Лучшие притчи. Большая книга. Все страны и эпохи - Екатерина Мишаненкова

Однажды индийский мудрец Нарада шел к месту паломничества – в храм бога Вишну. На ночлег его приютила одна бездетная семья. Наутро хозяин обратился к Нараде с просьбой: «Ты собираешься в храм Вишну. Попроси его, чтобы он послал нам ребенка».

Нарада попросил Бога:

– Смилуйся над этим человеком и дай ему ребенка.

Бог ответил тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения:

– Этому человеку не суждено иметь ребенка.

Нарада закончил молиться и вернулся домой.

Пять лет спустя Нарада вновь совершал паломничество и вновь переночевал у гостеприимных хозяев. На этот раз он увидел двух маленьких детей, игравших у порога хижины.

– Чьи это дети? – спросил Нарада.

– Мои, – ответил хозяин.

Нараде захотелось узнать всю историю, и человек рассказал:

– Пять лет назад, сразу после того, как ты ушел, в нашу деревню пришел один саньясин. Он переночевал в нашем доме, а утром, перед уходом, благословил меня и жену… И вот плоды его благословения».

Добравшись до храма, Нарада сразу же обратился к Богу:

– Ты говорил мне, что тому человеку не суждено иметь детей. Сегодня у него их двое!

Бог рассмеялся, услышав эти слова.

– Это, должно быть, проделки святого, – ответил он. – У святых есть право менять судьбу!

Однажды Прахлада ощутил Бога. Господь сказал ему, что он может попросить, чего хочет, и Он даст ему. Прахлада ответил:

– Если я вижу Тебя, чего мне еще желать? Господь повторил ему, что он может пожелать всего, чего хочет. И тогда Прахлада сказал:

– Если Ты хочешь сделать мне милость, прости людей, которые преследовали меня.

В океане жила-была рыба, обычная рыба. Только однажды она слишком много наслышалась об Океане и решила, что должна потратить все силы своей жизни, но попасть туда.

Рыба начала обращаться к разным мудрецам, и, хотя многим из них нечего было сказать, они говорили всякую чепуху, чтобы поддержать свой авторитет гуру.

Так, одна мудрая рыба сказала, что достичь Океана очень и очень непросто. Для этого сначала нужно практиковать определенные позы и движения первой ступени восьмеричного пути безупречно двигающих плавниками рыб.

Другая рыба-гуру учила, что путь в Океан лежит через изучение основ миров просветленных рыб.

Третья учила, что постижение Океана очень и очень сложно, и только очень немногие рыбы когда-либо достигали этого. Единственный путь – это повторять все время мантру «Рам-рам-рам…», и только тогда откроется путь к Океану.

И как-то раз вконец уставшая от разнообразных поучений рыба поплыла в заросли водорослей. И там она встретила совершенно обыкновенную неприметную рыбу.

Услышав о нелегких исканиях, она так учила рыбу-искателя:

– Океан, который ты ищешь, всегда был, есть и будет рядом с тобой. Он всегда кормит, оберегает, окружает своих обитателей. И ты тоже являешься частью Океана, только ты этого не замечаешь. Океан и внутри тебя, и снаружи тебя, и ты – его любимая часть. А все рыбы – это волны этого великого Океана!

Изучавший санскрит ученый был очарован тем, как Мастер мелодично напевает стихи на санскрите.

– Я всегда знал, что нет на земле языка, более подходящего для выражения Божественного, чем санскрит!

– Не будь глупцом! – сказал ему Мастер. – Язык Божественного – не санскрит, а Безмолвие.

Суфийские притчи о Ходже Насреддине

Тимурленг, наводивший казнями ужас на румские земли, сзывал к себе, куда ни заходил, ученых и мудрецов и спрашивал: – Кто я – справедливый человек или тиран?

Если кто говорил: «Ты справедлив», – Тимурленг отсекал ему голову; но и тем, кто говорил: «Ты тиран», – он тоже рубил голову.

Задумались ученые и не знали, что делать. Но так как слава о ходже разнеслась повсюду, народ обратился к нему с мольбою:

– Сжалься, Ходжа! Кроме тебя, нам не от кого ждать помощи. Сделай что-нибудь. Отведи меч тирана от невинных рабов божьих.

Ходжа сказал:

– Дорогие мои, хотя это и не так легко, как вы думаете, но праведный Бог – помощник угнетенных, и, может быть, благодаря силе ваших молитв мне что-нибудь удастся сделать.

Скрепя сердце он пошел ко дворцу Тимурленга. Тимурленгу сообщили, что явился Ходжа, который готов дать ответ на его вопросы. Когда Тимурленг задал Ходже свой обычный вопрос, Ходжа ответил:

– Нельзя сказать, что ты справедливый властитель или мятежный тиран. Мы тираны, а ты – меч правосудия. Всемогущий бог послал тебя на нас, тиранов, достойных наказания. Знаешь стих: «Господь, по милости, проявляет к тебе снисхождение и ласку. Но того, кто преступает заповеди, он делает посмешищем»?..

Говорят, что именно такого правильного ответа и ждал Тимурленг. Очень ему полюбился Ходжа, и он сделал его своим приближенным; и все время, пока находился в Руме, не отпускал его от себя. Быть может, из уважения к Ходже и пощадил он Акшехир и его округу, да и Караман тоже. Так избавились эти города от меча Тимура и от грабежа его назойливых воинов.

Тонул ростовщик. Подбежавшие к нему люди кричали:

– Давай руку, а то утонешь!

Но он ничего не предпринимал. Тут подошел Ходжа Насреддин, улыбнулся и сказал:

– Что же вы делаете? Где это видано, чтобы ростовщик что-то давал? Нужно так…

И с этими словами он протянул ростовщику руку.

– На руку! – сказал он и, конечно, спас ростовщика.

Прохожий увидел, что Насреддин кидает деньги в пруд, и спросил его, зачем он это делает.

Насреддин сказал:

– Я ехал верхом на осле. Он поскользнулся и стал сползать в сторону этого пруда, теряя равновесие и почти падая. Казалось, что от падения уже ничто не может нас спасти. Вдруг лягушки в пруду начали квакать. Это испугало осла, он встал на дыбы и таким образом спасся. Так разве лягушки ничего не должны получить за то, что спасли нам жизнь?

Впав в нищету, Насреддин решил одолжить денег у богатого знакомого, которому он когда-то помог. Подходя к дому богача, Мулла заметил, как знакомое ему лицо мелькнуло в окне и скрылось. Насреддин постучал. Дверь открыл привратник.

– Хозяина нет дома, – ответил он на просьбу Насреддина принять его.

– Да ну? Тогда передай хозяину, когда он вернется, чтобы больше не оставлял свое лицо на подоконнике без присмотра. А то не ровен час – украдут, и тогда беды не оберешься!

Однажды Мулла Насреддин поймал своего теленка и хотел его приласкать. Но теленок начал лягаться и убежал, и как ни старался Мулла, поймать его не мог. Выбившись из сил, он схватил палку и начал бить корову.

– Чем же она виновата, эта корова? – спросили у него.

– Именно она во всем и виновата. Если бы корова его не научила, то разве шестимесячный теленок умел бы лягаться и упрямиться? – ответил Мулла Насреддин.

Незнакомец зашел в магазин Муллы Насреддина за товаром и увидел на стене надпись: «Этот магазин будет закрыт двадцать восьмого августа по причине погоды». Поскольку было только пятнадцатое августа, человек спросил Муллу, как он может знать за столько дней, какая будет погода.

– Ну, – сказал Насреддин, – если будет небольшой дождь, я пойду на рыбалку. Если сильный дождь – я останусь, дома и буду работать своими инструментами.

– Но откуда вы знаете, что будет дождь? – спросил человек.

– Не имеет значения, будет дождь или нет, – ответил Насреддин. – Если будет солнце, я пойду на рыбалку или буду работать своими инструментами; так или иначе все зависит от погоды.

Однажды Мулле Насреддину приснилось, что он был в раю. Красота вокруг! Тихая долина, птицы поют, солнце восходит – а он один и под деревом. Правда, вскоре он начал ощущать голод а вокруг – никого! Райское одиночество! Никто не мешает! Однако вскоре ему все это надоело, и он крикнул:

– Эй! Уважаемые! Есть тут кто-нибудь?!

И явился к нему очень красивый человек и сказал:

– К твоим услугам, да буду я жертвой за тебя! Что ни прикажешь – все исполню!

Насреддин для начала попросил поесть, и вмиг все исполнилось. И чего бы он ни попросил – все вмиг исполнялось и в самом деле! Уж он наелся, напился, отоспался! Ну чего бы ему еще? Красивую женщину попросил, и вмиг доставили ему гурию – небесную деву. Кровать с лебяжьей периной – и была ему кровать!

И вот так продолжалось несколько дней. Но долго очень хорошо – уже нехорошо! И все было слишком хорошо, и всего слишком много. Долго вытерпеть он так не мог. Он стал желать какого-нибудь несчастья, так как все было слишком уж прекрасно. Ему захотелось какого-нибудь напряжения, труда, так как за всю жизнь он не был без напряжения, без чего-либо, из-за чего люди переживают, печалятся. Все было просто невыносимо блаженно!