Лучшие подруги - Кэти Келли

– Привет, мама, – поздоровалась Джесс, появляясь в дверях кухни. Она выглядела усталой, и Эбби стало стыдно за свои мысли.

– У тебя все в порядке? – встревожилась Эбби.

– Да, все хорошо, – ответила Джесс, хотя по ее виду этого нельзя было сказать.

Эбби решила не приставать с расспросами, это могло только навредить. Джесс замкнется в себе и тогда уже ничего не скажет.

– Что-то ты выглядишь усталой, – заметила Эбби.

– Да, есть немного. Мы со Стеф долго гуляли. – Джесс соврала. Стеф никогда не любила долгие прогулки, а уж тем более сейчас, когда она почти все время проводит с Заком. На самом деле Джесс гуляла с Оливером, но она не хотела говорить об этом матери. Если бы мама знала, сколько времени она проводила с Оливером, то ужаснулась бы и решила, что они занимаются любовью. А уж на эту тему Джесс и вовсе не желала разговаривать. Хватит с нее и постоянных расспросов Стеф об отношениях с Оливером.

– Прогулки – это хорошо, – одобрила Эбби. – Сколько вы прошли?

– Мили четыре, – ответила Джесс и смутилась оттого, что приходится откровенно лгать. – Я поднимусь к себе и приму ванну перед ужином, ладно?

– А я как раз смотрю, из чего бы приготовить лазанью. Или, может, закажем по телефону пиццу? – предложила Эбби.

– Отлично, – кивнула Джесс. Она поднялась по лестнице на верхнюю площадку и вдруг увидела вещи отца. Папки, коробки, справочники, журналы, которые он хранил в своей комнате. Джесс охватил ужас. Почему эти вещи оказались на лестничной площадке? Неужели мама решила вышвырнуть их на помойку, точно так, как вышвырнула папу? Папа ей больше не нужен, значит, не нужны и все его вещи. Джесс, не в силах оторвать взгляд от вещей отца, почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она бросилась в свою комнату, громко хлопнув дверью. Как мама могла так поступить? Она притворяется доброй и дружелюбной, а сама выбрасывает вещи отца! Джесс охватила ярость. Она сняла рюкзак, швырнула его на кровать и решила, что ни за что не спустится вниз. Этим она даст понять маме, что она думает о ней. Хотя нет, не так. Мама должна знать, что ее дочь думает обо всем этом. Выскочив из комнаты, Джесс в два прыжка слетела в кухню.

– Как ты посмела так поступить с папой?! – набросилась она на мать.

Эбби, мывшая что-то над раковиной, повернулась к ней:

– Что? О чем ты говоришь, дорогая?

И тут до Эбби дошло, что она не успела убрать вещи Тома в пустую комнату. Господи, неужели Джесс восприняла это так болезненно?

– Дорогая, ты не поняла, я просто наводила порядок…

– Нет, я все поняла правильно. Ты хочешь навсегда вычеркнуть папу из своей жизни. Но он мой отец, и из моей жизни ты его не выбросишь. Ты просто глупая стерва! – Резко повернувшись, Джесс выскочила из кухни.

Эбби медленно опустилась на пол возле холодильника. Господи, что же ей делать? Муж хочет развестись с ней, а дочь возненавидела ее. Наверное, так и надо было сказать Марии во время вчерашнего интервью. Только очень уж не хотелось, чтобы об этом кричали все газеты и журналы. Нет, надо взять себя в руки и постараться наладить отношения с Джесс, и с карьерой тоже все должно быть в порядке.

На следующий день, рано утром, Эбби повезла Джесс к Стеф. Она разрешила Джесс заночевать в доме подруги, когда она будет на пробах в Дублине. Это показалось ей более разумным, чем предложение Джесс оставить их вдвоем со Стеф в доме в Данморе.

По дороге к дому Андерсонов в машине царила тишина. Было похоже, что Джесс очень плохо спала ночью. Эбби и сама всю ночь ворочалась с боку на бок, думала о Джесс, о Томе, о своей жизни.

Эбби включила радио, чтобы хоть музыкой заполнить мучительную тишину. После вчерашней ссоры они с Джесс не разговаривали. Джесс не выходила из своей комнаты, пока Эбби не легла спать. Уже в спальне она услышала, как дочь спустилась вниз и прошла в кухню. Это хоть чуть-чуть успокоило Эбби, по крайней мере она знала, что Джесс не осталась голодной.

После полутора часов утомительной езды в пробках Эбби не выдержала и нарушила молчание.

– Извини, что я уезжаю и оставляю тебя одну, – начала Эбби, помолчала, а затем продолжила: – И прости за вчерашнее. Я не собиралась выбрасывать вещи твоего отца, просто хотела перенести их в свободную комнату, чтобы он в любой момент мог забрать их все сразу. – Тяжело было говорить дочери, что отец наверняка будет жить в другом месте и нет никакой надежды на возвращение прежней счастливой жизни.

А Джесс, наверное, надеялась на это, потому-то так и расстроилась, увидев на лестничной площадке вещи отца. Она все-таки ждала, что родители помирятся.

Сердце Эбби обливалось кровью от переживаний за дочь. Ей не хотелось расстраивать Джесс еще больше, но дочери следовало знать правду.

– Джесс, ты должна понимать, что отцу придется купить себе другой дом, а наш дом мы продадим. Тебе это ясно?

– Да, – буркнула Джесс. Ей совсем не хотелось вести с матерью эти откровенные разговоры, похоже, они с ней говорили на разных языках.

Через несколько минут Эбби остановила машину у дома Стеф.

– Джесс, прошу тебя, не расстраивайся так, – взмолилась Эбби. – Через два дня мы с тобой полетим во Флориду. Здорово, правда? – Она посмотрела на дочь, надеясь увидеть на ее лице хоть какой-то признак того, что дочь сможет когда-нибудь простить ее. Но Джесс с мрачным видом смотрела перед собой. – Послушай, Джесс, разве тебе не хочется во Флориду? – еще раз попыталась Эбби.

В ответ Джесс отстегнула ремень безопасности и выбралась из джипа, захватив с собой свой рюкзак с вещами.

– Ты права, мама, – неожиданным для Эбби язвительным тоном проговорила она. – Отпуск действительно решит все проблемы нашей чертовой жизни.

Эбби в ужасе уставилась на дочь. Джесс никогда прежде не разговаривала с ней так. Но Эбби не успела ничего сказать. Джесс быстро захлопнула дверцу машины и направилась к дому. Эбби с болью в сердце смотрела ей вслед. Джесс права. Разве может отпуск решить их проблемы?

Обычно Эбби нравилось летать самолетом. Нравилось сидеть в удобном кресле – став телезвездой, она летала в командировки только в бизнес-классе, – пить чай, кофе или даже шампанское, которые приносили приветливые стюардессы. Нравилось сознавать, что успех и трудолюбие позволили ей оставить в прошлом эконом-класс. Но сегодня все это не имело для нее никакого значения.

Даже теплые слова стюардессы, приветствовавшей миссис Бартон от лица авиакомпании, не порадовали Эбби. Можно ли радоваться, что тебя узнают, если твоя жизнь потерпела крах?

Да Эбби и не хотелось, чтобы сегодня ее узнавали. Утром у нее не было времени как следует заняться макияжем, она лишь слегка подкрасила ресницы и губы, поэтому знала, что выглядит бледной и осунувшейся. Эбби выпила только чашку кофе, попросила стюардессу принести газету и углубилась в чтение, спрятавшись за газетой.