Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта - Клас Бушманн

на данный момент все по-прежнему выглядит как отравление наркотиками и алкоголем по собственной вине — возможно, это была так называемая «рокерская смерть». Эта участь постигла многих, в том числе известных рок-музыкантов, таких как Дженис Джоплин или Джими Хендрикс — отсюда и название. Сценарий практически один и тот же: человек запивает сильнодействующие наркотики алкоголем, затем его рвет, обычно в положении лежа на спине, он вдыхает собственную рвоту и захлебывается ею. Замечу, что алкогольное опьянение сравнимо с глубоким наркозом — рефлексы практически отсутствуют, поэтому человек не двигается, не просыпается, не начинает кашлять.

К сожалению, такой смертью умирают не только знаменитости. В начале 1970-х годов в Гамбурге разразился политический скандал, когда несколько человек в состоянии сильного алкогольного опьянения задохнулись именно таким образом — в тот момент они находились под стражей в полиции. Таким образом, получалось, что они умерли в государственном учреждении. А произошло это потому, что за ними плохо присматривали. В 1974 году было принято решение о создании специального отделения для таких случаев — «Центрального вытрезвителя». Там задержанные находились под наблюдением врача. Долгое время это было уникальное, общенациональное, прекрасно функционирующее учреждение. Однако несколько лет назад оно было закрыто из-за сокращения количества инцидентов и роста затрат на его содержание.

Когда в нулевые я еще служил на «Скорой помощи» в Гамбурге, мне часто приходилось отвозить туда людей. Гамбург, особенно район Санкт-Георг, был тогда неспокойным местом, где гуляло много алкоголиков и наркоманов. Часто мы забирали пьянчуг из отделения, а затем везли их в вытрезвитель в сопровождении полиции, потому что пьяные бунтовали. «Пациент из отделения в вытрезвитель» — так объявлялись эти случаи по рации. Такие экскурсии не пользовались у нас популярностью, потому что потом нередко машину приходилось полностью мыть, отчищая буквально каждый ее закуток.

Разумеется, в вытрезвитель направляли только тех задержанных, у которых не было повреждений, то есть тех людей, которым нужно было просто проспаться. Я хорошо помню одного пожилого мужчину, который, будучи пьяным, упал на улице и получил травму головы. В клинике ему зашили голову и сделали традиционную пробу на алкоголь. Оказалось — 5,6 промилле!

Задержанного немедленно перевели в реанимацию, так как возникла угроза легочной недостаточности. Тем не менее задержанный вполне ориентировался в пространстве и даже разговаривал, когда мы много часов спустя перевозили его из отделения интенсивной терапии в вытрезвитель. Уровень алкоголя в крови по-прежнему превышал четыре промилле. «Как такое вообще возможно?» — спрашивал я себя тогда. Как можно настолько приучить свой организм к алкоголю? Наверное, так бывает только в исключительных случаях. Этот мужчина во всяком случае пил не один десяток лет, в основном водку. «Сегодня целый ящик», — заявил он невозмутимо и не вполне внятно. Только представьте себе — шесть бутылок! Если бы выпивка была олимпийской дисциплиной, он бы непременно стал чемпионом.

Что же касается покойницы из шикарной квартиры, то через несколько дней во время внешнего и внутреннего осмотра — так мы называем наше вскрытие — не было обнаружено никаких признаков «чрезмерного хронического злоупотребления алкоголем» (как выражаются судебные врачи). По ее печени мы могли сказать, что 36-летняя девушка явно не была трезвенницей, но пила мало. В общем, на нашем столе лежала привлекательная, ухоженная, здоровая при жизни женщина.

В протоколе вскрытия я написал:

«Женщина задохнулась от глубокого вдоха рвотных масс, скорее всего, в положении лежа на спине и, вероятно, в сочетании с отравлением, ограничивающим способность действовать по причине употребления алкоголя и наркотиков незадолго до смерти».

Я упомянул и уздечку губы, но не придал повреждению особого значения:

«Следов насилия в момент смерти, в том числе со стороны третьего лица, не обнаружено. Свежий разрыв уздечки губы и ссадина на лбу на уровне воображаемой линии полей шляпы совпадают с картиной вероятного падения в состоянии алкогольного опьянения».

Причина смерти: глубокое вдыхание рвотных масс. Характер смерти: неестественная. Предположение о «рокерской смерти», которое я сделал еще на месте обнаружения тела, подтвердилось при вскрытии.

На этом моя часть работы была закончена. По крайней мере, я так думал. Химико-токсикологическое исследование, в ходе которого венозная кровь, кровь сердца, моча, волосы, содержимое желудка, мозг, ткани печени и почек проверяются на наличие определенных веществ, мы заказали уже после вскрытия трупа. Но это была больше формальность, чем любопытство.

Результат пришел через несколько дней, и весь наш институт потерял дар речи: 12,2 промилле. Коллеги из отделения судебной токсикологии установили это на основании анализа крови погибшей. Серьезно? 12,2 промилле?

Мы все не могли найти себе места: как такое вообще возможно? Неужели в нашей холодильной камере сейчас лежит медицинская сенсация? Или кто-то ошибся в расчетах? Мы все перепроверили еще десять раз.

Вот что нужно знать по этому поводу: в момент смерти уровень алкоголя в крови фактически «замораживается», потому что организм больше не может расщеплять алкоголь. Затем в результате процесса гниения в трупе образуются новые соединения спирта, но с помощью соответствующих измерений их можно четко отделить от алкоголя, употребленного при жизни. Итак, этой женщине, должно быть, каким-то образом удалось достичь такого высокого уровня алкоголя в крови при жизни. Перед нами была загадка. О подобных случаях в научных кругах никто не слышал — ни публикаций, ни соответствующих документов на этот счет не было. До этих пор судебные медики даже не предполагали, что уровень алкоголя в крови человека вообще может достичь такой отметки. Науке были известны отдельные случаи, когда значения превышали 6 промилле, часто этот показатель фиксировался у пожилых мужчин, таких, например, как тот алкоголик из Гамбурга, с многолетним опытом возлияний.

О чем свидетельствовали эти данные? Как и при каких обстоятельствах умерла эта молодая женщина? Вместе с полицией и прокуратурой мы начали размышлять: арифметически, учитывая ее массу тела, ей нужно было выпить не менее 900 миллилитров, то есть почти литр шнапса крепостью не менее 60 процентов одним глотком — в таком случае уровень алкоголя в крови дошел бы до 12 промилле. Такой прием чисто теоретически возможен — но этот тезис противоречил остальным данным токсикологических исследований, согласно которым алкоголь уже распространился по ее телу. Должно быть, какое-то время после употребления алкоголя она была жива.

Или еще одно наше соображение — большое количество кокаина, обнаруженного в крови и волосах покойницы, могло немного нейтрализовать действие алкоголя. Не поэтому ли она смогла выпить так много? Судя по всему, молодая женщина регулярно и чрезмерно принимала наркотик, анализ образца ее волос не оставил в этом никаких сомнений. К тому же, как