Сумерки Эрафии - Александр Бауров

Любой мелкий спор перерастал в столкновения различных народов, и этот постоянно тлевший конфликт не без помощи королевской секретной службы не давал возникнуть на южных границах Эрафии мощному централизованному государству. Особенно загадочными людям казались южные районы Фолии. Там вдоль хребта по-прежнему встречались монстры, в существование которых многие верили с трудом. Проповедники говорили, что южнее черных гор лежит древнее царство могучих чародеев нойонов — бессмертных и жестоких. В правдивости этих рассказов сомневались не только простые люди, но и осведомленные придворные. Считалось, что последние из великих некромантов были разбиты две сотни лет назад объединенными силами людей, авлийцев и магов Севера, этих могущественных покровителей церкви Велеса и хранителей веры, хозяев далекого Арагона.

Северо-запад Фолии был бочкой с порохом. Здесь проходили торговые пути, связывающие страну с Эрафией и Авлией. Здесь оседал весь сброд, изгои, бездомные переселенцы — центром кровосмешения различных рас был город Дидфалп, в который направлялись вице-канцлер и его спутники. Чем больше они углублялись в Фолию, тем ближе к обочинам приступало зеленое болото, полное мошкары. Сумрак окутал дорогу, и лишь немногие местные зажигали факелы. Свет обеих Лун не мог разогнать полумрак. Дорога сужалась, кибитки, запряженные волами и даже какими-то крупными ящерицами, встречались все чаще. Из болота несло зловонием. Ехать быстро не получалось.

— Проклятые скоты, чтоб вас всех нойоны взяли! — бранились Орханси.

Вице-канцлера волновали не гноллы. Он думал о встрече с ведущим. Изложить ему свой план, добиться одобрения и хотя бы немного разузнать их планы. Рууд легко использовал других в своих целях, но самому быть если не пешкой, то мелкой фигурой в чужой игре ему было очень сложно. Он всматривался в унылые фолийские пейзажи, когда внезапно им завладела неожиданная мысль. Страна болот изменилась! Точно острое лезвие меча разделило Фолию на мир людской и мир прочих рас. Причем людям досталась не лучшая роль.

Как заметили вице-канцлер и его спутники, местные люди, идущие пешком, уступали дорогу гноллам, ящероголовым и даже оркам, при этом сходя с дороги. Среди просивших милостыню на перекрестках Дидфалпа были в основном представители человеческой расы. На узеньких улочках, которые им пришлось миновать, если и горели огни, то там стояли только гноллы. «А ведь всего год назад половину населения составляли люди и представляли собой вооруженную общину», — вспоминал герцог.

Остановившись перед вывеской, на языке гноллов значившей «Постоялый двор „Собачья Голова“», всадники спешились.

— Осторожней, хозяин, — шептал на ухо Руду Фош. — Эти твари, видно, совсем перестали уважать людей!

— Я заметил. Надеюсь, они по-прежнему любят золото! — Вице-канцлер оглядел усталых спутников. Почти десять часов в седле утомили даже могучих Орханси. Сам он чуть более трех часов, как пересел из коляски.

На лице Фоша, как и герцога, усталости не было. Это объяснялось теми таинственными красными пилюльками, что они приняли еще утром по пути из Мельде. Он мог запросто не спать трое суток и выглядеть бодро, как недавно пробудившийся. Едва стоящие на ногах Венк и Йонсон сами подали Рууду отличную идею. Герцог как раз думал, как бы от них избавиться на несколько часов.

В столь поздний час почти все завсегдатаи питейного заведения уже разошлись, зал был почти пуст. На приставленных к стенам лавках дремали три пьяных гнолла, и один ящероголовый стоял у стойки, потягивая из грязной засаленной кружки какое-то омерзительное зеленое пойло. Пока Йодль с Венком присели отдышаться, Фош уже разбудил заснувшего в своей комнатке хозяина. Это был седой гнолл, от которого разило выпивкой. Чуть только он продрал глаза и разглядел вновь прибывших, как, махнув собачьей лапой, затряс головой и прокряхтел: «Людей не принимаем!»

Венк с Йонсоном не успели даже как следует возмутиться и проломить голову этой плешивой собаке, как внезапно конфликт разрешился. Внушительный мешок с золотым песком оказался в кармане хозяина, а Рууд уже приглашал их следовать за собой, потрясая связкой из трех ключей.

Фош, держа руку на рукояти кинжала, открыл дверь. Им в лицо ударил запах сырости, плесени и клопов.

— Это полное дерьмо! — возмутился страж.

— Однако тебе придется посидеть здесь до тех пор, пока я все сделаю, — ответил Рууд, оставив поклажу. Он огляделся, причмокнул и вышел в коридор.

— Как прикажете, — буркнул Фош. Он сел на потертый грязный диван и принялся метать в стенку нож. Багровый свет «сына Солнца» проникал в окна и рисовал на полу корявые тени. Рууд шел, стараясь не шуметь, но тут соседняя дверь открылась с жутким скрипом, изрядно напугавшим вице-канцлера. Возник гнолл в каком-то рваном халате, он открыл незапертую дверь в комнату Фоша и, шипя ругательствами, вошел туда. Рууд обернулся и стал в небольшой нише, не желая привлекать внимания нежданных гостей. В глубине души он проклинал навязчивую нетерпимость и воинственность Фоша. Недолгая перебранка, затем легкий всхлип и звук падения не слишком тяжелого тела. Вот и все, что он услышал. Потом снова глухие удары. «С ним всегда так, — злился герцог, — куда теперь девать труп?!»

В этот момент ему на плечо сзади опустилась холодная тяжелая рука, это было столь неожиданно, что Рууд обмер от страха, ноги его подкосились. Он медленно обернулся, перед ним стоял лич в полном боевом костюме, с магическим жезлом в руке. Из камня в жезле бил жесткий, холодный, зеленый свет.

— Руку! — Высокий дребезжащий голос раздался из черной глотки монстра. Кольцо снова стало теплеть, и вице-канцлер недолго думал, какую руку протянуть своему страшному собеседнику.

Стальная перчатка легко соскользнула с лапы. Лич цепко схватил его. Жжение от кольца возросло неимоверно, Рууд бы вскрикнул, если бы только мог. Слепящий блеск магического жезла оплетал его со всех сторон, сжимал и давил. Наконец, так и не произнеся ни одного слова, Рууд сорвался в пропасть забытья. Его ноги подкосились, и он кулем рухнул на грязный дощатый пол.

Улицы Мельде сотрясались от грохота въезжавших повозок. Одна из них остановилась перед домом, выглядевшим весьма богато для ремесленного квартала на улице пятого пылающего Велесова вестника. С повозки спрыгнул молодой парень, распряг лошадь и привязал к стойке рядом с двумя местными кобылами. Затем спустился пожилой мужчина. Он подошел к дому и обнялся с вышедшим на порог хозяином, обзывая того «старым дураком» и «разбойником». Мужчина лет шестидесяти, подпоясанный фартуком и явно вышедший из кухни, не остался в долгу. Затем Том Фолкин повернулся к пасынку.

— Вот, познакомься, это твой названный дядя Еган. Да поклонись ты, Гримли, я не хочу, чтобы ты выглядел невеждой перед жителем этого великого, да, великого, нойон меня возьми, города Мельде! Моим братом, который согласился все-таки дать приют на одну ночь своим гостям, — произнес он со смешком.

Гримли пожал руку дяде, поклонился ему и, не упиваясь более картиной братской встречи, пошел кормить лошадь. Выйдя за ворота, он огляделся.

Уже стемнело. Было очень тепло, а на улице удивительно мало людей. Казалось, такой крупный город, где так много двухэтажных домов, не должен спать. После долгой дороги крестьяне-обозники спешили отдохнуть перед последним переходом в Александрет. Местные жители ушли на покой, даже собаки постепенно затихли. Патруль из двух копейщиков прошел мимо, не обратив на Гримли ни малейшего внимания. Перенеся сено из соседнего сарая и отдав ключ дяде, Гримли упросил того разрешить погулять по городу еще часик. Он выспался в середине дня по дороге к Мельде и сейчас при всем желании не смог бы уснуть. В доме Егана он заметил, как смотрела на него названная кузина Лисс. Но только он закрывал глаза, как видел перед собой лицо Эльзы, чувствовал запах ее волос. Слышал ее шепот, ее стон.

«Она же здесь, в Мельде», — неожиданно осенило его. Дядя Том болтал, что она живет здесь, лишь изредка выбираясь в Ситодар, чтобы заработать, поставляя местным рыцарям борзых и ловчих. «Какая смелая и красивая девушка! — Воспоминания жгли память Гримли. — Носит штаны вместо юбки и не боится церковников. Жаль, что она так внезапно исчезла». Эльза говорила, что снимает комнату у какого-то родственника, кажется, помощника городского судьи.

Но у кого в столь поздний час спросить, где живет местный чиновник? Может, на префектуре есть вывеска какая-нибудь, указание или стража подскажет? Ведь такой важный человек, как судья, не может делить один дом с главой города. В Мельде судили людей со всего муниципалитета, в том числе из родного Бренна. Лишь в землях знатных рыцарей из списка лордов суд чинили сами господа. Но поблизости таких замков нет — значит, у судьи много работы.