Рабыня - Михаил Щукин

– Что это?

– Стеком хозяин ударил. Я отказался ему кланяться. – Насупился Лютик, ожидая упреков сестры. Но к его удивлению, она только грустно улыбнулась.

Заметив что-то, он осторожно отвел у сестры ворот рубашки. Майя неловко повела плечом и улыбнулась.

– Мне тоже не нравится кланяться. Эти стервы Мегеры меня достали.

– Ничего, мы все равно убежим, – убежденно сказал Лютик.

– Конечно. – Майя слабо улыбнулась. И заметив неловкое движение руки, быстро перехватила ее. – Что с рукой?

– Вчера сильно дернули, а когда падал, вывихнул.

– Болит? – Майя деловито ощупала суставы.

– Ага, немного. Можешь подлечить? – Брат даже замер в ожидании ответа.

– Конечно, почему сразу не сказал?

Майя уже зажимала нужные точки и осторожно исследовала место повреждения. Брат облегченно выдохнул, как только боль спала, и осторожно повел пальцами свободной руки, привлекая внимание сестры. Увидев сигнал, Майя насторожилась и, прекратив работать, знаком спросила, в чем дело.

«Могут подслушивать или наблюдать. – Ответ пальцев брата не удивил Майю. – Я здесь видел две камеры. Скамейка под надзором. Мертвая зона в углу около двери».

– Так, Лютик, я посмотрю твою руку, только тут неудобно. Давай к стенке отойдем, вон туда. Туда свет от окна падает и можно о стенку опереться, – громко произнесла Майя.

Запихав брата в угол, Майя встала спиной к комнате, так чтобы вероятный наблюдатель ничего не увидел, и продолжила заниматься с рукой. Брат, откинувшись спиной на стенку, блаженно щурился.

– Тебя хоть как-нибудь лечили? – шепотом спросила Майя.

– Не-а. Только руку вправили и все. И то рывком. Очень больно было, – мальчишка ответил шепотом, даже не открыв глаза. Он явно наслаждался процедурой и отсутствием боли.

– Все, болеть больше не будет. Но ты притворись, что ничего не изменилось. Хорошо? Пусть думают, что у тебя все болит.

– Я так и сделаю. У тебя здорово получается, как у мамы.

Майя осторожно погладила Лютика по голове. Как бы поправляя волосы, нажала несколько точек вокруг свежей ранки и добавила совсем чуть-чуть силы. Со стороны никто ничего не заметит. А болеть перестанет, и кровь больше идти не будет. И заживет уже через день.

Свидание закончилось быстро. Майя смутно помнила, о чем они говорили все это время. Лютик много рассказывал, потом Майя. Они даже смогли посмеяться. Но все это прошло быстро и как-то в тумане. Майя шла по полутемному подвалу и силилась вспомнить, о чем они говорили более подробно. Но к ее удивлению, это не получалось. Все всплывало какими-то отрывками. О том, что она свернула не там, где надо, сообразила только споткнувшись о какой-то ящик. Пытаясь удержаться, она схватилась за шаткую полку, с которой тут же сползло что-то большое и углом ударило чуть сзади, за ухом. Вскрикнув, Майя отскочила назад и схватилась за ранку. Немного придя в себя и убедившись, что кровь уже не идет, она вернулась к пропущенному повороту и уже без приключений добралась до комнаты. Там она быстро привела в порядок ссадину на голове, пока не пришли соседки.

– Нет, ну вот скажи, как так можно? Уму непостижимо! За две недели третий раз попадаешь под плетку. Тебе что, нравится, когда тебя бьют? Анита, тут с нами, похоже, мазохистка живет.

Лера старалась выговаривать вполголоса и одновременно втирала настойку в иссеченную спину Майи. Анита, сидевшая с ногами на кровати, только хмыкнула, неодобрительно глядя на происходящее. Процедура за последний месяц стала привычной для них обеих. Но в последнее время Майя попадала под плеть сразу, как отходила от предыдущего наказания.

– Она меня совсем достала, – оправдывалась девочка, лежа на животе, имея в виду свою госпожу. – Все время придирается. Кричит по каждому поводу и ругается на любой мой ответ. А в прошлый раз ей на меня эти стервы Мегеры донесли.

– Кто? – Лера даже руки отняла от спины Майи и недоуменно обернулась к Аните. Та пожала плечами и с интересом уставилась на рабыню.

– Ну, ниэлы Вилонская и Денирова.

– Ох, Майка, опять ты за свое. Не дай единый, своим языком сболтнешь где подобное. Ведь до смерти забьют. Это же надо придумать «стервы Мегеры». Хотя им действительно подходит. Причем сразу всем. И стервам, и леди Мегерианне.

Майя покосилась на захихикавших соседок. Обычно Анита не проявляла особого интереса к подселившейся рабыне. Но при этом отвечала на приветствия, никогда не ругала и даже иногда прихватывала что-нибудь из столовой, когда Лера была на дежурстве. А главное, вообще не трогала ее после порок.

– Так о том и донесли, – пробурчала Майя. – Услышали, как я говорила об этом с Нилой.

– Нашла с кем об этом говорить. Нила хорошая девушка, но очень любит поболтать. И совершенно не думает о последствиях.

– Так говорю же, услышали. Ей и болтать теперь не придется. Они за углом стояли, оказывается. Такой крик подняли, что все вокруг слышали.

– Плохо. – Анита слегка пожала плечами. – Мегерианна такого не простит. Получается, ты дала кличку ей, дочери знатного рода.

– С ума сошла? – Лера даже руками всплеснула. – Нашла где такое говорить. В коридоре! Да от такой клички она же теперь вовек не избавится!

– Ага. Тебе, наверно, надоело со мной возиться? – Майя осторожно поднялась с кровати и натянула платье на плечи. – Одни беспокойства.

– Не в том дело, Майя. Я о тебе беспокоюсь. Я не могу вмешаться, они делают все по правилам. А твое здоровье не вечное. Ты не успеваешь отдохнуть. Осунулась вся.

– Ничего, я выдержу. Мне Лютика надо спасать.

– Как он себя чувствует?

– Они его очень сильно бьют. – В глазах Майи проскочило беспокойство, она даже всхлипнула. – Знаешь, у него даже на голове есть какие-то шрамы. Лютик ничего не рассказывает. Только плачет и прижимается ко мне во время встреч. Может, можно что-нибудь сделать?

– Ничего. – Лера отрицательно покачала головой, – Он не принадлежит дворцу. Я не смогла даже увидеть его. Не могу узнать, где его держат и где используют. Меня просто не стали слушать и отвечать на вопросы. Извини, ваш инспектор тоже не больно-то заинтересовался. Но ты не отчаивайся.

– Я не отчаиваюсь, но Лютик очень ослабел. В последний раз он с трудом двигался.

– Так ты поэтому накричала на того надсмотрщика?

– Да, знаешь, если что-то случится с братом, меня уже ничто не удержит.

– Ты что удумала? Смотри, за побег будет только хуже.

– Куда же хуже. – Совсем по-взрослому усмехнулась Майя. – Разве может быть еще хуже?

– И все-таки не наделай глупостей. Леди Ритара уже всех достала во дворце. Ее курсы даже Мегерианна называет непотребством. Держится только за счет высоких покровителей и хорошей платы за аренду. Как-никак, а обучает дочек высших аристократов. А они считают, что это очень полезные курсы. Не знаю уж чему она их там учит. И ты ничего рассказать не можешь. Но, думаю, она скоро съедет из дворца. Тогда ты от нее избавишься. Тебя передадут другой.

– Все равно мне Лютика выручать надо, – упрямо сдвинула брови Майя.

– Ты мало чем сможешь ему помочь, если останешься без сил, – Анита, до сих пор молчавшая, наконец, не выдержала и вклинилась в разговор. – Бежать с такой спиной ты тоже не сможешь. Только брата подставишь. У тебя, кстати, на голове тоже шрамы есть. Вот, например, этот, на виске, в виде звездочки.

– Я же рассказывала. Это когда я возвращалась после встречи с Лютиком. В этих подвалах такой лабиринт, что заблудиться очень легко. Вот и свернула не туда. Освещение-то там совсем никакое. А там, куда я свернула, на полу вообще бардак. Запнулась за что-то, а когда падала, ударилась о какой-то прут. Когда очнулась, еле выбралась.

– А тот, что за ухом, под волосами прячешь? – Теперь уже Лера подхватила тему.

– Так это еще в первый раз. На голову с полки что-то свалилось.

– Странно как-то все на тебя падает. И все аккуратно так тебе на голову.

Лера с затаенной болью смотрела на свою упрямую соседку. С тех пор как Майя поняла, что от ее поведения и количества наказаний свидания с братом не зависят, она перестала осторожничать в своих действиях. Частые наказания и дополнительная отработка ее совсем перестали пугать. От ответных действий ее, конечно, удерживала угроза более серьезного наказания. За нападение на свободного ей могла грозить даже смертная казнь. Поэтому Майя все же покорно терпела пощечины и тычки от служанок и не пыталась на них жаловаться. Ведь за оговор свободной тоже полагалось наказание. Зато в разговорах Майя почти перестала осторожничать. Обидные клички были еще не самым страшным в ее репликах. От природы сообразительная и наблюдательная, она умела прокомментировать то или иное событие так, что Лера с Анитой смеялись до колик в животах, когда удавалось посидеть вечерами, перед сном. Но проблема была в том, что Майя не могла или не желала долго сдерживаться и время от времени высказывала такие комментарии и вне их комнаты. О чем девушки узнавали обычно тоже вечером, залечивая очередные следы плетки на спине. В результате успокаивающая мазь требовалась все чаще. А спина и вовсе отливала всеми цветами радуги, характерными для старых и новых синяков. Кое-где даже кожа не выдерживала и начинала сочиться капельками крови. Лера как могла пыталась помочь, кого-то просила, где-то уговаривала других служанок не жаловаться. Иногда даже заставляла Майю приносить извинения. Правда, Майя редко делала это с охотой. Только когда чувствовала, что действительно ошиблась и зря обидела очередную девушку.