Зелье забвения и вкус любви. Печенька для проклятого мага (СИ) - Ольга Владимировна Морозова

Я прикусила губу. Хотелось сказать, что это абсолютно недопустимо, но вместо этого молча кивнула. Возможно, я слишком устала, чтобы спорить, а может быть, мне просто хотелось избежать долгих объяснений.

Теодор подхватил оба саквояжа, и мы поднялись на второй этаж.

Наша комната оказалась простой, но достаточно уютной. Широкая кровать стояла у стены, застеленная грубой, но теплой шерстяной тканью. У стены был небольшой стол с двумя стульями, а в углу — печь, в которой мягко потрескивало пламя. Теодор сразу же принялся разбирать вещи, а я, чтобы избежать неловкости, решила спуститься в общий зал.

Скоро Теодор присоединился ко мне, и мы заказали простой ужин: густую похлебку на кости, жаренные колбаски и картофель. Я попросила травяной отвар, надеясь, что он поможет мне согреться.

Теодор ел молча, изредка бросая на меня взгляды, которые я снова старалась не замечать.

— Как ты себя чувствуешь? — неожиданно спросил он.

— Все хорошо, — слишком поспешно ответила я, а потом уже тише добавила: — Спасибо, что спросил.

Я не понимала, почему его забота вызывала у меня такие противоречивые чувства: смесь благодарности и желание сбежать.

В этот момент до меня донеслись обрывки разговора за соседним столом. Двое мужчин, видимо из местных, что-то обсуждали с таким явным волнением, что у меня по телу пробежали мурашки.

— Говорят, Ледяная Дева вернулась, — понизив голос сказал один из них, наклоняясь к другому.

— Да брось, — отмахнулся от него второй. — Это всего лишь сказки.

— Сказки? — вскинулся тот. — А ты объясни мне тогда, кто забрал тех путников у ледника? Их следы просто исчезли! И до сих пор никто найти не может пропавших. Как будто сама земля их проглотила!

Я поежилась, тело словно сковал мороз. Повернувшись к Теодору, шепотом спросила:

— Кто такая Ледяная Дева?

Он помрачнел и нехотя ответил:

— Это очень старая легенда, Элиана. Местные жители верят, что в этих краях обитает древний дух, который охраняет горы и сурово наказывает тех, кто осмеливается потревожить ее покой. Я не думал, что кто-то всерьез верит в эти сказки.

Судя по выражению его лица, он тоже был обеспокоен, хоть и старался не показывать этого. Но я успела в достаточной мере изучить Теодора, чтобы понимать это.

— Почему ты не рассказал мне об этом? Мы ведь направляемся туда и…

Я хотела спросить, как он собирается избежать внимания древнего духа, как говорившие резко повернулись к нам, словно услышали мой вопрос. Я закрыла рот и уставилась в тарелку, делая вид, что полностью поглощена приемом пищи.

Мы закончили ужин в молчании. Я чувствовала, как тревога, словно колючий ледяной шар, поселился в уголке моего сознания. Даже закрыв глаза, я отчетливо ощущала его присутствие. Кажется, ночь обещала быть долгой.

Мы медленно поднимались по узкой лестнице на второй, гостевой этаж. Каждый тихий скрип под нашими ногами отдавался в моей голове оглушительным эхом. Я шла впереди, Теодор следовал за мной, и так близко, что я чувствовала жар его тела, а еще — едва ощутимых запах магии и древесного дыма, который всегда витал вокруг него. Его присутствие обжигало, словно пламя, и я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме того, что ждало нас впереди: крошечная комната с одной единственной кроватью.

Едва мы вошли внутрь, как я неловко остановилась у порога. Посторонившись, позволила ему пройти первым, а затем быстро проскользнула к окну и замерла, искоса смотря на то, как он снимает свой плащ и аккуратно вешает на спинку стула.

— Здесь прохладнее, чем я ожидал, — тихо сказал Теодор и обвел взглядом комнату.

Его голос был низким и хриплым после долгого дня. Я только кивнула, чувствуя, как по щекам разливается тепло.

— Да, немного, — пробормотала я, натягивая повыше шарф.

Слова, которые произнесла, показались мне глупыми. Словно любое движение или фраза лишь подчеркивали, насколько я растеряна.

Убранство комнаты действительно выглядело простым: большая деревянная кровать с грубым стеганым одеялом из шерсти, узкий столик у окна, пара стульев и массивный сундук в углу. В первые минуты, когда мы зашли сюда, мне обстановка показалась достаточно уютной — после целого дня пути и не мудрено. Теперь же…

Я снова искоса посмотрела на Теодора и вздохнула. Умом я понимала, что это вынужденная мера, что других свободных комнат в таверне нет, но сама мысль о том, что мы будем здесь вдвоем… Она кружила голову, заставляя меня вновь и вновь прокручивать все возможные сценарии.

Теодор неожиданно повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. От его взгляда у меня перехватило дыхание: в глубине темных зрачков горело что-то необъяснимое, что-то, что мне самой казалось недоступным, но манящим до боли.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, конечно, — поспешно ответила я и отвернулась к окну, чтобы он не заметил, как вспыхнули мои щеки.

Я коснулась ладонью стекла, пытаясь отвлечься. Снаружи было темно, но тусклый свет луны освещал очертания домов и леса вдали. У горизонта же темнели кручи гор. Но даже этот спокойный вид не мог унять той бури, что сейчас происходила внутри меня.

Почему я так реагирую на присутствие Теодора?

Все это время он был рядом, как надежный друг и защитник, как тот, кто не давал мне опустить руки даже тогда, когда мне казалось, что дальше пути нет. Но сегодня, оставшись с ним наедине, мои чувства вдруг обрели странную, пугающую меня глубину. И как бы я не пыталась подавить эти мысли, они упрямо возвращались.

Словно в насмешку память подкинула образы, о которых я старалась не думать. Несколько лет назад, еще до знакомства с Лайонелом, к нам в дом прибыли гости. Друг отца привез с собой семью и слуг на лето. Я заперлась в своей комнате и отказывалась выходить, пока они не уедут. И в один прекрасный момент мне понадобилась Лили, но сколько бы я не звонила в колокольчик, горничная не приходила. Тогда я все же решила прервать свое добровольное заточение и отправиться на ее поиски. Я шла по черному коридору, мимо множества дверей — отец хорошо относился к слугам, и почти у каждого была своя, пусть и крохотная, но комната. И для гостей в итоге сделали так же.

Одна из дверей была открыта. Я по глупости заглянула в щелку и застыла, не в силах ни отвернуться, ни уйти. Моя милая Лили лежала на кровати, а над ней склонился незнакомый мужчина. Их смех, прижатые друг к другу обнаженные тела, огонь в глазах, похожий на