Книжные магазины - Хорхе Каррион

Feltrinelli на площади Порта-Равеньяна в Болонье, писал в «Десяти заповедях продавца книг», что «клиент – самый важный человек в компании». С его точки зрения, в центре повседневной деятельности книжного магазина пыль: «Ее нужно вытирать каждый день, и этим должны заниматься все! – восклицает он в “Продать душу. Ремесло продавца книг”. – Пыль – это жизненно важная тема для продавца книг. Он вытирает ее с утра, в течение первого получаса, сверху вниз и по часовой стрелке. Вытирая ее, продавец запоминает, где находятся книги, и познает их физически».

По меньшей мере со времен Древнего Рима книжные представляют собой пространства, в которых текстуальность, будучи динамичной, становится и физически ощутимой – не то что в аудитории или в библиотеке. И именно читатели больше, чем кто-либо, двигаются, связывают выставленные экземпляры с прилавком, а значит, и с продавцами, достают монеты и банкноты или кредитные карты и обменивают их на книги, наблюдают в своем движении, что ищут или покупают другие. Книги, книготорговцы и сами книжные воплощают статичность рядом с клиентами, которые постоянно заходят и выходят и роль которых состоит именно в движении. Они путешественники в миниатюрном городе, и их задача – сделать так, чтобы буквы, пребывающие внутри книги в состоянии покоя, стали подвижными на время чтения, потому что, как писал Малларме: «Книга как предельное расширение буквы должна непосредственно извлекать из нее некую подвижность». Однако книжный обладает собственными сердечными ритмами, и независимо от того, наполнен он покупателями и любопытствующими или нет. Эти ритмы не ограничиваются лишь распаковкой, раскладыванием, возвращением книги в магазин или на полку. Или сменой персонала. У книжных магазинов также складываются конфликтные отношения с помещениями, в которых они пребывают и которые их отчасти определяют, но не образуют. И со своими собственными названиями, которые часто меняются с приходом собственников новых. Внутри и снаружи книжные магазины – подвижны и изменчивы. Поэтому титул «самого старого книжного», согласно «Книге рекордов Гиннесса», принадлежит Livraria Bertrand: ведь только он может доказать непрерывность своей многолетней деятельности с самого момента основания. Обычно же книжный магазин меняет название всякий раз, как переходит в другие руки.

«Самый старый книжный в Италии» иллюстрирует это положение: Libreria Bozzi был основан в 1810 году и по-прежнему находится на запущенном генуэзском перекрестке, но его первого владельца, пережившего Французскую революцию, звали Антонио Бёф; в 1927 году магазин приобрел Альберто Коломбо, отец первой жены Марио Боцци, который дал магазину свое имя, сохраняющееся и в наши дни, когда им руководит Тонино Боцци. Книжный Lello в Порту – другой тому пример. Компанию под названием Livraria Internacional основал Эрнесто Шардрон на улице Клеригуш; в 1881 году Жозе Пинту де Соуза перевел ее на улицу Алмада; тринадцать лет спустя Матье Луган продал ее Жозе Леллу и его брату Антониу, которые ее переименовали в Sociedade José Pinto Sousa Lello & Irmão. На этом перемены не закончились: в 1906 году было построено нынешнее здание в стиле неоготики и ар-деко, а свое окончательное имя, Livraria Lello & Irmão, книжный приобрел лишь 1919 году. В углу здесь все еще висит статья, которую посвятил ему Энрике Вила-Матас, назвавший его самым красивым в мире. Карточка с фиолетовой эмблемой и адресом, сохранившаяся у меня от посещения магазина в 2002 году, напечатана на элегантной, немного шероховатой бумаге. Под эмблемой название – Livraria Lello. Управляющая магазином компания называется Prо́logo Livreiros, S. A.

Схожая история у другого широко известного магазина, ровесника предыдущего – туринского Luxemburg. Хотя он был основан в 1872 году – если, подчеркиваю, мы согласимся с тем, что смена собственника, помещения и даже названия не уничтожают индивидуальности книжного, – на протяжении большей части его существования у него, как и у Librería de Ávila, было другое название. Libreria Casanova, управлявшийся видным пьемонтским издателем Франческо Казановой, был культурным центром первостепенной значимости в последние десятилетия XIХ – начале ХХ века. Среди его завсегдатаев были неаполитанская журналистка Матильде Серао, декадент Антонио Фогаццаро и основатель веризма[26] Джованни Верга. Казанова стал близким другом Эдмондо де Амичиса и опубликовал его Gli Azzurri e i Rossi[27] в 1897 году. Под руководством Казановы магазин шел в ногу со временем. Когда в 1963 году за дело взялся писатель Анджело Пеццана, переименовавший книжный в Hellas, он также смог почувствовать новые веяния. Новый собственник был основателем первого движения гомосексуалов в Италии, и потому неудивительно, что именно здесь 17 февраля 1972 года в сопровождении поэтических чтений и музыкального представления был презентован контркультурный и психоделический журнал Tampax, который позднее дал начало другому – Zombie International. Пятью годами ранее в подвале этого книжного читал отрывки из своих произведений Аллен Гинзберг, которого сопровождала Фернанда Пивано, популяризатор американской литературы в Италии. Когда в 1992 году Гинзберг вернулся в Турин, он прочитал продолжение поэмы «Хум Бом!», начатой им в 1971 году, – героями в ней выступали Буш и Саддам (пока я пишу эти строки, я слушаю запись на YouTube: это эхо сердцебиения книжного магазина семидесятых годов). Именно Пеццана в 1975 году снова сменил название книжного на Luxemburg Libreria Internazionale. Его политическая и культурная деятельность не прекращалась: он стоял у истоков как Международной ассоциации лесбиянок и геев и Итало-израильского фонда, так и Туринского книжного салона. На втором этаже, в глубине под деревянной лестницей, находится маленький кабинет книготорговца, украшенный флагами Израиля и Италии, а в еврейской секции ассортимент почти так же разнообразен, как в разделе международных журналов при входе или в разделе книг на европейских языках на верхнем этаже. На фотографии изображен поэт-битник на белом фоне, а пожелтевшая вырезка из газеты сообщает о его посещении. В шкафу-витрине выставлены квитанции и заказы Франческо Казановы. Сам Пеццана, в очках, съехавших на самый край носа, пробивает мне чек за экземпляр последнего романа Алессандро Барикко, который я купил, чтобы подарить Марилене. Проход в подвал закрыт.

Сохранился каталог Bertrand Livreiros 1755 года, когда в Лиссабоне произошло землетрясение. В нем братья-французы перечисляют почти две тысячи наименований, одна треть которых – книги по истории, вторая – книги о науках и искусствах, а третья посвящена праву, теологии и литературе. Большая часть этих книг написана по-французски и издана в Париже. Спустя несколько месяцев после землетрясения многие итальянские и французские книготорговцы, работавшие в Лиссабоне, возобновили свою деятельность, и, хотя каталоги Bertrand Livreiros тех