Претендент на ее сердце - Элизабет Беверли

— Да, еще одно. — Он кивнул на ее стакан. — Вы уверены, что в вашем положении можно употреблять вино? Я не хочу вас обидеть, но, по-моему, это может повредить ребенку.

Сабрииа широко раскрыла глаза, и Райли подумал, не превысил ли он свои полномочия.

— Нуу… — протянула она. Затем, наконец вспомнив нужные слова, произнесла: — Не о чем беспокоиться. Это безалкогольное вино, которое начали теперь выпускать.

У Райли отлегло от сердца. Ну конечно. Он и забыл, что существует такая ерунда.

— Мне всегда хочется чем-нибудь полакомиться под Рождество. Я обычно запасаюсь продуктами на все праздники. Если помните, вчера я даже купила пирожков с сыром. Это привычка. Без сыра и Рождество не Рождество. А к сыру обязательно нужен стаканчик вина. Пришлось порыться в своих старых запасах. — Она сделала хороший глоток. — Я бы пригласила вас зайти и тоже выпить стаканчик, но ведь у вас много всяких дел.

Если бы речь шла о настоящем вине, Райли бы отказался немедленно. Там, где дело касалось коньяка или виски, он мог перепить любого, хотя был обычно весьма умерен. Но вино почему-то сразу ударяло ему в голову. Стоило выпить чуть больше стакана, как тело отказывалось ему повиноваться, а на следующее утро приходилось бороться с жестоким похмельем. Но поскольку вино было не настоящее и Сабрина почти напрямую приглашала…

— Напротив. Время моего дежурства только что истекло, так что я совсем не прочь к вам заглянуть. Спасибо за приглашение.

Выражение ее лица можно было истолковать только как панику, вызванную его согласием.

— Или вы не хотите, чтобы я к вам заходил? — На него напало сомнение.

— Нет, почему же, просто… я удивилась, вот и все. Я имею в виду — тому, что вы сейчас не на работе. Вы ведь сказали, что ехали по какому-то вызову.

Райли взялся за перила и медленно поднялся до предпоследней ступеньки. Даже стоя на ступеньку ниже Сабрины, он был чуть выше ее.

— Мне приходится работать даже во внеурочное время. В таком городишке, как Вэллес-Каньон, приходится жить на бегу. Но, к счастью, в такой глуши не происходит ничего серьезного, чтобы приходилось не спать ночами. Практически я сейчас вроде бы работаю. Но в то же время можно сказать, что я решил отдохнуть. Вы, кажется, предлагали пропустить по стаканчику? — Райли неожиданно до смерти захотелось побыть с Сабриной подольше.

Секунду она сверлила его взглядом, но в конце концов сделала приглашающий жест.

— Да, конечно. Сколько угодно. Я надеюсь, сырные пирожки тоже вам поправятся.

— Какое же Рождество без них?

Как только он закрыл за собой дверь, Сабрина тут же выключила радио и метнулась на кухню, а Райли стал освобождаться от шляпы, перчаток и куртки. Когда ему сообщили о безобразном поведении Баркеров, он сидел дома, и поэтому сейчас на нем не было формы. Он был одет в синие джинсы и рубашку. По привычке, сняв шляпу, Райли провел обеими руками по волосам. На этот раз он не обращал внимания на передвижения Сабрины по кухне, памятуя, к каким последствиям это может привести. Не успел он устроиться поудобнее, как появилась Сабрина со стаканом вина.

— Надеюсь, вам понравится.

Райли глотнул и обнаружил, что вкус весьма приятен. Вообще-то он всегда подозревал, что всякие безалкогольные суррогаты в рот не возьмешь, но это оказалось на удивление вкусным.

— Неплохо. — Из вежливости он добавил: — Я, пожалуй, как-нибудь куплю такое для себя. Как оно называется?

Снова испуганно расширенные глаза.

— Ну… Гм… По-моему, Chateau de Fimposteur.

Райли кивнул.

— Оно очень вкусное.

— Да-да. Особенно хорошо с курицей и рыбой.

— Надо запомнить.

Повисло неловкое молчание. Сабрина скользнула в кресло.

— Итак, шериф… — заговорила было она.

Он знаком остановил ее.

— Пожалуйста, зовите меня Райли. Так меня называют все в Вэллес-Каньоне. Даже те, кого я арестовываю.

— Вам случалось арестовывать людей здесь? — спросила она с улыбкой. — Трудно поверить.

Он улыбнулся в ответ.

— Никуда не денешься. Это неизбежная часть работы.

— Это были те самые вздорные Баркеры?

Он кивнул.

— И сестры Гленденнинг, правда, они не такие буйные.

— И что они делали?

— Всякие хулиганские шуточки. Обматывают деревья туалетной бумагой, поливают окна мыльной пеной, а то устроят пальбу из пистолетов посреди ночи. Вот в таком духе. Они делают это круглый год, но иногда переходят всякие границы. — Он глотнул вина и продолжал: — Черт возьми, они ведь уже далеко не дети. Пора бы вырасти из таких забав.

— Простите, шериф… то есть Райли, — поправилась она и, прежде чем продолжать, сказала: — Можете звать меня… хм… Сабрина. Так вот, Вэллес-Каньон, кажется, неподходящее место работы для такого человека, как вы. Поймите меня правильно. Здесь, конечно, замечательный маленький городок. Но вряд ли здесь найдет применение такой… человек с такими способностями, какими вы, очевидно, располагаете.

— Вы хотите спросить, что привело меня в этот затерянный уголок штата, мисс… то есть Сабрина?

Она пожала плечами.

— Свою историю я рассказала. Теперь ваша очередь.

Она, вероятно, была права, но Райли больше любил слушать, чем говорить, особенно когда дело касалось его и его прошлого. С другой стороны, скрывать ему нечего.

— Я родился и вырос в маленьком городишке недалеко от Талсы — в Эденсайде. Если вы были в Талсе, вы, наверное, о нем слышали.

Она кивнула, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.

— Там нет ничего, кроме кучки запущенных домов. Ах да, еще процветающей преступности. Немногие хотели бы там оказаться, особенно после наступления темноты.

Никак не прокомментировав это сообщение, она спросила:

— Что же все-таки послужило поводом к вашему отъезду?

Обычно Райли старательно избегал разговоров на такие темы, но почему-то сейчас, рассказывая Сабрине о своей жизни, он не чувствовал особой неловкости. Может быть, подозревал, что у них было нечто общее в прошлом.

— Отец ушел от нас, когда мне было семь, а сестре пять, оставив маму с двумя детьми на руках, так что ей приходилось работать на трех работах. Мама всегда хотела, чтобы наша жизнь сложилась лучше, чем ее собственная. Она смогла добиться, чтобы у нас была возможность учиться в колледже. Мы и учились.

— Что вы изучали?

— Юриспруденцию, — с гордостью ответил он. — Закончил с отличием. До того как приехать сюда, работал детективом в Талсе. Расследовал убийства. Я проработал там почти десять лет, с двадцати двух.

— Почему же вы уехали?

Он тяжело вздохнул, отхлебнул еще вина и отвел глаза.

— Чтобы расследовать убийства, нужно быть слишком толстокожим. Я не выдержал.