Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 - Ирина Шевченко

Кто же платит за тот, который с раковыми шейками?

— Семьи более состоятельных студентов. В академию принимаются молодые люди всех сословий. Единственное условие — наличие магического дара. Но неужели ты думаешь, что тот же лорд Аштон позволит единственной дочери давиться пустой похлебкой в компании крестьянских детей или приютских выкормышей?

Но…

— Ты же сама сделала Элси наследницей богатого дворянского рода, — пожал плечами бог. — Другим повезло меньше.

Но почему Рысь в их числе? Я ничего такого не писала!

— Не писала? — на столе перед Мэйтином появилась знакомая мне книга. — Давай посмотрим. Норвуд Эррол, вот он. Симпатичный парень. Каштановые волосы, карие глаза… это не то… Вот: форменная куртка, потертая на рукавах.

И что с того? Просто маленький штришок к описанию.

— Сбитые ботинки, потертая на рукавах куртка. Весьма красноречивые штришки.

Мелочь, не стоящая внимания, как по мне.

— Посмотри на тех девушек, — Мэйтин взглядом указал на двух студенток, одетых в одинаковые темно-синие платья с белыми воротничками и манжетами. — Это — форменные платья. Их выдают студенткам при поступлении. Всего два. Если есть такая необходимость, некоторые девушки получают брючный костюм для тренировок. У Элизабет, которая учится на факультете боевой магии, такой есть. Она даже надевает его иногда. Но платья у нее свои, полный шкаф. Почему?

Откуда мне знать?

— Потому что она может себе это позволить. Ее родители оплачивают дополнительные счета. За отдельный столик, официантов и раковые шейки. За горничную, которая убирает их с Маргаритой комнату и чистит шляпки и пальто. За прачку, которая стирает, подшивает и утюжит ее одежду. Тем девушкам такое недоступно. Самое большее, на что они могут рассчитывать, — это на общую прачечную, куда относят нуждающуюся в стирке форму. Предварительно отпарывают воротнички и манжеты, которые стирают сами, как и белье. Сами потом пришивают их обратно, но сначала утюжат платья после стирки. Если еще не догадалась, живут они не в том же общежитии, что Элси и Мэг. В комнатах там размещается по пять-шесть человек. У них нет таких миленьких скатерок и занавесок, как у вас, но есть помещения для стирки и глажки. Рысь тоже живет в подобном, только в мужском, конечно.

Но почему? Потому что я “нарядила” его в потертую форменную куртку?

— В тексте много подобных, незначительных на первый взгляд деталей. Помнишь, он порвал штаны, когда лазил для Элси за грушами? Что он сказал? — Мэйтин быстро отыскал нужную страницу и зачитал: — “Ничего, потом зашью”. Видишь юных оболтусов за соседним столиком? Как думаешь, они стали бы зашивать свою одежду? Да они в жизни иголки в холеных пальчиках не держали!

Я лишь хотела показать, какой Норвуд самостоятельный и хозяйственный.

— Навыки не для отпрыска аристократического рода, согласись.

Соглашусь.

Но как же это несправедливо! Несколько слов, написанных просто так, без задней мысли, испортили парню жизнь. И не перепишешь теперь.

— Картофель в сливках, пожалуйста, — сказала я официантке. — Мясной рулет с грибами… двойную порцию. Овощи со сметаной и зеленью. Яблочный пирог и чай с молоком.

— Ничего себе аппетит, — присвистнул Мэйтин.

Когда оборотень, выстояв очередь у раздачи, вернулся с тарелкой супа, мой заказ уже принесли. Парень натянуто улыбнулся, увидев все это великолепие, но комментировать не стал.

— Проголодалась, — пояснила я. — Мы вчера… погуляли немного… Видно, от этого.

Я поддела вилкой кусочек картошки, но до рта не донесла. Скривилась, хотя пахло блюдо восхитительно.

— Ой, нет. Погорячилась с заказом, — простонала скорбно. — Мне бы что-нибудь полегче… Рысь, ты со мной не поменяешься? Ну, пожалуйста. Мне бы жиденького…

Элизабет никогда не делала ничего подобного, и Рысь, кажется, не разгадал моей маленькой хитрости и после слов “Не выбрасывать же это теперь” согласился на неравноценный обмен.

Но легче мне не стало.

В чем еще я напортачила, интересно? И как это аукнется?

Быстро похлебав супчик, не слишком сытный, но вполне съедобный, я сбежала от Норвуда под предлогом внепланового зачета по мистическим существам. Что, к слову, было чистейшей правдой.

По дороге к профессору Милс я планировала еще о многом расспросить Мэйтина, это было надежнее, чем выискивать ответы в памяти Элси, которая, как выяснилось, просто не обращала внимания на некоторые вещи, живя мною уготованной ей безбедной и беспроблемной жизнью. Однако бог исчез еще из столовой.

В одиночестве блуждая по заснеженным дорожкам академгородка, я решила, что при следующей встрече первым делом спрошу его, куда он все время пропадает.

Глава 8

“О драконах ни слова!“

Кафедра истории мистических существ относилась к факультету общей теории магии, а располагалась отчего-то в здании факультета прикладной некромантии. Странное соседство, но, очевидно, проблема нехватки учебных помещений существовала и в этом мире. Впрочем, вход в аудитории, отведенные для изучения предмета мисс Аделаиды Милс, был отдельный, и риск повстречаться в коридоре с вышедшим из под контроля зомби или иным творением некромантов сведен к нулю.

Сама профессор оказалась миниатюрной шатенкой лет пятидесяти. Не обладая привлекательной внешностью от природы, мисс Аделаида тщательно следила за собой. Ее одежда, прическа и макияж были идеальны настолько, что даже красавица Элси засмущалась, устыдившись наспех собранных волос и раскрасневшихся на морозе щек.

— Что у вас, мисс Аштон?

— Драконы, — пролепетала я, протянув мисс Милс желтый листочек.

— Рассказывайте, — профессор поглядела на часы. — У меня есть десять минут перед следующей лекцией.

Я ожидала, что у меня будет время подготовиться или придется отвечать на конкретные вопросы, и это “рассказывайте” поставило меня в тупик.

— Ну, драконы… это такие существа… были…

— Содержательно, — без улыбки кивнула женщина. — Но можно немного расширить ответ?

Тон фразы словно отбросил меня на десять лет назад, и я внезапно поняла, кого напоминает мне мисс Милс. Тамару Андреевну, мою первую начальницу. Та точно так же кивала, рассматривая мое резюме, и с теми же интонациями произнесла, отложив документы:

— Красный диплом — это замечательно, но почему вы думаете, что сможете работать у нас?

На этот вопрос я отвечала следующие три года. Из кожи вон лезла, чтобы доказать, что на что-то способна. И, возможно, доказала кому-то. Но не себе. Стоило мне войти в кабинет Тамары Андреевны, я снова превращалась во вчерашнюю выпускницу ВУЗа, благополучно забывшую, чему меня учили пять лет. Начальница, немолодая уже и некрасивая, но непременно ухоженная, одетая с иголочки, уверенная в каждом своем слове, казалась недостижимым идеалом. Я не помню, чтобы она хоть раз забыла что-нибудь, сделала неправильно или не в срок. Никогда не было такого, чтобы она опоздала на работу, или пришла без привычной укладки или маникюра. Она никогда не повышала голоса, не швырялась угрозами, а задания ставила ясно и четко и ни от кого не требовала невозможного. За все это я безмерно ее уважала и восхищалась ею. Но вместе с тем боялась до икоты, сама не знаю, почему.