не могла игнорировать это. Часть ее задавалась вопросом, было ли это то, что оборотни считают брачным призывом. Затем она отбросила эту мысль. Он не мог быть ее парой, он был вампиром.

Тем не менее, вендетта ее семьи с ковеном Кирнана была древней историей, но она ее беспокоила. Настало время оставить прошлое, где оно и должно быть, в прошлом.

***

Кирнан уставился на тлеющий беспорядок в своей гостиной, но не это было то, что беспокоило его. Дело было в том, что он отпустил Мелину вчера вечером. Самая примитивная часть его существа хотела перебросить ее через плечо и убежать.

Его логическая сторона знала, как глупо это было бы. Ее братья точно не собирались причинять ей боль. Они просто хотели защитить ее. Что-то, что он полностью понимал.

Он все еще ничего не слышал о ней, и это заставляло его нервничать. Он не хотел, чтобы она узнала таким образом, что ее брат убил его брата. Он планировал рассказать ей в конце концов, просто не хотел делать это слишком рано. Особенно с тех пор, как она подумала, что он использует ее или что-то в этом роде. Да, он хотел бы использовать ее тело, ублажать ее, доставлять ей удовольствие, но не использовать ее как средство для мести.

Холодный ветер свистел в разбитой стеклянной двери, ведущей на балкон. Солнце только начало выглядывать из-за горизонта, создавая сверкающую радугу на усыпанной стеклом плитке.

Он должен был убраться вчера вечером, но был слишком раздражен, чтобы остаться. И слишком голоден. Обычно он мог неделями обходиться без еды, но он также не позволял другим людям питаться от него. В Майами были места для кормления с живыми, добровольными донорами, открытыми 24/7. В его ковене жили хорошо оплачиваемые доноры, люди, которые обычно жили среди них в течение нескольких лет, прежде чем двигаться дальше с достаточным количеством денег, чтобы продержаться всю жизнь.

Он предпочел бы питаться от Мелины, но это было то, что он должен был заслужить. Его кормление всегда было безличным, необходимым для выживания. Но сейчас... он хотел попробовать все, что могла предложить Мелина.

При звуке открывающейся входной двери он напрягся, пока не почувствовал запах своего брата Ронана. Выйдя из комнаты, он направился по длинному коридору и обнаружил, что его старший брат закрывает за собой дверь. С темными волосами, темными глазами и похожим телосложением, было очевидно, что они братья. Хотя Ронан обычно носил сшитые на заказ костюмы и обувь, достаточно дорогую, чтобы обеспечить продовольствием небольшую страну в течение месяца.

– Ты выглядишь дерьмово, – сказал Ронан, крепко обнимая его. Не все ковены вампиров были близки, но ковен Дойлов был… особенно братья Кирнана. Как самый молодой, они думали, что он нуждается в проверке, хотя ему было двести лет.

– Спасибо. Что ты здесь делаешь?

Пожав плечами, он отступил на шаг и заглянул в коридор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Чем пахнет?

Прежде чем Кирнан успел ответить, его брат исчез, используя свою сверхъестественную скорость, чтобы преодолеть расстояние до гостиной.

– Какого хрена здесь произошло? – Голос Ронана упал на несколько октав, превратившись в почти нечеловеческое рычание. Его клыки удлинились, а в глазах застыла жажда убийства.

Кирнан провел рукой по лицу, сожалея, что не убрал все прошлой ночью.