Убийца первого кла$$а - Сергей Дышев

Эдика передернуло. Знал бы он, что это только цветочки…

ОНА УПАЛА В «ОТКРЫТЫЕ ОКНА»…

Перед удачливыми открыты все двери, перед неудачливыми — все окна.

Вячеслав Верховенский

Вдруг с улицы послышались громкие крики, испуганные мужские и женские голоса.

— Она из окна выпала!

— Разбилась!

— Надо «Скорую помощь» вызвать!

Все участники процесса рванулись к окну. Последним припал к спинам Петрович.

Внизу, на гостиничном асфальте лежала девушка. Это была Галушка.

В следующее мгновение Баздырев отпрянул от окна:

— Ребров, давай вниз, вызывай «Скорую помощь»! А мы — туда, откуда выпала. Это на лестничной площадке… А ты, Петрович, здесь жди, никого не пускай.

Гурьбой выскочили из номера, чуть не свалив путавшихся под ногами Эдика и Вальку. Ребров рванул по лестнице вниз, а Куроедов и Баздырев — наверх.

На шестом этаже окно было открыто настежь. На подоконнике лежала записка, половинка стандартного листка. Куроедов молча взял ее, прочитал неровные строки: «МЕНЯ ЗАСТАВИЛ ЭТО СДЕЛАТЬ ЛУПАНДЕР».

Ребров, спустившись вниз, торопливо подошел к лежащему навзничь телу. Разбитая голова, подтекшая кровь…

Вокруг молча стали собираться зеваки.

Баздырев и Куроедов тоже спустились в гостиничный двор, подошли к телу. Ребров развел руками: мол, ничем тут не поможешь.

Подъехала «Скорая помощь». Два санитара деловито упаковали тело Карины в черный полиэтиленовый мешок, положили на носилки. Баздырев показал одному из санитаров удостоверение, спросил, куда повезут. Оказалось, все в тот же злополучный морг. Машина уехала, провожаемая взглядами зевак.

Куроедов невесело подвел итог:

— Следственный эксперимент можно считать завершенным.

— Остается только проэкспериментировать выход из окна, — отозвался Баздырев.

— И, как всегда, никто и ничего не видел.

— Я думаю, девочке помогли выпасть из окна.

Молча сели в машину. Такой оплеухи Баздырев давно не получал: упустить девчонку, да как! Матерый опер оплошал, как практикант. Весь МУР теперь будет подтрунивать. И не избежать служебного расследования.

— Поехали на базу. Да-а, Петрович… дали нам сегодня крепкого пинка.

— И самое обидное, что неизвестно от кого, — вздохнул Петрович.

Куроедов открыл папку, достал два документа: объяснение Карины и предсмертную записку, которые он поместил в целлофановый «файл», посмотрел на них, сказал:

— Записку и объяснение Галушки надо отправить на сравнительную почерковедческую экспертизу. Так что, давай-ка, Петрович, сначала в ЭКЦ, на Петровку.

— Понял.

— Лупандера задерживать будем? — спросил Баздырев.

Куроедов отрицательно покачал головой.

— Пока нет. Он ведь ничего не знает о записке. Понаблюдаем, телефон на прослушку возьмем.

Петрович свернул в 3-й Колобовский переулок, остановился у дома № 16. Куроедов проворно вышел из машины.

— Меня не ждите, мне еще в ГУВД зайти надо.

— Как результат будет — сразу звони! — вдогон крикнул Баздырев.

Куроедов кивнул, быстро исчез в здании.

— А мы поедем в фирму «Открытые окна», — сказал Баздырев.

— Сегодня это название имеет особый смысл, — заметил Ребров. — Она упала в «Открытые окна»…

— У меня эта записка не выходит из головы. Ненавязчиво так впаривают нам пережеванную кашку. Типа, ребята, чего вам думать? Вот вам ответ! Хватайте за задницу Лупандера. Получайте очередные звезды… Сергей, надо обзвонить все адвокатские конторы и выяснить, с каким адвокатом собиралась встречаться Галушка. И еще… Возьми у администратора гостиницы списки всех постояльцев с паспортными данными. И подключи на подмогу ребят из нашего отдела.

— Понял.

Офис фирмы «Открытые окна» находился в районе Чистых прудов. Войдя в здание, Баздырев принял мрачный вид, небрежно бросил двум охранникам на вахте:

— Мы к Лупандеру.

Охранники тщательно осмотрели удостоверения, молча пропустили. Один из парней тут же снял трубку.

Баздырев жестко пресек:

— Не надо звонить.

— А что — уже?.. — озадачено спросил охранник.

— Уже, — подтвердил Баздырев.

У охранников вытянулись лица.

А сыщики направились к кабинету Лупандера с отдраенной до восторга табличкой «Вице-президент ООО „Открытые окна“ Лупандер Леонид Яковлевич.

— Смотри, — показал Баздырев на подброшенные кем-то на порог две красные гвоздики. — Добрые люди здесь работают.

Визитеры перешагнули цветки, без стука вошли в кабинет. Лупандер вздрогнул от неожиданности. На лице пропечатался испуг. Он встал и зачем-то застегнул иссиня-черный пиджак.

— Мы пришли к вам задать несколько вопросов, гражданин Лупандер, — без предисловий начал Баздырев.

— Да, да, да, конечно, — согласился Лупандер. — Неожиданный визит в конце дня представителей правоохранительных органов волнует как… первое свидание. Присаживайтесь, пожалуйста. Не желаете ли чаю, кофе? — справившись с волнением, мельком глянул на офисные часы на стене (стрелки показывали 18.05), игриво добавил: — А может быть, хорошего виски, коньяку? Рабочий день закончился…

— Нет, спасибо, — сухо отразил алкогольный вариант общения Баздырев. — Я думаю, что первое свидание у нас будет недолгим… Небольшой пока вопрос… надеюсь. Вопрос такой, где вы были 18 июня?

Баздырев по-хозяйски уселся на стул, неспешно открыл черную папку, положил на стол, достал листы протокола, подготовился записывать ответы.

— У меня — алиби! — быстро ответил Лупандер. — Я был на деловой встрече: подписывал контракт на выгодный подряд.

— Но ведь право подписи имел только Зайцев, как президент. Не так ли? — Баздырев посмотрел тяжелым, «обвинительным» взглядом. — Почему именно вы подписали? Или вы уже знали, что больше никогда не увидите своего компаньона?

Лупандер возмутился:

— Ну как вы сметете такое говорить мне?! Я неделю вел эти переговоры на строительный подряд элитного дома, с инфраструктурой. Был в курсе всех нюансов. У Бориса оказались какие-то дела, надо было срочно подписывать. Я позвонил по телефону, и Зайцев разрешил подписать.

— Во сколько вы позвонили? — обрушил очередной вопрос Баздырев.

— Где-то в пятнадцать двадцать — пятнадцать тридцать.

Баздырев аккуратно записал ответ.

— А где вы были в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое?

— Где… дома, разумеется, ночевал, — раздраженно ответил Лупандер.

— Кто это может подтвердить?

— Ну-у, жена, дети… Хотя вы сейчас скажете, что они не являются свидетелями… Не у любовницы же!

— Надо будет, допросим и жену. Так… Что там еще у нас наболело? Где вы были вчера в 18.00?

— Здесь, на рабочем месте.

— Кто, кроме охранников, это может подтвердить?

— Алла… Пожалуй, всё… — Лупандер вытер вспотевший лоб платочком.

— Мы проверим их показания.

— Я так понимаю, что вы меня в чем-то подозреваете? — спросил с обидой Лупандер.

— Мы всех подозреваем. А сегодня, кстати, в период с 14 до 15 часов, где вы находились?

— Ну, обедал… Конституционное право, в конце концов. Ну, в ресторане, какая разница?

— Поясню. — Баздырев откинулся на стуле. — Половина всех серьезных преступлений совершается именно в обеденное время. Так в каком же ресторане?

— Ну-у, не в ресторане, — замялся Лупандер. — У меня была деловая встреча.

— С кем? — продолжал методично выдавливать ответы Баздырев.

— Это — коммерческая тайна, — с вызовом ответил Борис.

— Что ж, вы имеете право в соответствии со статьей 51-й Конституции Российской Федерации не давать против себя показаний. Опрос закончен. Подпишите протокол. Вот здесь, здесь и здесь.

Лупандер взял страницы, углубился в рукописный текст. В тишине неожиданно громко зазвонил мобильный телефон Баздырева. Вызывал Куроедов.

— Да, Иван, слушаю тебя, что там? Говоришь, высока вероятность, что оба написаны одним лицом… То есть ну понятно…

— Да, есть небольшое отличие, но это объяснимо разным эмоционально-психическим состоянием в моменты написания… — удовлетворенно пояснил Куроедов.

Баздырев встал, следом поднялся Ребров. У двери Максимыч остановился, заметил как бы между прочим:

— Кстати, сегодня в 15 часов 10 минут покончила жизнь самоубийством Ирина Галушка, та самая девушка по вызову. Она оставила предсмертную записку, в которой назвала имя заказчика убийства вашего компаньона Зайцева.

— И-и кто это? — испуганно спросил Лупандер.

— Коммерческая тайна, — равнодушно ответил Баздырев и, открыв дверь, добавил: — Кстати, тут вам на порог кто-то две гвоздички положил.

— От всей души, — заметил Сергей.

Аккуратно прикрыв дверь и бросив многозначительные взгляды на помертвевшего Лупандера, визитеры удалились.