Сломанная стрела - Мерседес Лэки

— Судя по твоему небрежному тону, могу ли я заключить, что напрасно предполагала бессмертный роман между вами?

— В глазах Селенэй заплясало веселье, и она надулась в притворном разочаровании.

Тэлия с шутливым негодованием покачала головой.

— И вы туда же? Светлые Гавани, неужели все в Коллегии решили нас сосватать, хотим ты того или нет?

— Единственные исключения — Кирилл, Элкарт, Скиф, Керен и — представь себе — Альберих. Они все поклялись, что если ты когда-нибудь и потеряешь голову, то не из-за хорошенького личика Криса.

— Они… возможно, правы.

Селенэй заметила слегка беспокойное выражение лица своего Герольда и сочла разумным сменить тему.

— Ну что ж, я просто счастлива, что ты снова рядом, и не отказалась бы, чтобы ты была здесь в течение двух последних месяцев.

— Двух месяцев? Это имеет какое-то отношение к тому, из-за чего Элспет посылала нам навстречу Скифа?

— Она посылала? Вот бестия! Вероятно: действия Совета нравились ей ничуть не больше моего. У меня просят руки Элспет, и просьба исходит из такого источника, что мне будет очень трудно отказать.

— Продолжайте.

Селенэй откинулась на спинку скамьи, рассеянно поглаживая рукой подлокотник.

— Два месяца назад от короля Алессандара прибыл посланник с официальной просьбой ко мне обдумать предложение выдать Элспет за его Анкара. В пользу такого союза говорит многое: Анкар примерно ровесник Криса, а значит, разница в возрасте не так уж велика — в королевских браках случается и больше; говорят, он весьма хорош собой. Брак означал бы впоследствии объединение наших королевств, а у Алессандара сильная и хорошо обученная армия, гораздо больше нашей. Я смогла бы ввести в его державу Герольдов, а его армия заставила бы Каре подумать дважды, прежде чем когда-либо снова вторгаться к нам. Три четверти советников безоговорочно выступают за брак, остальные тоже относятся к идее благосклонно, но, в отличие от других, не пытаются запихнуть мне ее в глотку насильно.

— Что ж, — медленно сказала Тэлия, вертя на пальце подаренное Крисом кольцо, — вы не колебались бы, если бы не чувствовали, что что-то тут не так. Что именно?

— Во-первых, я не хочу жертвовать Элспет, заставляя ее вступить в политический брак, если только не возникнет крайней необходимости. Честно говоря, я бы предпочла видеть ее незамужней и позволить трону перейти к боковой ветви, чем принуждать ее вступить в брак, не основанный, по меньшей мере, на взаимной приязни и уважении. — Селенэй играла с прядью волос, накручивая их на минный, изящный палец, что выдавало ее обеспокоенность. — Во-вторых, она еще очень молода; я буду настаивать, чтобы она закончила обучение, прежде чем принимать решение. В-третьих, я не видела Анкара с тех пор, как он был грудным младенцем; я понятия не имею, каким человеком он вырос, и хочу узнать это прежде, чем вообще стану рассматривать возможность такого брака. По правде сказать, я надеюсь для Элспет на брак по любви и с кем-то, кто хотя бы Избран, если не Герольд. Я на себе испытала проблемы, возникающие, когда консорт королевы не является ее соправителем, но воспитан с мыслью, что должен царствовать. А ты отлично знаешь, что муж Элспет не разделит с ней трон, если тоже не будет Избран.

— Все, что вы сказали, хорошие доводы… но вас беспокоит что-то еще. — Тэлия оценила душевное состояние королевы так легко, словно никогда и не уезжала.

— Теперь я знаю, почему мне тебя не хватало! Тебе всегда удается задать вопрос, который все расставляет по своим местам! — Снова улыбнулась Селенэй с восхищением. — Да, беспокоит, но не то, в чем мне хотелось признаться Совету или даже Кириллу, дай ему Бог здоровья. Они отмахнулись бы от моих слов, как от глупых бабьих страхов, и бормотали бы себе под нос о месячных. Вот что меня тревожит: это предложение слишком заманчиво, слишком прекрасно. Слишком похоже на ответ на наши молитвы. Я все пытаюсь углядеть западню под приманкой и гадаю, почему не вижу. Возможно, я так привыкла подозревать худшее, что не могу доверять даже тогда, когда знаю, что все честно.

— Нет, думаю, что дело в другом. — Тэлия задумчиво поджала губы. — Тут что-то нечисто, иначе вам не было бы так не по себе. Вы владеете Мысленной Речью и чуточку Предвидением, верно? Подозреваю, у вас смутное Предвидение, что в этой затее что-то не так, а не по себе вам оттого, что приходится сражаться с Советом, не имея никаких реальных аргументов.

— Ей-богу, все, должно быть, именно так! Последние два месяца я чувствую себя так, словно пытаюсь голыми руками вычерпать воду из протекающей лодки!

— Так воспользуйтесь юностью Элспет и тем фактом, что ей нужно закончить обучение, как предлогом для отсрочки. Я поддержу вас; когда Кирилл и Элкарт увидят, что я вас поддерживаю, они последуют моему примеру, — сказала Тэлия с большей уверенностью, чем в действительности чувствовала. — Не забудьте, теперь у меня полный голос в Совете. Мы вдвоем властны наложить вето даже на решение всего Совета. Чтобы отменить решение Совета, требуется лишь голос монарха и Герольда Королевы. Согласна, шаг не слишком дипломатичный, но, если придется, я его сделаю. Селенэй облегченно вздохнула.

— И как только я справлялась без тебя все эти годы?

— Очень хорошо, спасибо. Если бы меня здесь не оказалось, полагаю, вам как-нибудь удалось бы помешать им — даже если бы вам пришлось попросить Девана дать Элспет какое-нибудь снадобье и вызвать мнимую лихорадку, чтобы выиграть время! Ну, а теперь — не пора ли нам появиться?

— В самом деле пора, — в улыбке Селенэй проглянуло озорство. — И этой минуты я ждала давно! Кое-кого ждет большое разочарование, когда они поймут, что ты и вправду Личный Герольд Королевы с правом голоса и прочим, и что отныне Совет будет заседать в полном составе!

Они обе поднялись и вошли в огромные, окованные бронзой двустворчатые двери зала Совета.

Остальные члены Совета уже собрались за столом; все, как один, встали, когда в помещение вошла королева, за которой следовала Тэлия — на шаг позади и чуть справа, как и положено Герольду Королевы.

Зал Совета представлял собой не очень большую комнату со столом в форме подковы, вокруг которого стояли кресла — все из темного дерева, ставшего почти черным от времени и долгого употребления. Как и остальные помещения дворца, зал был отделан деревянными панелями лишь до половины стен: остальная часть, примерно от высоты подбородка до потолка, была из серого камня, служившего материалом изначального дворца-замка. Точно в центре зала Совета располагалась уменьшенная копия трона Селенэй, за ней — камин, а над камином герб государей Вальдемара: крылатая белая лошадь с свисающими с шеи обрывками цепи. На стене над входом — противоположной от трона стене — висела гигантская карта Вальдемара, нарисованная на тяжелом холсте и отражающая действительное положение дел на текущий момент. Карта была настолько велика, что любой член Совета мог прочесть надписи, не вставая с места, и искусно сделана: на ней была тщательно нанесена каждая дорога, каждая крохотная деревушка. Кресло, стоявшее справа от королевского, предназначалось для Тэлии, слева — для сенешаля. Слева от сенешаля сидел Кирилл, справа от Тэлии — лорд-маршал. Остальные советники занимали места по своему выбору, без различия ранга.