Стихотворения. Поэмы. Проза - Генрих Гейне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фресковые сонеты
Христиану 3
{9}
«Разубранному в золото чурбану…»
Перевод В. Левика
Разубранному в золото чурбануЯ возжигать не буду фимиам,Клеветнику руки я не подам,Не поклонюсь ханже и шарлатану.
Пред куртизанкой спину гнуть не стану,Хоть роскошью она прикроет срам,Не побегу за чернью по пятамКадить ее тщеславному тирану.
Погибнет дуб, хоть он сильнее стебля,Меж тем тростник, безвольно стан колебля,Под бурями лишь клонится слегка.
Но что за счастье жребий тростника?Он должен стать иль тростью франта жалкой,Иль в гардеробе выбивальной палкой.
«Личину мне! Отныне я плебей…»
Перевод В. Левика
Личину мне! Отныне я плебей!Я не хочу, чтоб сволочь золотая,В шаблонных масках гордо выступая,Меня к родне причислила своей.
Хочу простых манер, простых речей,В которых жизнь клокочет площадная, —Ищу их, блеск салонный презирая,Блеск острословья, модный у хлыщей.
Я ворвался в немецкий маскарад,Не всем знаком, но знаю эти хари:Здесь рыцари, монахи, государи.
Картонные мечи меня разят!Пустая шутка! Скинь я только маску —И эти франты в страхе бросят пляску.
«Да, я смеюсь! Мне пошлый фат смешон…»
Перевод В. Левика
Да, я смеюсь! Мне пошлый фат смешон,Уставивший в меня баранье рыло.Смешна лиса, что ухо навострилаИ нюхает меня со всех сторон.
Принявшая судьи надменный тон,Смешна высокомудрая горилла,Смешон и трус, готовящий кадило,Хотя кинжал и яд припрятал он.
Когда судьба, нарушив наш покой,Игрушки счастья пестрые сломалаИ в грязь швырнула, черни на потеху,
Когда нам сердце грубою рукойРазорвала, разбила, растерзала, —Тогда черед язвительному смеху.
«Страшны, о друг мой, дьявольские рожи…»
Перевод В. Зоргенфрея
Страшны, о друг мой, дьявольские рожи,Но ангельские рожицы страшнее;Я знал одну, в любовь играл я с нею,Но коготки почувствовал на коже.
И кошки старые опасны тоже,Но молодые, друг мой, много злее:Одна из них — едва ль найдешь нежнее —Мне сердце исцарапала до дрожи.
О рожица, как ты была смазлива!Как мог в твоих я глазках ошибиться?Возможно ли — когтями в сердце впиться?
О лапка, лапка, мягкая на диво!Прижать бы мне к устам ее с любовью,И пусть исходит сердце алой кровью!
Гамбург. Вид на Альстер
Литография П. Зура
1830-е годы
ЛИРИЧЕСКОЕ ИНТЕРМЕЦЦО
(1822–1823)
Пролог
Перевод В. Зоргенфрея
Жил рыцарь на свете, угрюм, молчалив,С лицом поблекшим и впалым;Ходил он, шатаясь, глаза опустив,Мечтам предаваясь вялым.Он был неловок, суров, нелюдим,Цветы и красотки смеялись над ним,Когда брел он шагом усталым.
Он дома сиживал в уголке,Боясь любопытного взора.Он руки тогда простирал в тоске,Ни с кем не вел разговора.Когда ж наступала ночная пора,Там слышалось странное пенье, игра,И у двери дрожали затворы.
И милая входит в его уголокВ одежде, как волны, пенной,Цветет, горит, словно вся — цветок,Сверкает покров драгоценный.И золотом кудри спадают вдоль плеч,И взоры блещут, и сладостна речь —В объятьях рыцарь блаженный.
Рукою ее обвивает он,Недвижный, теперь пламенеет;И бледный сновидец от сна пробужден,И робкое сердце смелеет.Она, забавляясь лукавой игрой,Тихонько покрыла его с головойПокрывалом снега белее.
И рыцарь в подводном дворце голубом,Он замкнут в волшебном круге.Он смотрит на блеск и на пышность кругомИ слепнет в невольном испуге.В руках его держит русалка своих,Русалка — невеста, а рыцарь — жених,На цитрах играют подруги.
Поют и играют; и множество парВ неистовом танце кружатся,И смертный объемлет рыцаря жар,Спешит он к милой прижаться.Тут гаснет вдруг ослепительный свет,Сидит в одиночестве рыцарь-поэтВ каморке своей угрюмой.
«В чудеснейшем месяце мае…»
Перевод П. Вейнберга
В чудеснейшем месяце маеВсе почки раскрылися вновь,И тут в молодом моем сердцеВпервые проснулась любовь.
В чудеснейшем месяце маеВсе птицы запели в лесах,И тут я ей сделал признаньеВ желаньях моих и мечтах.
«Из слез моих много родится…»
Перевод А. Фета
Из слез моих много родитсяРоскошных и пестрых цветов,И вздохи мои обратятсяВ полуночный хор соловьев.
Дитя, если ты меня любишь,Цветы все тебе подарю,И песнь соловьиная встретитПод милым окошком зарю.
«Гляжу в глаза твои, мой друг…»
Перевод В. Левика
Гляжу в глаза твои, мой друг, —И гаснет боль сердечных мук,Прильну к устам твоим — и вновьЦеленье мне дарит любовь.
Склонюсь на грудь — и, как в раю,Блаженство трепетное пью.Но ты шепнешь: «Люблю, твоя», —И безутешно плачу я.
«Щекой прильнуть к твоей щеке…»
Перевод В. Микушевича
Щекой прильнуть к твоей щеке, —И слезы — единым потоком.И сердце — с твоим оно заодно —В пламени бьется жестоком.
И если бы хлынул такой потокВ такое пламя однажды,В твоих объятьях бы я изнемогОт этой смертельной жажды.
«Недвижны в небе звезды…»
Перевод В. Левика
Недвижны в небе звезды, —Стоят и сквозь векаДруг другу шлют влюбленноПривет издалека.
И говорят друг с другомТем чудным языком,Что никакому в миреЛингвисту не знаком.
Но я изучил и запомнилЕго до скончания дней.Грамматикой мне служилоЛицо ненаглядной моей.
«На крыльях песни, подруга…»
Перевод В. Левика
На крыльях песни, подруга,Со мной умчишься тыНа Ганг, под небо юга,В чудесный край мечты.
Гам, весь в багряном цвете,Растет волшебный сад.Там лотосы в лунном светеО милой сестрице грустят.
Фиалки смеются лукаво,И тянутся розы к звездам,И шепчут душистые травыДушистую сказку цветам.
Пугливо подходят газелиИ слушают шум ветерка,И волнами еле-елеСвященная плещет река.
Под пальмами вместе с тобоюЯ там опущусь на траву,Предамся любви и покою,Блаженному сну наяву.
«Пугливой лилии страшен…»
Перевод В. Левика
Пугливой лилии страшенПалящий солнечный зной.Она, поникнув, дремлетИ ждет прохлады ночной.
Ее любовник — месяцКрасавицу будит от сна,И лик цветущий и нежныйЕму открывает она,
Сияет и на небо смотрит,И льет аромат над рекой,Дрожит, и трепещет, и плачет,И страстной томится тоской.
«Поднявшись над зеркалом Рейна…»
