Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Русская современная проза » Кукушкины слёзки (сборник) - София Привис-Никитина

Кукушкины слёзки (сборник) - София Привис-Никитина

Читать онлайн Кукушкины слёзки (сборник) - София Привис-Никитина
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Мужу Ляля не перечила, слишком много в жизни безупречной матери и жены Лялечки было аргументов за то, чтобы не спорить с мужем и не ссориться с ним. А этой шлюшке всё на блюдечке!

Бэла уезжала из любимого города, из волшебной страны и понимала, что всё логично и подчинено каким-то своим законам. Не может семя, обронённое на задворках украинской богемы произрасти в центре Парижа прекрасным цветком, повёрнутым на тонком стебельке лицом к солнцу и счастью.

Её ссылают туда, где ей предназначено жить судьбой. И никакая – переникакая любовь к Франции в этой судьбе не аргумент.

А мамаша – то припадочная, враз от неё отказавшаяся, осталась во Франции, которая той нужна как щуке зонтик. Но так хочет дурковатый, но оборотистый муж мамашки. Так распорядилась судьба.

Бэла зашуршала в своём кресле сумочкой, поднялась. Муж спросил:

– Куда?

– Да, пойду, покурю.

– Да здесь же можно!

– Нет, пойду!

Бэлочка прошла в хвост самолёта, встала в загородке и прикурила длинную сигаретку. На запрещённый порочный запах подлетел стюард.

– О, мадам курит? Мадам должна пройти в курительную комнату. У мадам очень ароматная сигаретка!

Стюард был набриолинен и сверкал как новая игрушка. Бэла приблизила к нему своё прекрасное лицо с перламутровым ртом и быстренько прошептала, что у мадам ароматно буквально все, а ещё вкусно, очень вкусно! Втолкнула растерявшегося юношу в туалет и щёлкнула замком. Туалет трясся и вибрировал отдельно от самолёта долгие двадцать минут.

– Где ты была так долго? – спросил муж Бэлочку по возвращении.

– Мне стало немного дурно, закружилась голова. Я, пожалуй, вздремну.

Она плюхнулась рядом с супругом, положила ему на плечо свою гривастую голову и затихла. Жизнь не кончилась в ней, она только начиналась, возрождаясь.

Но только другая! Та, где радость бытия отныне будет заключена в ароматной сигаретке и во множестве запертых туалетов, кабинок, кабинетов и просто кладовок. А может дедушка прав, и она, действительно, удачно вышла замуж? Дружба народов, опять же…

Люся

Проснулась Люся там, где и заснула, за шатким кухонным столиком. Рука, поддерживающая чугунную голову, сомлела, на левой щеке вызрел безобразный рубец, полностью воспроизведший на лице фактуру рукава её выходной кофточки.

Сама кухня произвела на Люсю печально-гнетущее впечатление не то погрома, не то тотального обыска. Остатки светского приёма омерзительно воняли, приправленные запахом неимоверного числа выкуренных сигарет.

Мрачно оглядев кухню, Люся поняла, что начать здесь уборку, как впрочем, и закончить немыслимо, но освободить плацдарм, то есть стол, надо. На мутной душе полоскалось похмельное раскаяние, перемешанное с надеждой найти на этом маленьком поле битвы остатки выпивки. Зарядиться этими остатками, чтобы, как говорится, хватило бензина спуститься в магазин. Делов то всего было: спуститься с третьего этажа вниз и, выйдя со двора в своём же доме, зайти с парадной лестницы в маленький магазинчик на первом этаже.

Магазинчик этот знал Люсю уже больше двадцати лет. И хоть помнил её совершено другой, победительно-красивой, почти шикарной женщиной, произошедшие с ней печальные изменения воспринимал, как данность, и узнавал, и выручал все последние годы. Снабжал заветным спасительным алкоголем в неурочное время, а уж совсем в лихую годину покорно и приветливо брал на карандаш. Но в пределах разумного. Когда сумма долга начинала округляться до размеров неподъёмной для Люси цифры, кредит плавно закрывался до лучших времён. Лучшие времена обязательно наступали, Люся срочно перекрывала дефицит по бюджету, и всё возвращалось на круги своя.

Печально взглянув на остатки пиршества, Люся, к изумлению своему, ухватила взглядом едва початую бутылку водки. Не веря ещё окончательно в такую удачу, недоверчиво поднесла к самому лицу открытую бутылку, нюхнула и взалкала! Да, всё было настоящим: и бутылка, и водка в ней. Сейчас главное было грамотно похмелиться, вовремя, что называется, наступить на горло собственной песне. Чтобы в магазин, за теперь уже запасом алкашки, а не за необходимым для продолжения жизни лекарством, спуститься в более-менее достойном виде.

Первая рюмка прокатилась по телу отвратительной судорогой, всё норовила перевести добро на говно, не хотела ни согреть, ни утешить. Опытной рукой доморощенного нарколога – похмелятора Люся бросила в жерло страждущего горла вторую, спасительную. Организм смирился. Принял, и долгожданное тепло пошло от ног к голове. Оставалось принять третью – закрепительную: главное, не перебрать с утра.

Грань между похмелкой и перебором была тончайшей. Уловить опасный момент Люся давно умела, другое дело, что не всегда могла устоять перед искушением, и торопилась зачастую, что приводило к печальным последствиям в образе необратимой амнезии и немотивированных поступков.

На этот раз всё шло замечательно. Люся протянула руку к подоконнику, поднесла к глазам маленькое зеркальце и, внутренне страдая, стала рисовать на бледном поле своего измученного лица красивую интеллигентную женщину. Задача эта могла бы стать невыполнимой даже для опытного мосфильмовского гримёра, но не для Люси, настоящего художника своего лица.

Для начала на это самое лицо был наложен неброский тон цвета здоровой кожи, затем «насурмлялась» бровь. Бровь – сказано смело, ибо бровей у Люси не было, как таковых. Ещё в юности безжалостно были выбриты хилые светло-русые невнятные полоски, робко обозначающие наличие бровей, и вот уже два с гаком десятилетия брови вырисовывались на лице, в зависимости от душевного настроя хозяйки.

От недоумённо приподнятых до вразлёт, от скорбно опущенных до слегка нахмуренных в строгой холодности возмущённой или разочарованной их владелицы. Всё в зависимости от обстоятельств, в которые попадала Люся на данный момент жизни.

Потом удлинялись и углублялись мыслью серо-голубые глаза: на них тоже природа пожалела яркости и праздничности, и голубоватые тени в сочетании с синим тоненьким карандашиком устранили и эту незавершённость.

Потом шли губы. Даже не губы, а рот. По одному только лишь Люсиному капризу, в мгновение ока рот превращался из алчного и скорбного, почти старушечьи сомкнутого, в этакий оазис неведомых услад. Рот становился сочным и влекущим, немного развратным, но в этом-то и была соль замысла.

В конечном итоге, бесцветное Люсино лицо, если не потрясало, то влекло и манило – это уж точно. А вот волосы у Люси были просто роскошные, толстые здоровые, рыжие от хны, коротко стриженые. Они обрамляли её голову блестящим шлемом.

Крупное, расплывшееся за последние лихие годы тело Люся не без труда вогнала в элегантный плащик, крутанулась напоследок в коридоре перед большим ещё довоенным раритетным зеркалом покойной свекрови и в полной боевой раскраске спустилась в магазин. Деньги на ближайшие дни у Люси были. Можно было отовариться, не считая про себя немым шёпотом копейки, да и не было уже копеек.

Наступала эра сентов и крон, которыми щедрое правительство оделяло свой народ в свете наступления новой свободной и самостоятельной жизни страны. Привыкнуть к этим игрушечным фантикам было трудно, но жизнь выбора не оставляла, и тем, кто хотел успеть в этой новой жизни хотя бы в последний не элитный вагон, приходилось меняться, переучиваться на ходу. К последнему вагону Люся и пыталась прибиться, но ни учиться, ни менять что-либо в своей жизни она не могла и не хотела.

В магазин Люся вошла с достоинством, приветливо улыбнулась кассирше Наташе, долго выбирала кое-что из фруктов, зацепила упитанного бройлерного цыплёнка, сыра с плесенью, колбаски, того сего. И, как бы внезапно вспомнив о чём-то не значительном, лениво бросила в продуктовую сеточку бутылку креплёного и пол-литра водочки «Пшеничной». На вкус она была противноватой, но забирала – зело борзо.

Со всем содержимым томно проследовала в кассу к Наташе.

– Как дела, Людочка? – спросила Наташа. – Вы вчера мне двадцать пять крон остались должны, наверное, не помните?

Люся из вчера не помнила даже конкретно своих гостей, а того, что ходила в магазин да ещё при этом одалживалась, она даже предположить не могла. Новость неприятно царапнула, но только в том смысле, что она вчера, видимо, тратила свои деньги, а вот это уже был не её стиль. Свои деньги Люся всегда тратила очень туго, если не была уверена, что тратит только на себя. Она всегда предпочитала, чтобы деньги на выпивку тратил гость, то есть тостуемый, а свои в любом состоянии приберегала до момента, когда оставалась одна и лохов-поильщиков в ближайшей перспективе не предвиделось.

Не теряя достоинства, протянула Наташе четвертной, сказала:

– Наточка! Я всегда всё помню, потому и пришла с утра, чтобы ты не волновалась. Да, кстати, скоро уезжаю я от вас.

– Как? – изумилась Наташа.

– Да, вот, квартиру продаю. Хорошие деньги предлагают. Ну, пошла я, дел по горло.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈