Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Помнишь Роже? — спрашиваю я.
Она кивнула головой.
Я выдохнул. Но прошлая ночка дала о себе знать и я смачно отрыгнул. Завоняло курицей и скисшим бухлом. Стало как-то противно. Мне хотелось вывернуть себя наизнанку и металлическим скребком отскоблить весь гнилой налёт прошлой ночи. Выдавить весь алкоголь через поры, как гной из прыща.
Я протягиваю кружку к женским губам. Губы раскрываются, но не сразу. Инга поломалась, как принято любой добропорядочной девушке, но когда запретный плод трётся о тебя, вызывая желание унять внутренний зуд человеческих потребностей, ты уже никуда не денешься. Ты раб своих желаний, которым, рано или поздно, кинешься в ноги.
Инга приподняла голову и разомкнула сухие губы. Осушила стакан. Облизав губы, она явно расслабилась. Голова упала обратно на подушку.
— Я сейчас уйду, — говорю я, — а когда вернусь — развяжу тебя. Я быстро. Одна нога здесь, другая там. Хорошо?
Конечно же, я напиздил с три короба этой наивной девчонке, но что поделать. Пусть тешится надеждой, другого выхода у неё нет.
Не обронив ни слова, она кивнула головой. Подозрительно. Явно что-то задумала. Коза!
Я проверил верёвки; узлы завязаны на совесть. Без посторонней помощи не развязать. Отчасти мне было её жалко. Не пойми где проснулась, в чужой кровати, да еще рядом сидит незнакомый мужик. Тут любой трухнёт. Но я старался быть максимально доброжелательным, заботливым. Пытаюсь сгладить острые углы. Думаю, у меня получилось. Для закрепления результата, еще раз иду на кухню, набираю воды и напаиваю Ингу. И мне спокойнее, и девка от жажды не помрёт. А если обоссытся — подмоется, ничего страшного.
Когда она заканчивает пить, я хватаю её за подбородок и затыкаю рот платком. На всякий случай. Выхожу из комнаты. Закрываю дверь. Пока щель уменьшается, становясь крохотной, я наблюдаю, как она, привязанная к кровати и накрытая одеялом, начинает извиваться, биться в агонии, выгибаться, мычать сквозь платок, как пациент психдиспансера, не получивший вовремя дозу успокоительного. На секунду я подумал о соседях, о разыгравшемся у них волнении и заботе проверить соседку, но закрыв дверь, пришло успокоение. Тишина. Как бы сильно она не скакала на кровати — ни звука наружу не просочилось. Но, моё спокойствие было скоротечным.
Не успел я натянуть сандалии на свои липкие ступни, как слышу:
— Потерпи, сейчас мы тебя развяжем.
Голоса доносились из-за двери. Той самой, за которой сейчас Инга ворочалась на кровати. Сказать, что я удивился — ничего не сказать. Я, простыми словами, охуел! Просто впал в ступор. У меня резко всё упало, кровь отхлынула от головы, устремившись к ступням. Кто? Кто там, мать его, решил еще выпустить мою Ингу⁈
Сейчас я кому-то всыплю с такой силой, что придётся обмякшее тело укладывать рядом с хозяйкой дома, погребённой под скисшими овощами.
Распахиваю дверь с ноги. Влетаю в комнату. И что я вижу!
Красы!
Одна серая морда вынимает платок изо рта Инга, а другая, тем временем, сидит на вытянутой руке и пытается перегрызть тугой узел верёвки своими длинными зубами.
Лицо Инги выражало недоумение. Увидев меня, так вообще стало выглядеть еще хуже, чем когда она очнулась. Полное разочарование.
— Вы что творите? — кричу я.
Подлетаю к кровати и смахиваю крыс на пол.
— Вы вообще на чьей стороне… — кричу я на крыс.
Минуту…
Секундочку…
Какого…
В этот самый момент, в ту самую секунду, когда я глянул на упавших с грохотом крыс, у меня в голове словно поезд вырвался из туннеля, с рёвом, с паром, вырывающимся густым облаком из огромной трубы, слепя меня ярким светом огромных прожекторов. Теперь пришло моё время охренеть от увиденного, и замереть истуканом. Я открыл рот, опустил глаза, но так ничего и не произнёс. Что тут скажешь?
Подняв головы, крысу уставились на меня. Пошевелили усами, и, раскрыв рты, произнесли:
— Ты нас слышишь?
Очуметь!
— Я вас слышу?
Я смотрю на Ингу. Спрашиваю её:
— Инга, ты их слышишь?
Девчонка растеряно качает головой. Точно не врёт, по глазам вижу. Она сама в ахуе от происходящего. Любопытно! Получается, что Ал тоже обладает этой способностью. Ну, хорошо. Хорошо!
Вдох…
Выдох…
Теперь осталось объясниться с крысками, и идти на дело.
— Крыски, — говорю я, заглядывая в их крохотные чёрные глазки, — это я! Ну… как сказать…
— Кто ты?
Я присаживаюсь на колено. Наклоняюсь. Шепчу им в крохотные волосатые ушки, как бы по мудцки это не выглядело.
— Короче, это я вам помог сбежать из барака. Это у меня с вами договор. Понимаете?
Мне не поверили. Крыски обернулись в сторону Инги, и попросили её дать объяснения сложившейся ситуации. Но, как и предполагалось, ответа они не получили. Никакого.
— Не слышит она вас. Не знаю, как это объяснить. Но это факт.
Пара крысиных глазок, похожих на крохотный бисер, впились в меня, требуя немедленного разъяснения.
— Я не могу объяснить, как так получилось. Но хочу спросить: мы идём в «Швею»? Как вы можете видеть, теперь для меня… для нас это не составит труда.
Переглянувшись, крыски сказали:
— Так ты это имел, когда затирал нам про свой «план»?
— Да.
— Но как… как ты стал… мужчиной?
— Долго рассказывать. Быстрее сходить на разведку, вернуться, и вернуть всё как было. Кстати, теперь даже будет всё проще. Зачем нам разведка? С вами мы окунемся в самую гущу! Порешаем всё на месте! Идёт?
— Идёт.
Встав с колена, я ненароком взглянул на Ингу. Мне действительно стало её жалко. Она смотрела на меня как маленькая девочка, уронившая мороженое в грязную лужу. Как голодный щенок, учуявший в моих руках горячую шаурму. Как замёрзший бродяга, увидевший в моём пластиковом пакете бутылку вискаря. Всех жалко, но всем не помочь. Потерпите, всё закончится, рано или поздно. Я подхожу к Инге. Сажусь рядом. Моя ладонь, теперь уже мужская, покрытая бледными мозолями, шершавая, с синяком под ногтем на указательном пальце, нежно поглаживает женские волосы. Отирает пот со лба. И запихивает платок обратно в рот.
На дело собрались быстро. Меч оставил под кроватью, незачем бродить по улицам с такой елдой. Надел свежую рубашку, а старой отёр тело от пота и грязи. Накинул сандалии, штаны. Крыски разместились
