Время химер - Бернард Вербер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алиса тяжело дышит.
Попробуй успокоиться, сколько на них ни ори, толку все равно не будет.
– Вижу, эта ситуация вас забавляет. Что каждый из вас делал вчера после ужина? – цедит девушка сквозь зубы.
– Я лег спать, – докладывает Пьер.
– Я тоже, – говорит Симон.
– Я, признаться, лег не сразу, сперва проверил аппаратуру, участвующую в моих собственных опытах, – говорит Кевин. – Ну а после этого лег.
– А я полюбовался Землей из наблюдательного купола, прежде чем лечь спать, – говорит Скотт.
– Никто ни с кем не сталкивался по пути? – интересуется она.
Ответа нет. Алиса качает головой.
Так я ничего не добьюсь. Попробую по-другому.
– Следствие пройдет быстрее, чем в романе Агаты Кристи, – обещает она ленивым тоном. – Я уже знаю, кто из вас врет.
Она обводит взглядом всю четверку и указывает пальцем на одного.
– Ты!
Обвиненный – а это Симон – до крайности возмущен.
– Клянусь, это не я!
– Обвинение серьезное, Алиса, – предостерегает ее Пьер. – Откуда такая уверенность?
– Вчера вечером он очень отрицательно принял мой рассказ об опытах, а потом как будто случайно проводил меня до каюты и дал мне снотворное под тем предлогом, что с ним мне будет легче в первый раз уснуть. Он сделал это, чтобы я не помешала ему испортить мой научный инвентарь.
– А ведь действительно, я столкнулся с Симоном рядом с модулем «Коламбус», – припоминает Кевин. – Я не придал этому значения, все мы знаем, что у Симона бессонница.
– Да, у меня бессонница, и да, я болтался вблизи «Коламбуса»! – злится Симон. – Но только я ничего не портил!
Все смотрят в упор на молодого седовласого мужчину, начинающего проявлять признаки паники.
– Я же вам говорю… я могу поклясться… – бормочет Симон, которому становится все сильнее не по себе.
– Это действительно ты? – спрашивает его Скотт, не настроенный шутить.
– Сказано же вам, я ничего не делал! – утверждает Симон срывающимся голосом, все хуже владея собой.
Остальные переглядываются.
– Если следовать законам мореплавания, то преднамеренный саботаж на борту – серьезное преступление, – рассуждает вслух Скотт. – Как же нам с тобой поступить?
– Не знаю, сможет ли послужить тюремной камерой одна из кают, – говорит Алиса, – но если запереть его в одной из зон так, чтобы остальной мой инвентарь был в безопасности, то я вздохну с облегчением…
Побледневший Симон продолжает твердить:
– Клянусь, я ни при чем!
– При первой же возможности придется отправить его на Землю, – говорит Пьер. – Объясним, что произошел инцидент, после которого он больше не может здесь оставаться. Но объяснять, что именно случилось, нельзя, иначе конец его карьере астронавта.
– ГОВОРЮ ВАМ, ЭТО НЕ Я!
– Да, ближайшим рейсом он отправится на Землю, – решает Скотт, не обращая внимания на уверения Симона. – Тому, кто саботирует работу коллег, не место на борту.
Симон, уже овладевший собой, уже более спокойно обращается к своим товарищам:
– Да опомнитесь вы! Скотт? Кевин? Пьер? Мы столько недель работали бок о бок, вы хорошо меня знаете и понимаете, что я на такое не способен!
– Попрошу, чтобы нам как можно быстрее прислали «челнок», – говорит Пьер. – Случившееся делает обстановку невыносимой.
Алиса, какое-то время молчавшая, опять берет слово:
– Это лишнее.
– Почему? – удивляется Пьер.
– Потому что Симон говорит правду: он действительно не виноват.
– Как это понимать? Только что ты при всех указала на него, – возражает сбитый с толку Скотт.
– Я обвинила его, чтобы увидеть реакцию остальных. Я усвоила эту полезную стратегию в детстве, когда мы с мамой играли в такую игру: указываешь наобум на кого-нибудь, это создает стресс, а ты внимательно следишь за реакцией остальных участников, чтобы поймать на лице одного из них малейшее выражение радости. Оно указывает на его облегчение из-за того, что вместо него обвинен невиновный.
Выдержав паузу, она продолжает:
– Пока Симон оправдывался, я за всеми вами наблюдала. Один из вас с трудом сдержался, чтобы не заулыбаться.
Новая пауза. Облетев четверых астронавтов, она задерживается перед Пьером.
– Ты!
– То есть как? – восклицает новый обвиняемый. – Опять указываешь на кого-то наобум? То на Симона, то на меня… Потом будешь тыкать пальцем в Скотта и Кевина? Хватит игр, дело-то серьезное!
Остальные трое внимательно на него смотрят.
– Погодите, братцы! Не видите, что ли, как она водит вас за нос? Интересно, как бы я успел достать все пробирки из термоса?
Взгляд Алисы суровеет.
– Разве я говорила, что пробирки находились в термосе?
За этим следует долгое молчание.
Пьер натужно смеется, остальные трое смущены, им не до деланого веселья.
– Пробирки с жидкостями держат в термосе для поддержания их постоянной температуры, это всякому известно, – защищается он.
– Зависит от того, что в пробирках. Гаметам, например, нужен холод.
Пьер по-прежнему смеется один, потом вдруг перестает, выражение его лица резко меняется. Оттолкнувшись от скобы в полу, он вылетает в коридор. Остальные спешат за ним. У себя в каюте Пьер роется в вещах, достает автоматический пистолет и направляет его по очереди на каждого из четырех астронавтов.
– Оружие! Ты пронес на борт оружие. А ведь на МКС действуют законы нейтралитета, здесь любое оружие под запретом! – возмущается Скотт.
– Ошибаешься, ничего я на борт не проносил. Оно осталось от предыдущих членов экипажа.
Он поворачивается к Алисе.
– Отдаю вам должное, мадам детектив. Да, это я разбил ваши пробирки с гаметами, которые могли послужить для ваших научных извращений. Я собирался испортить и все остальное, чтобы быть уверенным, что ваш зловещий проект создания химер ни к чему не приведет. Если бы Симон не шлялся ночью по коридорам, я бы сделал все, что задумал. Не беда, я без промедления исправлю это упущение.
Четверо астронавтов цепенеют, не зная, как быть. Пьер продолжает:
– Если бы Оппенгеймер был убит, не случилось бы Хиросимы. Иногда устранение всего одного ученого позволяет избежать большой катастрофы. В Интернете многие ученые сравнивают Алису Каммерер с ученым-безумцем Ильей Ивановым[14], тоже, как и она, вздумавшим создать чудовищных гибридов. Я намерен сделать все, чтобы не позволить ей продолжать.
Внезапно Кевин хватает Пьера за руку, Пьер спускает курок, пуля задевает бок Симона.
Скотт тоже набрасывается на Пьера и заставляет его бросить пистолет. Пистолет парит в воздухе. Пьер не может до него дотянуться и спасается бегством, вернее улетает. Двое американцев пытаются его догнать.
Алиса наклоняется к Симону, чтобы его осмотреть.
– Ты ранен?
– Вечно со мной так, – шутит он. – При моем паническом страхе перед опасностями и насилием все шальные пули оказываются моими.
Она приподнимает его футболку и убеждается, что пуля только оцарапала кожу.
– Прости меня,
