Краткая история часового искусства - Генрих Канн

Фабрика Юнгганс в Шрамберге

Фабрикация часов в самом широком масштабе, кроме Шварцвальда, имеет еще своим местопребыванием вюртембергский городок Шрамберг. Здесь образцово устроенная фабрика выделывает всякого рода часы по американской системе. В ней современная крупная фабрикация самого последнего времени доведена до наиболее полного своего развития. Основание этой фабрики относится к началу пятидесятых годов 19-го столетия. Оно было осуществлено человеком, родившимся в хижине поденного рабочего — Эргардом Юнгганс. По окончании местной школы, он поступил рабочим на фабрику, где работал его отец Прилежание и знание дела помогли ему выдвинуться и достичь крупных материальных успехов. Он решил изготовлять часы по американской системе и для этой цели обратился к своему брату, который жил в Америке уже пятнадцать лет: он просил прислать ему модели часов и машин и приехать к нему в Шрамберг. Вначале часовое производство развивалось очень медленно, но потом разрослось и перед смертью Эргарда Юнгганса достигло таких размеров, что в состоянии было конкурировать с американскими фирмами. Для своих рабочих Эргард Юнгганс был старшим товарищем; он хорошо их понимал, так как сам вышел из их среды. После смерти основателя фирмы, его сын Артур продолжал вести дело своего отца вместе с его братьями. Из года в год производство росло, и с 1889 года цифра, выражающая количество выработки приблизительно утроилась. Тогда же была установлена наряду с возросшей тем временем до 150 лошадиных сил водяной энергией (турбиной) паровая машина в 250 лошадиных сил. Рядом с ней в настоящее время работает паровая машина в 800 лошадиных сил. В такой же пропорции возрастало также, как видно из последующей таблицы число машин и рабочих.

В 1897 году было, изготовлено около 1.200.000 часов, причем за месяцы: август, сентябрь и октябрь было заказано свыше 500.000 часов. Изготовляемая фабрикой продукция наполовину расходится в самой Германии, наполовину идет за границу и не только в европейские страны, но и в другие части света.

Карл Марфельс, издатель часовой немецкой газеты поместил в своем журнале от 2 мая 1898 года описание великолепного технического оборудования фабрики Юнгганс. Я приведу его целиком, так как описанные подробности этой образцовой фабрики не только полезно и необходимо знать каждому часовщику специалисту, но и любителю часов не безынтересно будет с ними познакомиться.

Марфельс пишет: «Уже давно я желал иметь возможность ознакомиться с существом и работой фабрики, о которой говорили, что она, в настоящее время, является в этой области первой и что она, в отношении точности и совершенства автоматических машин, по-видимому, достигла высшей степени совершенства. Вначале часовщики относились весьма отрицательно к часам американской системы, считая их не очень прочными и недостаточно надежными „Tout comprendre — c’est tout pardonner“ — все понять — значит все простить» — старинная пословица, в данном случае оправдалась. Познакомившись с новыми усовершенствованиями часов фабрики Юнгганс все убедились в их солидности и пригодности, благодаря чему, несмотря на дешевые цены, эти часы завоевали в настоящее время обширнейший рынок и всеобщую симпатию. Мне поэтому захотелось поближе познакомиться с этой фабрикой. Как, в самом деле, выделывается будильник, задавал я себе вопрос, будильник, выработанный настолько точно, что его можно непосредственно, по выпуске из машины, пересылать в несобранном виде и для уменьшения таможенных расходов собирать на месте его назначения. Какие удивительные машины содействуют этому достижению, если еще принять во внимание невероятно дешевую цену изготовляемых на фабрике часов? Эти вопросы интересовали меня, и я отправился в Шрамберг. С большой любезностью владелец фирмы Юнгганс изъявил готовность показать мне производство на всех его ступенях, начиная с переработки сырого материала до упаковки часов. Легко можно себе представить колоссальность всего предприятия, если для этого потребовалось целых два дня. Фабрика состоит из 26 отдельно построенных шестиэтажных домов. Тысячи машин, орудий, которые она в себе заключает, приводятся в движение динамомашинами, а те, в свою очередь получают двигательную силу от двух мощных паровых машин в 800 и 250 лошадиных сил. О мощности паровой машины в 800 лошадиных сил лишь с трудом можно себе составить ясное представление; она является колоссом, перед которым живо ощущаешь свое ничтожество. Сила этой машины тут же превращается в электрическую энергию и при помощи сильных кабелей передается отдельным электромоторам различных мастерских. Этим путем сберегается большой капитал, который потребовался бы на трансмиссию и на силу. Сложные машины-орудия получают, следовательно, двигательную силу не прямо от больших паровых машин, а косвенно, при посредстве электропередачи. Резко звучат пилы, ежегодно перерабатывающие целые лесные участки в футляры для часов или в упаковочный материал. Подавляющее впечатление производят электрические «молоты», бесчисленные автоматические строительные и фрезерные машины, сотни токарных станков, стремительные, не признающие никаких препятствий пресса. Тут же, рядом с этими машинами-великанами, которые все работают более или менее автоматически, мы видим многочисленных рабочих, занятых подачей все новой и новой пищи для ненасытных машин, складыванием в штабеля и упаковкой готовых часов, никеллировкой и золочением корпусов, лакировкой часовых футляров, сборкой механизмов, регулировкой и т. д. Огромные вентиляторы (эксгаустеры) в деревообделочных залах отсасывают образующуюся пыль и малые улетающие частицы дерева и переносят их в помещение топок для сжигания под паровыми котлами. Для поддержания чистоты воздуха в залах, в которых часовые футляры лакируются, воздух из них отводят в особо оборудованные помещения; там его очищают от пыли, посредством непрерывно падающего искусственного дождя, высушивают в сушильных камерах и вполне освобожденным от пыли проводят обратно в лакировальные залы. Кто бы когда нибудь мог подумать, что такая с виду второстепенная работа, как лакировка футляров требует такого сложного аппарата?

Огромный интерес представляет собой сборка часовых механизмов. Благодаря особо сконструированным машинам и шаблонам, сборка будильника или механизма для регулятора с боем требует, заметьте себе, — 1/2 — 1/3 минуты времени. Как бы оно и могло быть иначе, если подумать, что ежедневно изготовляется от 4-х до 5-ти тысяч часов. Большой притягательный интерес представляет собой также помещение, в котором регулируются балансы. В нем мы видим ряд небольших машин, в которые вставлено по одному балансу со спиральной пружиной. Балансы в течение пяти минут приводятся в колебательное состояние, после чего, эти небольшие машины выключаются; счетчик показывает число совершенных каждым балансом колебаний, и, таким образом, устанавливают, слишком ли медленно или слишком быстро колеблется данный баланс, и вводят соответствующую поправку. Одна работница имеет возможность, при помощи этих малых машин, ежедневно проверить 500 балансов.

Венцом же всего того, что можно видеть на фабрике Юнгганс, служат секретные залы, всегда запертые; они содержат в себе самые совершенные машины, какие я когда либо видел. Сложные ротационные машины, применяемые для печатания ежедневных газет, в известном отношении, являются детской игрушкой по сравнению с ними. Представьте себе, что вы стоите перед машиной, которая по внешности имеет некоторое сходство с тремя связанными друг с другом небольшими токарными станками. Посредством известного рода воронки к машине автоматически подаются для окончательного изготовления валики, которым предстоит подвергнуться еще разнообразнейшей обработке. Как бы движимый человеческой рукой приближается к ближайшему валику клещеобразный рычаг, захватывает валик и, раскрывая и опять закрывая челюсти, кладет его аккуратно на подставку. К нему приближаются тогда разные резцы и ножи и начинают его обрабатывать. После того, как они выполнили свое задание, приближается второй рычаг, снова захватывает валик и бережно кладет его на следующую подставку. Здесь начинается деятельность ряда сверл для того, чтоб выполнить с молниеносной быстротой то, что от них требуется. Как только они кончают свою работу, к ним, ни на одну секунду раньше, ни на одну секунду позже, подходит третий рычаг, опять таки захватывает валик и переносит его к следующей подставке, где он его осторожно укладывает. Здесь начинает действовать ряд резцов для выделки нужных фасеток и т. д. После того, как и они закончили свою работу, снова появляется стальной подручный, забирает законченный, вполне отделанный валик и кладет его в находящийся поблизости ящик. Все это происходит без того, чтобы хотя одна живая человеческая душа об этом позаботилась. И как все происходит! Трудно себе представить ту определенность движений, грациозность выполнения каждого из этих сложных процессов, неописуемую точность работы этих машин. Они, положительно, заставляют нас забывать, что мы имеем дело с неодушевленными существами, бесчувственным металлом, который, только благодаря гению человеческого духа, приобрел способность с таким совершенством копировать жизнь. Вот что Марфельс пишет о своих впечатлениях после посещения этой фабрики.