На дальнем рубеже - Дмитрий Золотухин

— Мы — нет, наши головы мы давно продали, — вздохнул Джон. — Но семьи офицеров мы вывести можем.

— Пожалуй, я давно собиралась навестить нашу дочь в Америке, — заметила Симона. — Она как раз оканчивает школу и готовится поступать в университет. На июнь я уже могла бы купить билет.

— Хорошо, — генерал Локвуд кивнул. — Я намекну семейным офицерам, что их женам и детям лучше бы съездить на Землю на каникулах. Ты, Джон, тоже поговори с подчиненными. Но шума не поднимай.

— Спасибо, — подполковник Риччи сел в машину, включил автопилот (все же он был нетрезв) и откинулся на сиденье.

«Паршивый выдался вечер, — подумал он. — Надеюсь, что мое предсказание окажется ложным. Все равно я на Кассандру не похож».

15

15 мая 2766 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

— Проходите, гражданка Симонова. У вас 30 минут времени.

Тюремный стражник открыл железную дверь, и впустил Анну Симонову в комнату свиданий. Женщина вошла в комнату свиданий и опустилась на стул около разделявшего помещенье барьера (до пояса — бетонного, выше из высокопрочного стекла). Отверстий в стекле не было: разговаривать можно было только через коммуникаторы, расположенные с обеих сторон стекла.

Сайман Уайт вошел в свою половину комнаты в сопровождении охранника, Одетый в оранжевую робу, он выглядел еще более бледным и изможденным, чем обычно.

Сев на стул «верхом», Сайман поздоровался с женой.

— Мне нужно, чтобы ты наняла мне нормального адвоката. Петр Козырев из Порт-Артурской коллегии адвокатов. Берет он дорого, так что придется позанимать деньги.

— Значит, ты попользовался мной, теперь хочешь запустить руку в отцовский кошелек? — жестко ответила Анна. — Интересно, что совсем недавно ты хотел меня бросить. А как попал в переплет, тут же я понадобилась.

— Это ложь, — заявил Сайман, глядя жене прямо в глаза. — Вся эта история — провокация Госбезопасности. Воспользовались, что я — ссыльный. И что меня некому защитить. От избытка чувств он даже всхлипнул.

— Ну, конечно. Двести тысяч кредитов и «чистые» документы, я тебе дать не могу, но могу избавить тебя от моего общества. Ты ведь сам этого хотел. И не ври, это не провокация. Я до сих пор помню, как ты был доволен, когда я купила эту шубу, — тут она повела покрытыми мехом лесного горностая плечами. — Я подаю на развод.

«Сволочь этот Коротков, — подумал Сайман. — Он меня и заложил, больше некому. Он за это заплатит». Но сказал он иное.

— Ты как была мещанкой, так мещанкой и осталась, — сказала она. — Иди к своему папаше, пусть он тебя утешит. Ты никогда не сможешь понять настоящего революционера.

— Ты прав, — холодно ответила Анна, вставая. — Я тебя и правду не понимаю. По крайней мере, ты так и не сделал мне ребенка. Все, прощай. Охрана!

16

30 мая 2766 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

— Мне пора, — сонным голосом пробормотала Марина, лежавшая на скомканных простынях. — Надо идти.

Владимир оглянулся, быстрым движением завязывая узел галстука. При утреннем свете, льющемся на кровать из окна, женщина выглядела великолепно.

— Не торопись, — сказал он, усаживаясь на табуретку рядом с постелью. — Еще рано. Потом мы вчера не договорили.

— Угу, — Марина села в постели, насмешливо глядя на любовника. — Ты вчера больше думал о том, чтобы затащить меня в постель, а не о деле. Это называется злоупотребление служебным положением, господин комиссар!

Комиссар Климов развел руками, мазнув взглядом по ее обнаженной груди.

— А вот то, что гражданин Иванов узнал, что известная запись попала в руки Госбезопасности, — это уже серьезно. Грубо говоря, ты меня подставил. К счастью, подозрение пало не на меня, а на покойного Короткова.

— Я уже знаю, что его самоубийство было инсценировано, — кивнул Владимир. — Но ты зря беспокоилась. Подозрение никак не могло пасть на тебя.

— Но зачем тебе это понадобилось? — спросила Марина. Она уже встала с постели и проворно одевалась.

— Личная услуга губернатору, — ответил Климов. — Я дал послушать запись его дочери — теперь уже бывшей жене Саймана Уайта. Она обещала молчать об этом, и естественно, слова не сдержала. Сайман заподозрил Короткова, отчего последний и помер.

— Понятно, — довольно холодно ответила Марина.

— Кстати, — добавил Владимир. — С Плавниковым и его группой пора кончать. Полиция Нового Техаса уже вышла на Фокса. Так, что если ты хочешь заслужить милость гражданина Блейка, пора действовать.

— Человек Блейка уже удрал с планеты, — заметила Марина, надевая легкую кофточку. Лето в Порт-Артуре было довольно жарким. — Так что мне не надо делать демонстративный звонок в Госбезопасность. Вся информация у вас — действуйте.

— Хорошо, мы начинаем 10 июня, — Владимир поднялся, взглянул в лицо любимой. — Тебе придется лечь на дно, ты будешь объявлена в розыск. Никто из «Сынов» не поверит, что после допросов в нашей Конторе отлично знавший тебя Плавников тебя не выдал.

— Хорошо, — мрачно ответила Марина и села на кровать. — Знаю я место, где полиция меня не найдет, а Контора — искать не будет. Но, Господи, как я устала. Изображать фанатичку, улыбаться тем, кого презираешь. Как надоело…

Владимир сел на постель и обнял женщину за плечи.

— Я знаю. Приходилось работать под прикрытием. Все когда-нибудь кончается, ты прекращаешь актерствовать и становишься уважаемым офицером Госбезопасности. Для тебя эта игра закончится, когда мы возьмем Блейка.

— Кстати, о Блейке, — заметила Марина, стряхивая руку Владимира с плеча. — Он очень хочет видеть Уайта. Сыграть с ним в шахматы, захотел, наверно… черными.

— Уайт уже переведен в порт-артурскую тюрьму, — задумчиво ответил комиссар. — Твои люди освободят его после суда. Время и маршрут тебе сообщат позже. Да, подбери таких ребят, что не станут стрелять без нужды — я не хочу, чтобы на нашем представлении кого-то убили. И последнее. Надо думать, Уайта к контрабандистам будет сопровождать твой человек.

— Конечно, — пожала плечами Марина. — Не мне же идти договариваться, когда меня вся полиция ищет.

Она укоризненно посмотрела на комиссара. Но тот спокойно продолжил.

— Тогда с Уайтом отправится гражданин Рубин, он же Развозов. — Он и доставит нашего террориста к Блейку.

«Так вот кто независимый агент у «Сынов», — подумала Марина. — Ну ладно. Надеюсь, он выйдет-таки на неуловимого гражданина Блейка. И я смогу выйти из игры».

— Он доставит, — сказала она. — Ты прав, это шанс подобраться к Блейку.

— И тогда, старший агент Русанова, с вас будут сняты все обвинения, — улыбнулся Владимир. — Ты будешь нормальной жизнью имперского офицера.

Звание старшего агента Госбезопасности соответствовало армейскому первому лейтенанту.

— И кажется, в уставе есть пункт об интимных связях со старшим по званию, — улыбнулась она.

— Мы его нарушим, — Владимир обнял женщину, затем поднялся, попрощался и вышел. Он не видел, как старший агент Русанова заплакала, закрыв лицо руками.

16

31 июля 2766 г. Планета Дальняя, город Порт-Артур.

— Подсудимый, повернитесь лицом к суду, — разорвал тишину холодный голос председательствующего, и Уайт вздрогнул.

Три судьи Чрезвычайного Имперского суда — мужчина и две женщины — смотрели на подсудимого через бронестекло. Согласно имперским законам, политические дела рассматривались без участия присяжных, и только в особых Чрезвычайных судах. Это позволяло властям отстранять общественность от решения судьбы противников существующих порядков.

— Сайман Уайт, вы были допрошены судом по пунктам выдвинутых против вас обвинений. Готовы ли вы выслушать вердикт?

— Да, — хрипло ответил Уайт.

Председатель суда кивнул седой головой.

— Итак, приступим к оглашению. По первому пункту, вменяющему вам в вину подготовку террористического акта, настоящий суд признает вас виновным.

— По пункту второму, вменяющему вам в вину покушение на убийство общеопасным способом, настоящий суд признает вас виновным.

— … Исходя из вышеизложенного и принимая во внимание отсутствие раскаянья, настоящий суд признает вас виновным в терроризме и покушении на убийство и приговаривает вас к пожизненному заключению в колонии особого режима без права на освобождение. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, в силу вступает немедленно. На этом судебные слушания завершаются. Все свободны.

Естественно, «все свободны» не относилось к двоим подсудимым, находившимся в прозрачной клетке у левой стены зала суда. Михаил Плавников, лидер «Сынов свободы» на Дальней получил тот же приговор, что и Уайт.