Дары инопланетных Богов - Лариса Кольцова

малейшей чувствительности к тому, что его столь откровенно исследуют инопланетные глазищи.

Она с трудом отвела свой пожирающий взгляд от фигуры Венда и обратилась к Нэе сладким голоском, опять же с привкусом холодка, — Я буду сегодня у вас. У меня вечернее мероприятие, так пусть ваши ленивицы уж постараются с отделкой моего платья. А то…

— Кыш отсюда! — свирепо заметил даме Венд, выхватывая шляпу из её рук. — Тут зона нашего отдыха. И впредь не приближайтесь, если видите, что люди отдыхают и вас к себе не зовут! А то я сам так отделаю вам платье… — и он сделал шутливый жест, что хочет схватить её за край подола, изобразив при этом зверский оскал.

— Вы шутник, господин Руд-Ольф! — весьма ласково отозвалась дама на недружественный тон, но подхватила свой цветастый и весьма обширный подол, и её словно сдунуло с холма заодно со спутницей. Она так и не вернулась за своей шляпой. Антон услышал весёлый смех Иви, хотя вряд ли ей было весело. Скорее уж неловко.

— Здесь люди как плазмоид, так и норовят слиться воедино, даже если вокруг необозримой длины пляж. Вот и говори после этого о вреде индивидуализма, как любит это доктор, — поддержал Венда Антон.

— Теперь она будет повсюду болтать, что у меня клиентура не только из числа женщин «Лучшего города континента», но и мужчины из «Зеркального Лабиринта» все до единого мои клиенты. Да уже и так болтают… — шутка Нэи была весьма странного свойства. Так показалось Антону.

Доктор взял шляпу и примерил на себя, — Отличная крыша, как и сказала эта жизнерадостная женщина! — и все засмеялись. В женской изукрашенной шляпе доктор напоминал сказочного гриба-колдуна.

— Тебе идёт этот фасон. Надо бы и себе такую приобрести, — с умышленной серьёзностью сказал Рудольф, и все опять засмеялись, кроме Нэи.

— Лучше мне отдайте, — сказала Нэя, — а то она обвинит меня в её присвоении. Уж точно за ней притащится. Вы не представляете, какая она памятливая…

— Эта фря способна поражать злыми чарами как снежная королева, — подал реплику Антон, неприятно задетый вторжением не столько Иви, сколько её мамаши. — Глазищи как изо льда…

— Она очень влиятельная и опасная, — заметила Нэя. — Мне приходиться с ней общаться по работе, но я тоже буквально стыну рядом с ней.

Венд взял руку Нэи в свою, — Она смеет тебя третировать? Мешать тебе?

— Нет, — ответила Нэя, — Она меня любит, как ни странно это звучит.

— Чего ж тут странного? — спросил доктор Франк. — Тебя невозможно не любить. Даже снежная королева тает от твоей, всех согревающей, доброты…

— Нет. Я вовсе не добрячка. Я тоже злюсь, а иногда так сильно, что швыряю в своих служащих всем, что под руку и попадётся…

— Смотря чем швыряешься, — встрял Венд, — платьями или стульями?

— Нет, — ответила она всё так же искренне, — Платья слишком дорогие, чтобы ими швыряться, а стулья слишком тяжёлые. Покалечить же можно.

— Так чем же тогда? — не отставал Венд.

— Ну, так… Тряпкой какой-нибудь, пустой коробкой или салфеткой столовой. В Элю могу и туфлей запулить. За то, что она всех распустила…

— Туфелькой это очень больно! — сострил Венд. — Особенно с учётом маленького размера твоей ножки… Я, кстати, нашёл твою утерянную туфельку…

— С ноги слетела? — поинтересовался доктор, чтобы не молчать. — Откуда же решил, что Нэя потеряла?

— А я сама в него запулила, — пояснила Нэя.

— За что же? — нескромно поинтересовался Антон.

— Наверняка было за что, — утвердил доктор.

— Всё зависит от приложения силы, — продолжил свой заход против Венда Антон. — А то и башмаком можно шишкой наградить, мама не горюй!

— Твоим башмаком уж точно можно и лоб пробить, особенно если я приложу к тому немалую силу, — ответил ему Венд.

— С чего же такая злость у вас ко мне? — прищурился Антон, видя его раздражение.

— Слишком уж сгрудились вы тут, будто и другого места нет.

— Так места не куплены, и ничьей собственнической крышей не накрыты, — отозвался доктор Франк.

— Не знаю, о какой туфле вы упомянули, — обратилась Нэя к Рудольфу как к постороннему, — мои туфли Олег мне уже давно притащил.

Ни Антон, ни доктор, её не поняли, а Венд ухмыльнулся, — Так это ж Сурепин ворует туфельки у местных девчонок на пляже, чтобы потом они выкупали их за поцелуи. Он часто отсыпается в том отсеке после патрулирования в горах, а я на туфельку женскую едва не наступил…

— Может и так. На то там и ваша приёмная для желанных гостей.

— Вряд ли гости Сурепина могут быть лично для меня желанными. К тому же, у него нет таких полномочий, чтобы принимать там гостей. Рылом не вышел.

— Чем?

— Лицом.

— Да. Его лицо в пятнышках всех отпугивает. Бедняжка…

— Бедняк, уж скорее, учитывая его пол. Коллекционирование женских туфель — местная аномалия передалась и ему.

— Кто же ещё коллекционирует женские туфли?

— Чапос. Да вот и Артур откуда-то притащил женскую туфельку. Говорит, в горах нашёл. Поставил на полочку.

Какое-то время молчали. Разговор уже не клеился.

— Хороша крыша, да маловата для моей большой головы, — произнёс доктор, отдавая шляпу Нэе. — Жарко тут, пойду-ка, окунусь ещё… — после чего бодро сбежал с холма вниз. — Присоединяйся, Антон! — крикнул он.

«Вот же деликатный человек», — решил Антон, но не сдвинулся с места.

— Сиганул вниз как жеребец, — прокомментировал уход доктора Рудольф. — И поплыл как резво. Молоток! Такой уж точно не заржавеет. В то же время подлинный юноша сидит без движения, как старик, и покрывается испариной. Иди уж, искупнись!

— А я, следуя вашему примеру, хожу купаться на лесное глубокое озеро.

— Пошли купаться? — спросил Венд, обращаясь к Нэе, — Я всё же научу тебя плавать, если тебе уже не шестнадцать… Чего тут торчать на жаре?

— Я не согрелась, — Нэя скрыла себя под нелепой шляпой. Видны были лишь капризно надутые губы.

— Купальное платье сними, мокрое же, — не отставал от неё Венд.

— И так высохнет.

— Иди туда, — он указал на стену из высоких кустов, откуда и сам недавно вышел, — Там, как за ширмой, переоденешься. Я подстрахую, чтобы никто туда не ломанулся…

— От тебя самого подстраховка необходима, — ответила она. Он пожал плечами.

— Не думаешь же ты, что мне в диковинку голые женщины? У тебя пузо и без того просвечивает. Антон подстрахует, если уж меня боишься. Да не сиди ты мокрой! Сжалась как…

— Договаривай уж. Так и скажи, как голопузый лягушонок, вылезший из лягушатника, — тут Нэя легла, задрала верхнюю часть своего купального костюма, а юбку приспустила, подставив обнажённую грудь и живот под каскад жарких лучей. — А мне как раз жарко! Так жарко… —